— БИЛЛИ БРАНХАМ, Боже милостивый! — воскликнул доктор Эдер, отводя взгляд от медицинского отчета. — Ты же в Африке подхватил амеб!
Когда Сэм Эдер закончил читать результаты лабораторных исследований, он печально покачал головой.
— Билли, я ничем не могу тебе помочь. Мне придется направить тебя к специалисту.
Проведя еще несколько анализов, доктор Лукас сообщил Биллу неприятные факты:
— Мистер Бранхам, эти амебы являются паразитами. Они переносятся в виде крошечных цист, немного крупнее белых кровяных клеток. Вы, возможно, подхватили одну из них через еду или питье. Симптомы этого заболевания начинают появляться примерно через месяц или полтора после того, как эти паразиты попадают в организм. Мне не приходилось видеть более худшего случая, чем ваш.
Билл вспомнил, что первые боли в брюшной полости он почувствовал в городе Порт- Элизабет — через четыре недели после отбытия из Йоханнесбурга. Это означало, что он, скорее всего, проглотил амебную цисту в Клерксдорпе. По времени это совпадало. О-о, если бы он только остался в Йоханнесбурге, как велел ему Ангел! Такая участь вообще бы его не постигла.
Доктор Лукас продолжал:
— Амебиаз — это третья по счету наихудшая паразитарная болезнь, инфицирующая сотни тысяч людей по всему миру. В большинстве случаев эти амебы находятся в бездейственном состоянии. Хотя люди, зараженные ими, являются бациллоносителями и могут распространять эту болезнь, они сами при этом не подвергаются воздействию заболевания. В других же случаях, как, например, в вашем, паразиты приходят в действие. Мы не знаем, почему. В данный момент эти амебы живут за счет слизи в вашем кишечном тракте. Мы попытаемся удерживать там над ними контроль, потому что если они выйдут из кишечника, они направятся к печени или головному мозгу, и затем проблемы усугубятся. К сожалению, лекарства не оказывают сильного воздействия на этих паразитов. Я намереваюсь провести вас через двухмесячный курс лечения.
Когда Билл находился в клинике, во время одного из анализов требовалось, чтобы он выпил немного раствора сульфата бария. Врач, проводивший этот анализ, сказал:
— Мистер Бранхам, я слышал, что вы миссионер.
— Да, я миссионер-евангелист. Я только что вернулся из Африки.
— Я также учился на проповедника. Мне потребовались четыре года учебы, чтобы понять, что в христианстве ничего нет. Итак, я стал изучать учения Магомета, Будды, Конфуция и многих других. Я удивился, узнав, что христианство не является единственной религией, исповедующей девственное рождение и спасителя. Я пришел к выводу, что все это пустота, поэтому избавился от всего этого вздора и сейчас являюсь агностиком.
Кишечник Билла терзали сильные боли, а разум переполнял страх относительно его плачевного состояния, поэтому он чувствовал, что не в силах спорить с таким проницательным человеком. Билл молился про себя: “Господь Иисус, предоставь мне еще одну возможность поговорить с ним, когда мне станет лучше”.
Приехав домой, Билл поделился с женой ужасными новостями.
— Билл, ты помнишь миссис Шейн из Нью-Олбани? — спросила Меда.
— Не она ли та нервозная учительница воскресной школы из церкви Брата Джонсона?
Я молился за нее как раз перед поездкой в Южную Африку.
— Она самая. Пока ты был в Африке, она звонила мне через каждые пару дней. А поскольку сейчас ты дома, она звонит мне каждый день.
— Как она поживает?
— Ужасно. Ее состояние настолько ухудшается, что она едва ли может выйти из дому. Она хочет, чтобы ты помолился за нее под помазанием, но ей кажется, что она не сможет приехать на собрание.
— Это не имеет значения. При моем теперешнем состоянии я, возможно, вообще не смогу провести очередное собрание.
— Билл, не говори так. Как бы там ни было, миссис Шейн хотела, чтобы я спросила у тебя, можно ли ей быть первой по списку для встречи с тобой, когда Ангел Господень приблизится к тебе в следующий раз.
— Конечно, — рассеянно ответил Билл, размышляя о том, что не видел Ангела Господня с того рокового дня в Клерксдорпе, когда решил придерживаться маршрута Национального Комитета вопреки Господней воле.
“О-о, как я загубил свою жизнь!” — подумал он.
Последующие недели были для Билла сущим кошмаром. От лекарств легче не становилось. Он настолько мучился от боли, что с трудом мог спать. Ночами напролет расхаживал он по дому, взывая и умоляя: “Боже, пожалуйста, смилуйся надо мной. Если в Твоем сердце еще есть немного благости ко мне, пожалуйста, прости меня. Я никогда больше сознательно не переступлю Твоей черты”.
Господь не общался со Своим слугой: ни словесно, ни через видения и даже не через написанное Слово, хотя Билл постоянно читал Библию. Ощущая беспомощность и одиночество, в разуме он все больше и больше “скользил” к пропасти отчаяния. О-о, как же он мог быть таким глупым и ослушаться прямого повеления от Господа? День за днем пересматривал он свою дилемму в Африке, анализируя различные подробности, исследуя всевозможные решения, пытаясь извлечь урок из своих ошибок. Теперь Билл увидел, что его огромнейшей ошибкой было то, что он связался с Южноафриканским Национальным Комитетом — группой лидеров, которые были настолько непоколебимы в своих решениях и убеждениях, что их волю было невозможно склонить в противоположную сторону, даже если Сам Бог попросил бы их изменить планы. Затем Билл осознал, что ему приходилось видеть то же самое твердокаменное отношение среди деноминационных проповедников в Америке. Возможно, виновны были не люди, а система. Каждая христианская организация придерживалась заранее установленных вероучений и уставов, которые зачастую становились настолько почитаемыми догмами, что члены церкви не могли по-другому видеть Слово. Все в порядке, если они всегда правы. Но что, если они ошибались? Что, если Бог желал показать им нечто большее, а они отказывались принять это, потому что это не соответствовало их догмам? В таком случае их собственная непреклонность могла бы осудить их и навлечь на них Божьи суды. Что, если деноминационное христианство фактически противодействовало, а не содействовало Божьему Духу?
После тщательного самокритического анализа своих действий Билл пришел к выводу, что его вторая ошибка заключалась в том, что он был слишком чувствительным к критике. Эта чувствительность возникла вследствие его отвержения в детстве, когда он был изгнан из общества из-за скверной репутации его семьи. Став христианином, Билл обрел любовь и признание, которые он не получал в детстве и юности. Однако некоторые комплексы со времен его детства по-прежнему оставались, например: склонность нервничать и повышенная чувствительность к критике. Теперь же, поскольку многотысячные массы людей привлекали к себе его внимание, он хотел угодить всем, а это было просто невозможно. Отныне Билл принял решение делать все, чего бы Бог ни пожелал от него, несмотря на то, кого он мог бы обидеть в результате этого. Уж лучше разочаровать людей, нежели Господа Иисуса Христа.
К сожалению, Биллу не всегда было легко знать, чего Господь желает от него. Без конца размышлял он об одном критическом замечании, которое годами не давало ему покоя. Многие христиане жаловались на то, что во время исцелительных кампаний он молился за недостаточное количество людей. Сотни больных приходили на каждое служение, желая, чтобы он лично помолился за них. Поскольку сверхъестественное различение сердечных помыслов так сильно утомляло Билла физически, у него редко хватало сил, чтобы помолиться более чем за дюжину людей в любой из вечеров исцелительных кампаний. Многие критики твердили, что ему следует больше поступать так, как Орал Робертс и другие евангелисты исцелительного служения — выстраивать людей в длинную очередь, быстро проводить их мимо платформы, на ходу прикасаться к ним и произносить короткую молитву. Возможно, критики Билла были правы; может быть, его метод и вправду был слишком медленным. Иногда часами напролет он ломал себе голову над этой загадкой, недоумевая, как Бог в действительности желал, чтобы он проводил исцелительные кампании. Порой же Билл считал, что этот вопрос уже неактуален, так как ему, возможно, никогда не доведется проповедовать вновь.
Однажды рано утром Меда увидела своего мужа стоящим на коленях; он склонил голову над диваном и рыдал.
— Билл, что случилось?
— Дорогая, если б ты только знала, как я ужасно себя чувствую! Вот, мне всего лишь 42 года, а мое здоровье подорвано, мое служение закончилось, и я погряз в долгах. Как же мне быть? Что же сулит мне будущее? Похоже, я пришел к концу моего пути.
— Может, поешь, и тебе станет лучше, — предложила Меда.
Билл так сильно рыдал, что глаза его опухли и чуть ли полностью не смыкались. Меда отвела его к обеденному столу, и он только “поклевал” яичницу и гренок. За последнее время его аппетит резко снизился. Из-за этого в течение последних нескольких недель он постоянно худел, пока не стал весить всего лишь 50 килограммов. Состояние Билла не улучшалось, а ухудшалось.
Приблизительно к середине февраля 1952 года Билл отправился в клинику, чтобы у него взяли очередные анализы. Изучая результаты обследования, доктор Лукас качал головой.
— Господин Бранхам, боюсь, что лекарства, которыми я лечу вас, не оказывают воздействия. После этого я буду использовать мышьяк.
— Мышьяк? А это не опасно?
— Да, я должен быть очень осторожным в дозировке. Однако не обманывайтесь на этот счет, господин Бранхам — ваше состояние серьезно. За год от амебиаза умирает около 40 000 людей. Эти активные амебы могут проесть стенку кишечника и попасть в кровообращение, которое перенесет их к печени, где они могут образовывать смертоносные гнойники. Иногда кровотоком они переносятся в другие органы тела, даже в головной мозг. Когда такое происходит, пациента бросает в жар, и через десять часов наступает смерть.
Билл возвратился домой, обуреваемый неимоверным беспокойством. Он принял свое новое лекарство согласно предписанию, но оно “помогло” только тем, что окрасило его кожу в желтовато-оранжевый цвет.
Приблизительно в то же время позвонил приятель Билла, доктор Сэм Эдер, чтобы сообщить ему о несчастье, которое постигло их общего друга.
— Билли, ты знаешь, что мать Дэлберта умерла несколько лет назад. Ему 17 лет, и он попал в плохую компанию. Теперь он лежит в больнице, умирая от сифилиса. Я ввел Дэлберту столько пенициллина, сколько может воспринять его организм, но от этого ему лучше не стало. Я просто подумал, что ты хотел бы знать это.
Будучи сам серьезно болен, Билл все же собрался с силами, чтобы поехать в больницу и навестить этого старого друга семьи. Когда он вошел в больничную палату, Дэлберт сказал:
— Брат Бранхам, мне стыдно за себя, что ты пришел сюда.
— Дэлберт, насколько плохо твое состояние?
— Врач сказал, чтобы я примирился с Богом.
— Я знаю, что твоя мать была христианка. А как насчет тебя?
— Когда я стал жить самостоятельно, некоторые парни сказали мне, что будет “классно”, если я начну курить, поэтому я и начал. Затем я стал пить пиво за компанию с остальными в шайке, и не успел я оглянуться, как подхватил это.
— Еще не слишком поздно отдать сердце Иисусу Христу.
— Я—я хочу это сделать, — стал запинаться парень, — но я боюсь, что Бог не примет меня, потому что я такой грешный.
— О-о, конечно, Он примет тебя, — уверил его Билл. — Именно поэтому Он отдал Свою Жизнь на кресте, чтобы спасти грешных людей.
— Думаешь, Он примет меня, хотя сейчас у меня эта болезнь?
— Тебе нужно преподнести Ему не тело, а душу.
— Тогда я пойду к Нему.
Открыв Библию, Билл стал читать вслух из 14-й главы Евангелия от Иоанна, с 1-го стиха:
Да не смущается сердце ваше; веруйте в Бога, и в Меня веруйте.
В доме Отца Моего обителей много. А если бы не так, Я сказал бы вам: Я иду приготовить место вам.
И когда пойду и приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе, чтобы и вы были, где Я.
А куда Я иду, вы знаете, и путь знаете.
Фома сказал Ему: Господи! не знаем, куда идешь; и как можем знать путь?
Иисус сказал ему: Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня…
Закончив читать эту главу, Билл встал на колени возле койки и стал молиться. Дэлберт поднял руки и зарыдал: “Дорогой Бог, смилуйся над моей душой. Пожалуйста, не дай мне умереть грешником. Я всем моим сердцем верю, что Слово истинно, и сейчас я принимаю Тебя как моего Спасителя”.
Билл встал и похлопал Дэлберта по плечу, сказав:
— А сейчас давай поговорим о божественном исцелении.
— Теперь уже не важно, умру я или нет, — сказал Дэлберт, приложив руку к своему сердцу. — Нечто произошло вот здесь, и сейчас я не боюсь умереть.
— Да, Дэлберт, спасение — это самое главное. Однако Тот же самый Господь Иисус, Который спас твою душу, может также избавить тебя от твоего больного тела.
Возложив руки на грудь парня, Билл снова помолился.
Из дому он позвонил Сэму Эдеру:
— Доктор, сделай-ка Дэлберту еще один укол пенициллина.
— Билл, я уже ввел ему предостаточную дозу антибиотиков. Если это должно было чем-то помочь, то к этому времени ему уже стало бы лучше.
— А еще один укол повредит ему?
— Нет.
— Тогда не окажешь ли мне услугу? Как бы там ни было, введи ему еще один укол.
— Хорошо, но от этого ему не полегчает.
Через несколько дней доктор Эдер снова позвонил и сказал:
— Тот последний укол подействовал. Дэлберт оправится от этого.
— Замечательно! — воскликнул Билл.
Повесив трубку, он радовался за своего молодого друга, но горевал о себе. “Господь, — молился Билл, — Ты исцелил Дэлберта. Почему Ты не исцеляешь меня?”
В КОНЦЕ февраля 1952 года Уилльям Бранхам вернулся в клинику доктора Лукаса.
— Каково мое состояние в этот раз? — спросил Билл.
Улыбка на лице доктора Лукаса не появилась.
— Каждый раз, обследуя вас, я обнаруживаю в вашем организме все больше и больше амеб. Господин Бранхам, мне не хочется вызывать у вас тревогу, но вы ведь женатый человек, и у вас несколько детей. Вы должны удостовериться, что все у вас приведено в порядок. Медицина ничем больше не может вам помочь. Если эти паразиты попадут в кровообращение, у вас начнется сильный жар. Дело будет плохо уже из-за того, если они проникнут в печень, но если они окажутся в сердце или в головном мозге, вы продержитесь часов десять, и на этом конец.
Билл вернулся домой встревоженным. В эту ночь он снова расхаживал по комнате, молясь, рыдая и умоляя Бога смилостивиться над ним. Однако сейчас он чувствовал большее отчаяние, чем раньше. Почти через каждые полчаса он проверял температуру тела, чтобы узнать, начался ли у него жар или нет. Как же его семья будет жить без него? С Билли Полем, скорее всего, будет все в порядке, но как насчет его дочурок? В марте Ревекке исполнится шесть лет, а Сарре будет только годик. Как же Меда будет сама растить этих двух девочек?
Около 11 часов вечера Билл прилег и уснул. В три часа ночи нечто разбудило его. Он лежал в темноте, слушая тиканье часов возле своей кровати.
Вдруг он ощутил легкое давление, от которого его кожу начало покалывать. Ангел Господень был совсем близко. Билл ожидал в напряженном предвкушении. Затем он услышал, как тот знакомый Голос сказал:
— Пойди к своей малютке и дай ей попить воды.
После этого давление прекратилось.
Встав с постели, Билл накинул халат поверх пижамы и пошел через холл к спальне своей малышки, где он увидел Сарру стоящей в кроватке и плачущей до хрипоты. Личико ее покраснело и покрылось пятнами от напряжения и слез. За последние несколько дней Сарре нездоровилось, и она так сильно плакала, что потеряла голос. Билл взял ее на руки, пошел на кухню и налил ей стакан воды. Она выпила весь стакан. “Разве не чудесно, что мой Господь сделал это для Сарры?! Иисус такой милый и заботливый”, — подумал Билл.
Вместо того чтобы уложить Сарру в кроватку, он положил ее на свою кровать рядом с Медой. Девочка тотчас же уснула. Билл вернулся в комнату Сарры и лег на одну из двух односпальных кроватей. Сна у него не было ни в одном глазу. Уже в который раз он недоумевал: “Что сулит мне будущее? Теперь мне жить, наверно, осталось совсем немного. Вот поднимется температура… затем, через десять часов, моя жизнь закончится… и моей жене придется одной воспитывать этих двух девочек…” Он разразился громкими рыданиями: “О Боже, могу ли я что-нибудь сделать?”
Тишину нарушил слабый шум, который становился все громче и громче. Это напоминало приближение вихря. Билл откинул одеяло и сел на краю кровати.
— Дорогой Бог, Ты идешь с прощением для Твоего слуги, или же Ты идешь, чтобы взять меня Домой? — сказал он.
Вдруг появился пульсирующий радужный Свет и стал подниматься к потолку. Из-под этого Света вышел Ангел Господень. Руки его были скрещены на груди, а в кулаке он держал много листов белой бумаги. Ангел промолвил:
— Ты недоумевал относительно своего будущего…
— Да, — сказал Билл, — мне хотелось бы узнать, что ожидает меня в будущем.
Ангел уронил на пол несколько листов бумаги. Билл увидел, что на каждой странице были написаны какие-то слова, но прежде чем он мог прочитать их, Ангел сказал:
— Взгляни на это, — и показал Биллу оставшиеся листы в своей руке.
Все они были безупречно белыми, неисписанными никакими заметками. Ангел подбросил эти бумаги в воздух. Внезапно в комнате исчез потолок. Эти листы полетели в ночное небо, поднимаясь все выше и выше, пока не стали выглядеть, как крошечные точки величиной со звезды. Затем они исчезли за пределами Млечного Пути. Тогда с неба проговорил низкий, звучный Голос:
— Твое будущее чисто и ясно!
Придя в себя, Билл по-прежнему сидел на краю кровати. В комнате было темно и тихо. Ощущая онемение в теле и замешательство в разуме, он стал умолять:
— Боже, если я обрел благоволение в Твоих очах, пожалуйста, скажи мне, что произойдет с этими амебами? Избавлюсь ли я от них? Господь, если Ты простил мой грех, пожалуйста, проговори ко мне еще раз?
Сверхъестественное Присутствие вновь наполнило комнату, и из этого Света вышел Ангел. Когда он заговорил, в его голосе было сочувствие и в то же время твердость:
— Ты недоумевал относительно тех амеб. Они больше не будут тебя беспокоить.
С этими словами Ангел исчез, а Билл тем временем переполнялся радостью. Ведь он исцелился. Исцелился! Бог коснулся его тела, совершив чудо. Он все-таки будет жить и воспитывать свою семью. Он даже сможет возобновить свое служение. Вспомнив о своем служении, Билл подумал: “Пока Ангел был здесь, мне следовало спросить у него, как я должен молиться за больных”.
Вдруг Ангел вновь появился перед ним. Белые одежды посланника отражали сверхъестественный Свет, пульсировавший над его головой.
Билл сказал:
— Различные люди критикуют мои собрания, говоря, что пока я помолюсь за 15 человек, Орал Робертс и другие служители за это же время помолятся за 500 человек. Ты сказал мне, чтобы я побуждал людей поверить мне. Следует ли мне продолжать это делать так, как я делаю, ожидая появления видений? Или же мне следует молиться за людей в быстрой очереди, как предлагает Брат Босворт?
— Просто делай это согласно водительству, — ответил Ангел и затем исчез.
“Просто делай это согласно водительству”, — повторил Билл. Какие ободряющие слова! Ведь такой же урок он извлек из своей ошибки в Южной Африке.
Вскоре Билл вновь почувствовал то Присутствие Ангела и услышал знакомый звук, напоминающий шум огня, гудящего на ветру с равномерным ритмом: “Хш-ш-ш-ш! Хш-ш-ш-ш! Хш-ш-ш-ш!..” Появление Ангела в эту ночь отличалось от всех предыдущих посещений. Обычно Ангел приходил только с одним посланием. В эту же ночь он появлялся неоднократно.
Ангел вознес Билла в Духе и опустил его на собрания в Дурбане. Стоял он в северном конце ипподрома Грейвилл Рейс Корс и смотрел на юг — как раз на то место, где он находился, проповедуя там несколько месяцев назад. Люди заполнили трибуны и стадион точно так, как он это помнил. Как только Билл удостоверился, что это то же самое собрание, Ангел подхватил его и перенес на восток. Билл наблюдал, как собрание в Дурбане погружается в синеву и расплывается на западе. Затем Ангел поместил его в другое скопление людей. Эти люди были темнокожими и худыми; многие из них носили набедренные повязки и тюрбаны. Билл полагал, что они уроженцы Ост-Индии.
Вдруг над собой он услышал шум, похожий на гудение громадного генератора. Взглянув вверх, он увидел другого Ангела, спускавшегося с небес, облеченного в красные одеяния и державшего в вытянутой руке огромный вибрирующий прожектор. Люди, толпившиеся внизу, подняли руки и начали восклицать, воздавая хвалу Иисусу Христу. Ангел, находившийся вверху, включил свой прожектор на полную мощность, освещая край толпы и показывая, как ряды этих людей тянулись аж в близлежащие холмы. Насколько Билл мог видеть, это было похоже на океан людей. Ангел Господень, по-прежнему стоявший рядом с ним, воскликнул:
— На этом собрании Бранхама присутствует 300 000 человек!
Потрясенный силой этого видения, Билл упал ничком на пол между двумя односпальными кроватями. Придя в себя, он увидел дневной свет, проникавший сквозь жалюзи. Он понял, что было, скорее всего, рано, так как дома еще царила тишина.
Затем Билл услышал нечто необычное. Звук был похож на шелест книжных страниц, трепещущих на ветру — только это не мог быть ветер, потому что окно было закрыто. Сев, Билл вздрогнул от удивления, увидев, как его же Библия поднялась с ночного столика возле кровати и стала плавно перемещаться по комнате, пока не остановилась перед ним, все еще вися в воздухе. Она была открыта на 27-й главе Деяний Апостолов, где Павел обращался с речью к экипажу своего узнического корабля во время ужасной бури. Над текстом вдруг появилась рука и указала на стихи, которые Билл начал читать:
Мужи, надлежало послушаться меня и не отходить от Крита, чем и избежали бы сих затруднений и вреда.
Теперь же убеждаю вас ободриться, потому что ни одна душа из вас не погибнет, а только корабль.
Ибо Ангел Бога, Которому принадлежу я и Которому служу, явился мне в эту ночь И сказал: “Не бойся, Павел! Тебе должно предстать пред кесаря, и вот, Бог даровал тебе всех плывущих с тобою”.
Посему ободритесь, мужи, ибо я верю Богу, что будет так, как мне сказано.
Как только Билл закончил читать этот отрывок из Священного Писания, та рука, зависшая в воздухе, перелистала страницы назад, к 1-й главе Книги Иисуса Навина, указала на 1-й и 2-й стихи и затем опускалась вниз от строки к строке, когда Билл стал читать:
Моисей, раб Мой, умер; итак встань, перейди через Иордан сей, ты и весь народ сей, в землю, которую Я даю им, сынам Израилевым.
Всякое место, на которое ступят стопы ног ваших, Я даю вам, как Я сказал Моисею…
Казалось, что та рука придала особое значение 5-му и 6-му стихам:
Никто не устоит пред тобою во все дни жизни твоей; и как Я был с Моисеем, так буду и с тобою: не отступлю от тебя и не оставлю тебя.
Будь тверд и мужествен; ибо ты народу сему передашь во владение землю, которую Я клялся отцам их дать им…
Вот Я повелеваю тебе: будь тверд и мужествен, не страшись и не ужасайся; ибо с тобою ГОСПОДЬ Бог твой везде, куда ни пойдешь.
Закончив читать всю 1-ю главу Книги Иисуса Навина, Билл протянул руки к своей Библии. В одно мгновение она вновь оказалась на ночном столике, где он прежде ее положил.
Внезапно раздался стук в дверь.
— Можно мне войти? — спросила Меда.
“Странно, — подумал Билл. — Зачем же она спрашивает разрешения войти?”
