ПРИБЛИЗИТЕЛЬНО в 320 километрах на юго-запад от Клерксдорпа находится Кимберли — беспорядочно растущий горнодобывающий город с 60-тысячным населением. Уилльям Бранхам приехал в Кимберли в среду, 17 октября 1951 года. Однако его всемирная известность и новости об его приезде опередили его. Во время первого вечернего собрания в Кимберли Билл молился за больных в церкви, в которой могло поместиться 500 человек. К сожалению, снаружи находилось в десять раз больше людей.
На следующее утро Фред Босворт поговорил с членами Национального Комитета о перенесении исцелительной кампании в большее место. К его удивлению, комитет отказал ему в этой просьбе. Они пообещали определенному пастору в Кимберли, что эти собрания будут проводиться в его церкви, и теперь им не хотелось нарушить свое слово.
Итак, Фред Босворт попытался сам уговорить этого пастора.
— Послушай, брат, улицы и поля заполнены тысячами больных людей, нуждающихся в молитве. Неужели ты все еще хочешь проводить эти собрания в твоем маленьком церковном здании?
— Они обещали мне, что я смогу проводить собрания в моей церкви, — упрямо сказал пастор, — поэтому мы будем проводить их в моей церкви.
— Просто смешно, — раздраженно ответил Босворт.
Возвратившись в дом, где гостил Билл, Босворт стал выражать недовольство:
— Брат Бранхам, ты когда-нибудь видел, чтобы проповедник так эгоистично поступал? Билл сухо сделал колкое замечание:
— Вот твое “несравненно больше”, о котором ты говорил раньше. Брат Босворт, неужели ты не видишь, что мы вышли из Господней воли?
Не утратив присутствия духа, Фред Босворт решил уладить эту проблему своими силами. Расспросив людей в Кимберли, он, наконец, получил местную спортивную арену, на которой могли разместиться тысячи людей. Там Билл проводил служения в течение четырех последующих дней.
Планируя посетить Южную Африку, Билл представлял себе, что будет проповедовать чернокожим туземцам. Вместо этого оказалось, что он проповедует светлокожим африканцам европейского происхождения. Это расстраивало его в такой же степени, как и “священный” маршрут Национального Комитета. Биллу не терпелось увидеть, как туземное население будет принимать сверхъестественное Евангелие, но ему отказывали в этом. Он должен был пробыть в Южной Африке три недели, чтобы получить на это разрешение. В конечном счете, к концу его недельного пребывания в Блумфонтейне (160 километров южнее Кимберли) Национальный Комитет уделил для него в воскресенье одно утреннее собрание с туземным населением.
28 октября 1951 года туземцы еще до рассвета начали собираться на футбольном поле в Блумфонтейне. К 10:00 утра, когда приехал Билл, на стадионе сидело свыше 12 000 людей — сплошное “море” черных лиц; многие женщины носили белые или красные платки. Эрн Бакстер объяснил им Божий план спасения через веру в Иисуса Христа. Затем Билл, подойдя к микрофону, объяснил взаимосвязь между верой и исцелением. После этого настало время подвергнуть веру испытанию. Туземцы по очереди подходили к американскому евангелисту, и одному за другим он говорил, кто они и какие у них проблемы. Не прошло и десяти человек через молитвенную очередь, как эти туземцы удостоверились, что Иисус Христос действительно присутствует там. После одной всеобщей молитвы исцелились сотни африканцев. В течение последующих недель местные пасторы и миссионеры определяли результаты этого собрания, собирая свидетельства об исцелениях и чудесах. Результаты оказались просто поразительными: открывались глаза слепых, люди исцелялись от различных видов рака и всевозможных заболеваний, калеки также получали исцеление. Один водитель автобуса сказал: “Я подвозил хромого, сам вносил его в автобус, а когда он возвращался домой, он уже сам мог ходить”. В целом, по подсчетам местных служителей и миссионеров, во время этого одного молитвенного служения Кампании Бранхама исцелилось около тысячи людей.
Именно это Билл и надеялся увидеть в Африке — людей с простым мышлением, принимающих Иисуса Христа, когда они воочию видели Его сверхъестественное проявление. Билл упрашивал членов Национального Комитета назначить больше собраний для этих туземцев, но они отказались, преподнеся под новым соусом тот же самый довод о своих обещаниях относительно уже установленных дат. Билл поражался упрямству и недальновидности этих деноминационных людей. Они вели себя так, будто их маршрут был одиннадцатой заповедью.
Покинув Блумфонтейн, группа Бранхама отправилась в Кейптаун, который находился на расстоянии 1450 километров на юго-запад. Здесь собрания проходили подобным образом, как в Блумфонтейне: пять дней проводились воодушевляющие исцелительные служения, а одно воскресное утро было уделено туземцам.
Билл волновался из-за того, как относились к этим чернокожим людям. Собрания для белых африканцев проходили в огромном ангаре в аэропорту Уингфилд. Поскольку двери ангара были открыты, свыше 10 000 людей могли принимать участие в служении. Чернокожие африканцы, с другой стороны, вынуждены были использовать Дрилл-Холл — намного меньшее здание на территории города. Туземное население настолько жаждало услышать проповедь Уилльяма Бранхама, что люди начали выстраиваться в очередь снаружи Дрилл- Холла в 1:30 ночи. К 6:00 утра толпа увеличилась до 8000 душ. К сожалению, когда в 9:00 утра, наконец, открыли двери, внутрь смогли протиснуться только 3000 туземцев. Непредусмотрительный Национальный Комитет даже не позаботился о том, чтобы установить снаружи холла громкоговорители, поэтому люди, оставшиеся на улице, не смогли услышать проповедь.
Билл чувствовал, как его разочарование поднималось подобно ртути в термометре летним утром. Безусловно, Национальный Комитет должен взять на себя большую часть вины за такое беспорядочное и никудышное проведение собраний. Однако Билл считал, что и он в некоторой степени был виновником этого. Он согласился, с огромной неохотой, придерживаться воли Национального Комитета, хотя все-таки знал, что это не было Господней волей. Ангел предупредил его, что за это он пострадает. Билл недоумевал, не это ли имел в виду Ангел. Нет, Ангел подразумевал другое…
Исцелительная кампания в Кейптауне закончилась в понедельник вечером. Во вторник они поехали на запад вдоль побережья (на расстояние 650 километров) и прибыли в Порт- Элизабет до наступления темноты. Первое собрание в Порт-Элизабет проводилось на следующий вечер, 7 ноября 1951 года, в большой аудитории под названием Фэдер Маркет Холл. Здесь организаторы вновь крайне недооценили нужду, и тысячи людей не смогли попасть в здание. В результате этого, в оставшуюся часть недели исцелительная кампания в Порт-Элизабет проводилась на Стадионе Дэвиса — на просторной спортивной арене.
Однажды утром Билл проснулся от резкой боли в животе. Сначала он не придал этому значения, но поскольку боль не прекращалась в течение дня, он забеспокоился. А что, если вернулось то таинственное желудочное заболевание, чтобы мучить его сейчас? Уже многие дни напряженное расписание поездки сильно сказывалось на самочувствии Билла. Его желудочное заболевание возобновилось в 1947 году от переутомления. В то время он более года выжимал из себя все силы, пока, наконец, не упал в обморок на платформе. Из-за того заболевания он был вынужден временно прекратить свои исцелительные кампании. Его желудок стал кислым, как лимон, и вследствие осложнений Билл чуть не умер. Повторится ли такое снова? Члены Национального Комитета также выжимали из него все соки, не давая ему отдохнуть. Они не понимали, как сильно эти сверхъестественные видения истощают его физическую энергию.
Однако хуже изнеможения была усиливавшаяся боль в брюшной полости. Приехав в Ист-Лондон, находившийся в 240 километрах от Порт-Элизабет вверх по побережью, Билл удостоверился, что эта боль не была его давним врагом — заболеванием желудка. Он чувствовал эти приступы острой боли ниже желудка, и она была болезненней тошноты. Когда другие, сопровождавшие его в поездке, также заболели, Билл понял, что это вызвано чем-то местным, — возможно, пищей или питьем.
Проведя пять дней в Ист-Лондоне, они отправились в Дурбан (на расстояние 480 километров) вверх по восточному побережью Африки. По пути Билл увидел видение о женщине-туземке, лежавшей на раскладушке. Вскоре они проезжали недалеко от обычной туземной деревушки. Билл попросил водителя остановить машину. Выйдя, он и сопровождавшие его пошли в эту деревню, где он указал на одну хижину, которая по виду ничем не отличалась от всех других хижин вокруг.
— Там мы найдем женщину, лежащую на раскладушке. Она очень сильно поражена туберкулезом. Она христианка и говорит по-английски.
Они вошли в хижину. Вот, там лежала та больная, в точности как Билл и описал. Женщина сказала им по-английски:
— Я долгое время молилась об исцелении. Иисус пообещал мне, что пошлет пророка из другой страны, чтобы он помолился за меня, и я исцелюсь.
Господь Иисус сдержал Свое обещание.
В ДУРБАН они приехали во вторник, 20 ноября 1951 года. Азиатское своеобразие этого огромного города произвело на Билла сильное впечатление. По улицам сновали рикши. Женщины из Индии, одетые в традиционные шелковые сари, ходили по рынку вместе с мусульманками в черной одежде и с темнокожими туземками (у некоторых туземок на шее и запястьях были медные кольца). Чернобородые сикхи с белыми тюрбанами на голове и с длинными ножами за поясом смешивались с толпой высоких полуголых африканских туземцев, раскрашенных грязью; курчавые волосы негров были украшены косточками, а ушные мочки были растянуты в длинные мясистые петли. Когда Билл спросил об этом “букете” национальностей, господин Шуман объяснил, что 440-тысячное население Дурбана “расслаивается” следующим образом: 130 000 африканских туземцев, 110 000 европейских африканцев, а 200 000 — эмигранты из Индии. Первоначально этих индийцев привезли в качестве невольников для работы на рудниках. Они по-прежнему цепко держались за свое азиатское наследие и религии: индуизм, буддизм и ислам.
Первое собрание в Дурбане проводилось в среду вечером в помещении Сити-Холл. Вход на собрание был разрешен только белым африканцам. Те, кому не удалось попасть в здание, слушали проповедь по громкоговорителям, установленным в парках, окружавших Сити-Холл. У людей было повышенное ожидание, и многие из них, которые прибыли туда на инвалидных колясках и носилках, вышли оттуда без них.
В четверг днем служение перенесли на громадный стадион для конных скачек, называемый Грейвилл Рейс Корс. Свыше 20 000 людей сидели на затененных трибунах, и еще оставалось место для большего количества зрителей. Поднявшись на платформу, чтобы говорить, Билл удивился, увидев, что эта людская масса состояла из чернокожих туземцев, смуглых индийцев и белых европейцев. Он обратился к Сиднею Смиту, мэру Дурбана:
— Я думал, что в Южной Африке существуют законы сегрегации, не позволяющие нам приглашать на собрание одновременно белых и чернокожих.
— Законы сегрегации существуют, — начал объяснять мэр. — Если присмотритесь, эти расы отделены. Видите все те ограждения?
Теперь-то Билл заметил линии белых заборов, пересекавших это скопление людей.
— Но почему некоторые из этих ограждений проходят среди чернокожих?
— Те заборы отделяют различные племена: банту, свази, кхоса, зулу. Здесь присутствует более десятка разных племен, и некоторые из них враждуют между собой.
— Почему же мы не могли сделать так и в других городах? — спросил Билл. — Тогда мы могли бы достичь Евангелием больше людей.
— Дурбан — это единственное место, где правительство дало разрешение так поступать.
Теперь-то Билл понял, почему Ангел Господень велел ему ехать прямо в Дурбан и оставаться там до тех пор, пока не получил бы указания уезжать оттуда. О-о, если бы он только послушался повелений Ангела! Как он сейчас страдал из-за этой ошибки. Тем временем боли в его брюшной полости не прекращались. Казалось, будто в его кишечнике бегала крыса и грызла кишки. Биллу приходилось хвататься за кафедру, чтобы не сгибаться пополам от боли — даже когда люди начинали выходить вперед в молитвенной очереди; даже когда перед его глазами появлялись видения, и он различал тайные помыслы в сердцах незнакомцев; даже когда эти же люди исцелялись.
“Небесный Отец, пожалуйста, прости меня, — тихо молился Билл, ожидая, пока многочисленные переводчики не переведут его последнее утверждение на пятнадцать различных языков. — Я сожалею, что совершил эту ошибку. Иисус, когда Ты исцеляешь этих людей, исцели и меня”.
Однако видение не появлялось для его утешения. Казалось, будто Бог отвернулся от нужды Своего пророка и в то же время отвечал на малейшую нужду среди остальных Своих детей. Мучимый угрызениями совести, Билл чувствовал, что заслуживает такое отвержение.
Присутствовавшие зашевелились от воодушевления, видя, как проблемы людей в молитвенной очереди одна за другой безошибочно распознавались и больные исцелялись. Когда глухонемой мальчик-индус услышал и заговорил впервые за всю свою жизнь, вера толпы резко поднялась и “стала переливаться через край”. Билл повысил голос в молитве, убеждая калек, больных, немых и слепых тотчас же принять исцеление из рук воскресшего Спасителя, Иисуса Христа. Однако задолго до того как последний переводчик закончил переводить эту молитву, мужчины и женщины, стар и млад, начали вставать с инвалидных колясок или откидывать костыли; дети снимали металлические скобы со своих ног и также бросали их прочь.
К сожалению, в самый разгар шумного триумфа толпы, Билла, всхлипывавшего от боли, увели с платформы двое крепких мужчин.
Посетители продолжали потоком направляться в Дурбан, замедляя движение транспорта до скорости бегемота, по грудь погрязшего в болоте. К пятнице пополудни аудитория на ипподроме Грейвилл Рейс Корс увеличилась вдвое, превышая 40 000. По пути на служение, сидя в машине вместе с Сиднеем Смитом, Билл увидел на улице много туземцев, несших небольшие самодельные статуэтки. О таком идолопоклонстве он читал в Библии, однако воочию увидел это впервые.
— Посмотрите на этих людей с идолами, — Билл с ходу сделал замечание.
— Некоторые из них христиане, — сказал мэр.
— Христиане? — ответил Билл, открыв рот от удивления. — Христиане с идолами? — Да. Здесь много туземцев-христиан, которые все еще льнут к своим наследственным идолам.
— Странно. Мне хотелось бы поговорить с одним из них. Вы можете говорить на языке того туземца, который стоит там?
Свернув на обочину и остановившись, мэр и его гость вышли из машины и направились к массивному негру, рост которого был почти 2,10 метра, а вес — около 140 килограммов. Подойдя ближе, Билл увидел, что его идол испещрен каплями засохшей крови.
— Ты христианин? — спросил он у туземца через мэра.
— О, да, — ответил африканец. — Я христианин уже многие годы.
— Зачем же ты носишь этот идол?
— Мой отец до меня носил этого бога везде, куда бы ни шел. Однажды он охотился один в велде, и на его след напал лев. Мой отец развел огонь, стал взывать с молитвой к этому богу, произнося заклинания нашего шамана, и лев ушел. Теперь я также всегда ношу с собой этого бога. Если бог миссионеров меня подведет, тогда этот бог не подведет.
— Я думаю, что ты направляешь свою веру не туда, куда надо, — упрекнул его Билл. — Я тоже охотник, и я понимаю поведение диких животных. Того льва прогнал не идол, а огонь. Туземец отнесся к этому скептически.
— Ты придешь сегодня на собрание на стадионе? — спросил Билл.
— Завтра, — пробурчал он.
— Хорошо. Тогда завтра ты увидишь, что Иисус никогда не подводит.
Три служения, проведенные в воскресенье, 25 ноября 1951 года, побили все предыдущие рекорды посещаемости ипподрома Грейвилл Рейс Корс. Битком набиты были не только трибуны, но и центральное поле, где различные туземные племена сидели на земле, отделенные, как стада скота, белыми оградами. Утреннее служение проводил почтенный Босворт, а дневное — почтенный Бакстер. Вечернее служение было отведено Биллу, чтобы он проповедовал и молился за больных.
К этому времени Билл привык проповедовать через пятнадцать переводчиков. Был это медленный процесс: на обычную 15-минутную проповедь уходило полтора часа. Билл говорил: “Иисус Христос есть Сын Божий”. Первый переводчик издавал звуки, похожие на куриное кудахтанье; речь второго переводчика напоминала тявканье шакала; перевод третьего переводчика по звучанию полностью отличался от первых двух, и так это продолжалось дальше по очереди. (В прошлом Биллу часто хотелось понять 1 Коринфянам 14:10, где Павел сказал, что нет звука без значения. Теперь же, слыша все эти своеобразные языки, он осознал, что Павел-миссионер подразумевал.) Наконец, пятнадцатый переводчик заканчивал переводить его предложение, и Билл продолжал: “Иисус пришел на землю, чтобы спасти грешников”. Снова перевод осуществлялся по тому же кругу…
Пока переводчики поочередно переводили это предложение, Билл пошел в конец платформы и спросил у Сиднея Смита:
— Что происходит там, на газоне? Там что, драка?
Мэр также наблюдал за этой суматохой.
— Понятия не имею. Я пошлю туда полицейского, чтобы он все разузнал.
Вскоре полицейский вернулся со следующим сообщением:
— Брат Бранхам, там, в толпе, туземка только что родила ребенка. С ней, кажется, все в порядке.
— Вы собираетесь увести ее отсюда?
— Мы предложили сделать это, но она просто вытерла своего младенца и начала кормить его грудью, говоря, что хочет остаться на молитвенное служение.
Билла поразила такая решительность. Если ожидание этой матери представляло желание всех остальных людей, то сегодня действительно предстояло потрясающее служение исцеления.
Вместо того чтобы раздавать молитвенные карточки, несколько миссионеров просто выбрали дюжину больных людей и выстроили их в очередь для молитвы. Первой вышла вперед женщина восточно-индийского происхождения. Тело ее было облечено в разноцветное сари, а лоб украшала красная точка между глаз — символ кумкум, почитаемый в индусской культуре знаком красоты.
Точно как Иисус поступил с самарянкой, Билл также коротко поговорил с этой женщиной, чтобы войти в контакт с ее духом.
— Леди, почему же ты, будучи индуской, пришла за помощью ко мне, христианину? Почему же ты не идешь к своим священникам?
— Они не могут мне помочь, — ответила женщина.
Вдруг над ее головой появилось видение, показывая кабинет врача, где она слушала его диагноз. Билл сказал:
— Леди, у тебя туберкулез. Я верю, что если ты примешь Иисуса Христа как твоего личного Спасителя, Он также исцелит тебя.
Женщина тотчас же встала на колено, наклонила голову, взяла край своей длинной полы и стерла красную точку между глаз. Билл увидел, как вокруг женщины вспыхнул Свет.
— Сестра, — сказал он, — Иисус Христос только что исцелил тебя. Иди и служи Ему всю оставшуюся жизнь.
По рядам прокатилось бормотание, и Билл увидел, как другие индуски стали плевать себе на пальцы и затем стирать свои красные точки. Кто-то в толпе закричал: “Кришна!” Другие индусы в один голос подхватили это. “Кришна! Кришна!” — кричали они, полагая, что американский евангелист произнес имя одного из их богов. (Кришна — это земной облик индусского бога Вишну.)
Подняв руки, чтобы успокоить их, Билл объяснил:
— Нет, я вовсе не говорил “Кришна”. Я сказал Христос, — он отчетливо произнес это имя, акцентируя букву “т”, — Иисус Христос; я слуга Иисуса Христа.
Следующей в очереди была молодая женщина европейского происхождения. На вид она была здоровой, и когда она подошла ближе, Билл почувствовал, что у нее приятный дух.
— Я вижу, что вы христианка, — сказал он.
Она подтвердила это.
— Сестра, я вижу вас идущей в церковь. Вы принадлежите к Голландской Реформаторской Церкви.
Затем, недоумевая, Билл сделал паузу. Ситуация этой женщины разворачивалась совсем по-другому. Часто в видении он видел яркий Свет, вспыхивавший вокруг больного; это означало, что тот человек был исцелен. Однако в этом видении все становилось темнее и темнее, подобно сгущению теней наступающей ночи.
— Сестра, несколько дней назад вы были у врача. Ваш муж ожидал в холле, пока врач обследовал вас. Ваш муж черноволосый и с усами, и он был одет в серый костюм. У врача седые волосы, и он носит очки. Врач сказал, что у вас киста на яичнике. Это не угрожает вашей жизни, но врач, тем не менее, хочет удалить ее.
Женщина положительно кивнула головой. Пока Билл говорил, видение вокруг нее становилось еще темнее. Он собрался было сказать: “Пусть Господь благословит и исцелит вас, моя сестра”, и позволить ей покинуть платформу с некоторой надеждой, однако не успел он сказать это, как видение перешло в похоронную процессию, и он увидел мужчин, несущих гроб с ее телом к могиле. Тогда Билл понял, что жить ей осталось считанные дни, поэтому он решил, что будет лучше сказать ей об этом прямо.
— Леди, на вид вы здоровая и крепкая женщина. Единственное, что у вас не в порядке — это киста на яичнике, но это вовсе незначительно. Однако приготовьтесь к смерти, ибо ТАК ГОВОРИТ ГОСПОДЬ: “Вам осталось жить совсем недолго”.
Когда женщина покинула платформу, хорошо одетый белый мужчина повел по ступенькам и по платформе мальчика-туземца. Мужчина остановился в нескольких метрах от американского евангелиста, в то время как мальчик сам прошел вперед. Билл всего лишь взглянул на мальчика и сказал:
— Любой может увидеть, что у этого мальчика перекошены глаза. Я не могу его исцелить, но Иисус Христос может. Возможно, Бог покажет мне что-нибудь, что поднимет у мальчика веру.
Билл сделал паузу, наблюдая, как разворачивается прошлое этого паренька.
— Я вижу высокую худую женщину-зулуску, которая держит на руках младенца и показывает его своему мужу. Муж замечает, что у ребенка косоглазие. Я знаю, что это христианская семья, потому что в видении я вижу их молящимися перед крестом.
Когда зулусский переводчик перевел эти слова, родители мальчика поднялись в толпе, махая руками и крича, что это истина.
Мальчик тем временем склонил голову. Билл сказал:
— Мне не нужно молиться за мальчика, потому что он уже исцелился. Вы можете позволить ему уйти.
Молодой зулус поднял голову и заулыбался. Это на самом деле было так: глаза его выпрямились и стали нормальными. Мальчик покинул платформу, но мужчина, который привел его туда, еще не уходил. Он подошел ближе и сказал:
— Мистер Бранхам, мне хотелось бы немного поговорить с вами.
Эрн Бакстер встал между ними, сказав:
— Мы не можем позволить любому человеку разговаривать с Братом Бранхамом, когда он находится под помазанием.
— Я всего лишь хочу задать ему вопрос.
Повернувшись к обоим мужчинам, Билл сказал:
— Все в порядке, Брат Бакстер. Позволь врачу поговорить со мной.
— Как вы узнали, что я врач?
Билл проигнорировал этот вопрос.
— Чем могу быть полезным, врач?
— Это правда, я британский врач. Я обследовал того мальчика до того, как он пришел сюда, и я снова его осмотрел всего лишь несколько мгновений назад. Раньше его глаза были перекошены, а теперь нет. Как вы это сделали? Вы его загипнотизировали?
— Если перекошенные глаза выравниваются через гипноз, тогда вам, врачам, следует заниматься этим. Но это был не гипноз, а сила Божья.
— Мистер Бранхам, я всего лишь член церкви. Однако сейчас я увидел, что Бог настолько реален, что Он может выпрямить перекошенные глаза. Я хочу принять Иисуса Христа как моего Спасителя, и я готов сказать об этом всей вашей аудитории.
Прошло минут десять с тех пор, как с платформы ушла та женщина с кистой на яичнике. Пока британский врач обращался с речью к толпе, на платформу поднялся вестник и с возбуждением начал что-то тараторить одному из переводчиков, который затем сообщил Биллу:
— Помните ту женщину, которой вы сказали, что она должна приготовиться к смерти? Она только что умерла. Этот человек знает ее мужа, и он сидел рядом с ними. Когда женщина вернулась на свое место, она сказала своему мужу: “Ну, никогда бы не подумала, что…”, и не успел он ответить ей, как она замертво упала там.
Позже они узнали, что она скончалась от сердечного приступа.
Последним в молитвенной очереди был негр, настолько сгорбленный, что ходил на четвереньках. Он был явно умственно отсталым. Опекун удерживал этого горбуна на цепи, прикрепленной к собачьему ошейнику на его шее.
— Посмотрите на это бедное творение, — с состраданием сказал Билл. — Если бы я мог, я обязательно помог бы ему. Истина в том, что я не могу ему помочь. Но Иисус Христос может. Жизнь этого человека не может оставаться скрытой, потому что здесь находится Ангел Господень.
Когда появилось видение, оно открыло нечто непредсказуемое. Билл сказал:
— Я знаю, что этот парень вырос в христианской семье, так как я вижу картину с Иисусом, висящую на стене его хижины. Он от рождения в таком деформированном состоянии. Но прямо сейчас он беспокоится не о себе, а о своем брате. Четыре года назад его младший брат покалечился, упав с большой желтой собаки или козы. Теперь его брат инвалид и вынужден ходить на костылях. ТАК ГОВОРИТ ГОСПОДЬ: “Его брат исцелен”.
В то же мгновение раздался пронзительный крик. В самом конце толпы стоял высокий негр и размахивал над головой двумя деревянными костылями, крича на своем туземном языке, что он приходится тому горбуну братом, и что прямо сейчас исцелился.
От такого чуда из уст людей выплеснулось бурное воодушевление, и успокоились они нескоро. Билл терпеливо наблюдал за этой суматохой и затем вновь перевел свое внимание на этого жалкого горбатого человека, стоявшего перед ним на четвереньках.
Вдруг в воздухе появилась синеватая тень. Она перешла в видение, которое показало этого человека прямостоящим и ходящим нормально.
Билл обратился к аудитории:
— Вы видите, что Иисус Христос исцелил брата этого мужчины. Если же Бог сейчас исцелит этого изуродованного, умственно отсталого человека, сколькие из вас будут служить Господу Иисусу?
По всему стадиону стали подниматься чернокожие, смуглые и белые руки. Билл велел опекуну снять цепь с шеи горбуна. Покровитель отрицательно покачал головой, беспокоясь и, возможно, испытывая небольшой страх. Билл настаивал на своем:
— Поставь его на ноги и отвяжи цепь. Бог избавил его.
Опекун неохотно повиновался, отвязывая цепь и поднимая мужчину за плечи. Горбун не очень-то нуждался в помощи. Его позвоночник выпрямился, потрескивая, и теперь исцелившийся туземец стоял с совершенной осанкой на глазах у 50 000 людей. Билл обнял его за обнаженную талию и прошел с ним к краю платформы, а затем обратно к кафедре. Мужчина улыбался и махал аудитории рукой, подтверждая, что его разум сверхъестественным образом вернулся в нормальное состояние.
Толпа, казалось, гремела и двигалась подобно землетрясению. Воспользовавшись удобным случаем, Билл спросил:
— Сколькие из вас сейчас примут Иисуса Христа как своего Спасителя?
Поднялись тысячи тысяч рук. Эрн Бакстер сказал:
— Брат Бранхам, я думаю, что они неправильно тебя поняли. Они, должно быть, подумали, что ты спрашиваешь их, хотят ли они получить физическое исцеление. Лучше еще раз повтори этот вопрос через переводчиков.
Билл сказал в микрофон:
— Я не спрашивал у вас, хотите ли вы получить физическое исцеление. Я спрашивал вас о том, примете ли вы Иисуса Христа как вашего личного Спасителя. Если примете, тогда встаньте на ноги.
Поднялись тысячи людей. Билл продолжал:
— Прежде чем Иисус сможет войти в ваши сердца, вы должны, во-первых, отречься от ваших ложных богов. Я хочу, чтобы те из вас, кто носит идолы, разбили их прямо сейчас.
Над ипподромом поднялось облако пыли, когда мужчины и женщины начали бросать свои глиняные истуканы на землю, разбивая их. Прежде всего, Билл помолился вслух за спасение душ этих людей, а затем произнес общую молитву за исцеление всех больных и немощных. Тысячи этих новоиспеченных христиан стали кричать, что получили исцеление.
На следующий день в гостинице Фред Босворт без конца говорил об этом воскресном вечернем собрании.
— Брат Бранхам, когда люди расходились, они складывали в огромные кучи свои костыли, раскладушки, инвалидные коляски и металлические крепления для ног. Стоя там, я выплакал все глаза. За все мои 40 лет, когда я проповедовал Евангелие и молился за больных, мне никогда не приходилось видеть собрание, равное тому.
Мэр города, Сидней Смит, сказал:
— Брат Бранхам, подойди сюда и посмотри в окно. Те грузовики наполнены костылями и другими вещами, которые люди оставили прошлым вечером.
Посмотрев туда, Билл увидел семь огромных грузовиков для перевозки скота, проезжавших мимо гостиницы, а за ними шли сотни исцелившихся людей — туземцы из каждого племени, которые перемешались между собой и больше не враждовали. Идя, они держались за руки и пели лейтмотивную песню кампаний Миссии Бранхама: “Верь, только верь; верь, только верь, Богу возможно все, верь, только верь!”
Сидней Смит сказал:
— По нашим скромным подсчетам, вчера вечером на собрании присутствовало 50 000 человек — свыше 100 000, если совместить подсчеты всех трех воскресных служений. Вчера около 30 000 человек отдали сердца Иисусу Христу, а зафиксировать, сколько тысяч людей получили исцеление, просто невозможно.
— А я, вот, настолько болен, что едва стою на ногах, — добавил Билл. — Из Йоханнесбурга нам следовало ехать прямо в Дурбан, как Ангел и велел нам поступить. К этому времени всем должно быть очевидно, что Господь желает, чтобы мы находились в Дурбане.
К сожалению, не всем это было очевидно. Мистер Шуман объяснил, что в среду утром Эрн Бакстер, Билл и Билли Поль полетят в Солсбери, Родезия.
— И—и покинем Дурбан? — в смятении пробормотал Билл. — Почему? Ведь Господь движется как раз здесь.
Шуман выплеснул те же самые “объедки” их уважительной причины:
— Мы просто придерживаемся маршрута, который мы установили более месяца назад. Согласно этому расписанию, ты проведешь два дня в Солсбери, затем будет одно собрание в Претории, а потом мы вернемся в Йоханнесбург на одно последнее собрание перед вашим отлетом домой. Я не понимаю, почему ты расстроен. Ты ведь провел свои собрания в Дурбане, как тебе и хотелось.
— Как далеко отсюда Солсбери, Родезия?
— 1300 километров на север.
Сумасбродность этих людей никак не укладывалась у Билла в голове. Он указал на явные факты:
— Здесь в Дурбане находятся 50 000 людей, которые хотят услышать мои проповеди. Многие из них проделали огромный путь, чтобы добраться сюда. Тысячи из них — новообращенные христиане. И вот вам вдруг вздумалось отправить меня в полет на 1300 километров, и вы еще недоумеваете, почему я расстроен?
— Сожалею, Брат Бранхам, но мы пообещали этому брату в Родезии, что привезем тебя туда, и мы должны сдержать свое слово.
Чувствуя себя слишком слабым и больным, Билл уступил, закончив это турне согласно плану Национального Комитета. В Солсбери он проповедовал всего лишь для 1500 человек. Два дня, проведенные им в Родезии, “плавали” в его памяти как какой-то кошмар. Затем он полетел назад в Южную Африку, где провел одно собрание в Претории и еще два в Йоханнесбурге. Во время завершительного служения в Йоханнесбурге Биллу казалось, что он умрет. Тем не менее, его болезнь не препятствовала ни дару различения, ни силе Божьей. В тот вечер среди многих видений Билл увидел в аудитории слепую женщину. Указав на нее, он поощрял, чтобы она встала и приняла исцеление. Она не ответила на этот призыв, однако вместо нее встала другая женщина в том же ряду. Билл повернулся к поднявшейся женщине и сказал:
— Я знаю, что вы также слепая, но почему же вы встали? Вы еврейка, и вы не верите, что Иисус есть Христос. Как вы думаете, может ли Иисус вернуть вам зрение?
Она положительно кивнула головой. Билл продолжал:
— Я не могу просить Его стать вашим Исцелителем, пока Он сначала не станет вашим Господом и Спасителем. Если вы примете Его как Мессию, поднимите руку.
Она подняла руку и тотчас же прозрела.
Наконец, настало время Биллу покинуть Южную Африку. Британский врач, обследовавший того мальчика с косоглазием, встретился с Биллом в аэропорту в Йоханнесбурге и сказал:
— Я чувствую, что Бог призывает меня стать миссионером-медиком. Брат Бранхам, всем этим я обязан вам. Благодарю, что приехали сюда.
Его благодарность можно было помножить на сотни тысяч раз. Из глубин буша приходили свидетельства о том, что каждую неделю 1000 человек принимали водное крещение. Церкви по всей Южной Африке заполнялись людьми, которые недавно получили воодушевление, увидев реального и живого Бога — ощутимого Бога. Во время десятинедельного пребывания в Южной Африке миссия Уилльяма Бранхама провела 120 служений в 11 городах. Общая посещаемость достигала 500 000. Только Бог был способен зафиксировать окончательные результаты этой победы, однако Билл знал, что она досталась ему дорогой ценой.
Фред Босворт сопровождал остальных членов Миссии Бранхама по пути в аэропорт, хотя сам не полетел домой в тот же день. Босворт намеревался остаться в Южной Африке еще на месяц, чтобы трудиться с пасторами и миссионерами, помогая им утвердить во Христе тысячи новообращенных.
Сидя в ожидании самолета, Билл корчился от ужасных болей в животе. Он всерьез размышлял о том, встретится он с Фредом Босвортом вновь или нет. Наконец, приземлился их самолет, и вскоре должна была начаться посадка пассажиров. Наступил прощальный момент. Обняв своего друга, Билл сказал:
— Брат Босворт, мне 42 года, и я полагаю, что моя жизнь подходит к концу. Как Павел, я могу сказать, что подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил.
— Пустяки! — фыркнул Босворт. — Ты всего лишь паренек. Когда мне было 40, я ведь только начал проповедовать! Сейчас мне за 70, и я все еще держусь молодцом. Брат Бранхам, ты только что завершил свою учебу и получил диплом.
Билл согласился с тем, что закончил учебу, но был не совсем уверен относительно получения диплома. Ему больше казалось, что он только что завалил свой выпускной экзамен.
