ПРИЕХАВ В ОКЛЕНД, штат Калифорния, в середине марта 1947 года, Уилльям Бранхам услышал о Литл Дэвиде Уолкере, “мальчике-проповеднике”, который намеревался проводить евангелистские служения в этом городе в те же самые вечера, когда Билл собирался молиться за больных. Сгорая от любопытства, в первый вечер Билл закончил молитвенное служение пораньше, чтобы пойти послушать проповедь Литл Дэвида Уолкера. Биллу понравилось услышанное. Хотя Литл Дэвид был всего лишь щупленьким подростком, он проповедовал Слово Божье с мудростью и дерзновением не по своим годам.
После собрания Билл пошел вперед, чтобы познакомиться с парнем. Во время разговора оба евангелиста приблизительно сравнили толпы людей, которые посещали их собрания. Литл Дэвид проповедовал в Окленде уже несколько вечеров, и посетители никогда не заполняли в его здании более третьей части сидячих мест. (В той аудитории находилось 7000 мест, но каждый вечер в его собрании насчитывалось около 2500 человек.) Билл же, с другой стороны, проводил служения в аудитории, размещавшей только 3000 человек, и в первый же вечер его собрание состояло почти из 7000 посетителей. Литл Дэвид предложил обменяться аудиториями. Они так и сделали, что оказалось успешным для них обоих. Билл хотел уплатить Литл Дэвиду разницу в арендной плате между меньшей и большей аудиториями, однако паренек отказывался принимать деньги, говоря: “Может быть, однажды вы сможете меня выручить”.
В этот раз Джек Моор, все еще сопровождавший Уилльяма Бранхама в его исцелительных кампаниях, полетел в Ашленд, штат Орегон, чтобы убедить своего друга, Гордона Линдсея, приехать посмотреть это феноменальное служение своими глазами. Моор красочно рассказал Линдсею о Божьей силе, которую он лично видел каждый вечер: рука Билла распухала, болезни точно распознавались, слепые, глухие и хромые исцелялись, и демоны изгонялись. Он убедил Линдсея в том, что ради этого ему стоит приложить все усилия, чтобы увидеть все воочию. Они вместе поехали в Калифорнию и успели попасть на собрание Билла в городе Сакраменто.
Служение в этот вечер поразило Гордона Линдсея до глубины его веры. В возрасте 41 года Линдсей в данный момент занимал должность служителя полного Евангелия в течение 23 лет. Последние пять лет он провел, совершая служение пастора в Ашленде, штат Орегон; однако до этого он в течение 18 лет путешествовал как евангелист по всей территории Соединенных Штатов и Канады. За все те годы, присутствуя на всех тех собраниях, он никогда не видел, чтобы сила Святого Духа настолько ощутимо проявлялась, как в этот вечер в Сакраменто. Это вдохновило и подняло его веру до таких духовных высот, каких он раньше и не знал. Как ему хотелось поделиться этим опытом переживания со своими друзьями! Пока он размышлял обо всех пасторах и собраниях, с которыми он был знаком по всей стране, в его разуме формировалась определенная идея. На следующий день Гордон Линдсей встретился с Биллом и поделился с ним этими мыслями. Это послужило началом дружбе, которой было суждено иметь далеко идущие последствия для них обоих.
Из Сакраменто Билл поехал в Санта-Розу, штат Калифорния. В субботу вечером помощники с трудом удерживали молодого мужчину, чтобы он не обошел молитвенную очередь. Они полагали, что ему не хотелось дожидаться своей очереди. Суматоха, возникшая в результате этого, мешала Биллу молиться за больных. Билл невольно услышал, как этот молодой человек говорил помощникам: “Мне не нужна молитвенная очередь. Я всего лишь хочу задать вопрос этому служителю”.
Подойдя к краю платформы, Билл сказал:
— Что вам нужно, сэр?
— Как пишется ваша фамилия? — спросил незнакомец.
Это поразило Билла и показалось странной причиной создавать такую суету. Он ответил:
— Б-Р-А-Н-Х-А-М.
Мужчина посмотрел на листок бумаги в своей руке, затем повернулся и воодушевленно закричал в толпу:
— Мама, это то! Это то!
Его мать прошла вперед и объяснила:
— Мой муж и я являемся евангелистами в Ассамблеях Божьих. У меня есть дар говорения на языках, а у моего мужа дар истолкования. Двадцать два года назад я молилась на языках, когда через моего мужа пришло истолкование, пророчествовавшее о в ечере, подобном сегодняшнему. Я записала это на листке бумаги, и он лежал в чемодане все эти годы. Услышав о ваших собраниях, я достала его, но мы желали убедиться, что речь шла именно о вас.
Молодой человек вручил Биллу этот листок бумаги. Там было написано следующее:
Так говорит Господь: “В последние дни, перед пришествием Господа, Я пошлю Моего слугу Уилльяма Бранхама на Западное Побережье”.
“Двадцать два года назад! — подумал Билл. — Это ведь произошло в 1925 году, когда мне было всего лишь шестнадцать лет”.
Холодная дрожь пробежала у него по спине. Здесь, в этом давнем пророчестве, находилось еще одно подтверждение того, что Бог предопределил его служение для чего-то особенного.
К КОНЦУ АПРЕЛЯ 1947 года Билл вернулся в Финикс — в этот раз для проведения собрания непосредственно испаноязычному населению этого города. Ему впервые пришлось проводить служение через переводчика.
Днем Билл встретился с христианским миссионером, который трудился среди индейцев-апачей в Индейской Резервации Сан-Карлос, в 80 километрах на восток от Финикса. Этот миссионер привез с собой троих больных индейцев на собрание Бранхама, надеясь, что эти индейцы смогут попасть в молитвенную очередь и получить исцеление. Миссионер пригласил Билла провести собрание в резервации. Билл пообещал ему, что если в тот вечер Господь исцелит тех троих индейцев, тогда он будет проводить собрание для апачей.
Тем вечером Билл бросил всем смелый вызов. К этому времени он был настолько убежден в желании Иисуса Христа исцелять людей, что у его собственной веры было мало границ. (Разве Ангел не сказал ему, что если он будет искренним и сможет побудить людей поверить ему, ничто не устоит перед его молитвой?) После всех чудес, которые Билл увидел в течение прошлого года, он не боялся иметь дело с самыми тяжелыми заболеваниями, какие он только мог найти. Фактически, он одобрял это, полагая, что они являлись еще большим доказательством того, что его Бог был способен сделать все. Сейчас, перед этими испаноговорящими людьми, он сказал:
— Приведите ко мне кого-нибудь, кто калека или поражен болезнью. Приведите ко мне человека с наихудшим заболеванием, какое только сможете найти. Я ручаюсь, что этот человек будет исцелен, прежде чем я закончу молиться.
Кто-то принес на платформу мексиканскую девочку-калеку, которая за всю свою жизнь никогда не ходила. Она была ужасно деформирована: ее позвоночник был сильно искривлен, а ноги были скручены и бездейственны. Без малейшего сомнения Билл начал молиться за освобождение девочки. Прошло пять минут — никаких изменений… Затем десять минут… пятнадцать. Билл не волновался. Он знал, что Бог это совершит — не важно, сколько времени понадобится на это. Двадцать минут прошло… затем тридцать. Билл продолжал нежно умолять Бога освободить эту девочку из ее заключения. Час пролетел… затем полтора. Люди в аудитории стали проявлять нетерпение, пытаясь удерживать ту же самую уверенность, которой, казалось, обладал невысокий мужчина на платформе. После молитвы, длившейся час и сорок пять минут, девочка-мексиканка вскрикнула. Спина ее внезапно треснула, когда впервые за всю жизнь у нее выпрямился позвоночник. Присутствовавшие пришли в крайнее возбуждение от облегчения и восторга, когда эта некогда изуродованная девочка встала на свои худенькие ножки и сошла с платформы, держась за руку Билла.
В ответ на это люди, толпясь, хлынули в молитвенную очередь, чтобы также получить исцеление. Билл молился через переводчика за этих больных и нуждающихся испаноязычных людей еще в течение десяти часов. Произошло много чудес. Среди сотен больных, получивших исцеление, были те трое индейцев-апачей, которых тот миссионер привез с резервации.
Верный своему слову, несколько дней спустя Билл поехал на восток, чтобы провести одно вечернее служение исцеления в Индейской Резервации Сан-Карлос. Деревянная церквушка не смогла вместить сотни сотен индейцев, собравшихся для слушания проповеди Билла, поэтому миссионер наскоро подсоединил микрофон и усилитель к нескольким громкоговорителям, находившимся на открытом воздухе. Семьи расстилали одеяла на земле и садились слушать. Билл начал проповедовать как раз при заходе солнца. Его переводчицей была индианка из племени апачей.
Поскольку Билл всю свою жизнь питал любовь к американскому Западу, он много читал и размышлял о тяжелом положении индейцев. Возможно, именно “струйка” индейской крови в его жилах вызвала у него сейчас такое сочувствие. Этим вечером, открыв свое сердце своим краснокожим братьям и сестрам, он прочувствовал свою проповедь намного глубже, чем обычно. Он сказал индейцам, насколько он сожалел о том, как белые люди относились к их предкам. И ему было известно, что даже сегодня правительство Соединенных Штатов не всегда принимало во внимание самые лучшие интересы индейцев. “Но есть Тот, Кто будет всегда честно поступать с вами, — сказал Билл, — и это Господь Иисус Христос”.
Закончив проповедь, Билл попросил, чтобы те, кому нужна была молитва за исцеление, образовали очередь справа от него. Никто из индейцев не встал. Озадаченный, Билл спросил у переводчицы, что было не в порядке. Она сама ничего не знала, однако высказала предположение, что они ему не доверяли.
Возвратившись в миссионерскую организацию, миссионер привел с собой некоторых своих помощников, которые согласились выйти вперед, чтобы за них была вознесена молитва. Первой пришла индианка с ребенком в заплечной сумке. Женщина вовсе не могла говорить по- английски. Как только Билл взял ее за правую руку левой рукой, он почувствовал пульсацию демонического вибрирования. Тыльная сторона его руки покраснела, и белые крапинки задвигались по его коже. Билл проговорил в микрофон:
— Леди, у вас венерическое заболевание.
Женщина посмотрела на него с изумлением, в котором был написан вопрос: “Как вы узнали об этом?” Затем она сказала, что его утверждение истинно.
Все еще держа индианку за руку, Билл объяснил собравшимся о даре исцеления, рассказывая о том, как знамение в его руке улавливало вибрации любого вирусного заболевания. Затем, склонив голову и закрыв глаза, Билл попросил Иисуса Христа освободить эту женщину от ее недуга. Когда он открыл глаза, его левая рука выглядела нормально. Индейцы-апачи, сидевшие в передних рядах, тоже могли это видеть. Женщина исцелилась. По рядам изумленных скептиков прокатилось бормотание.
После этого мать принесла свою дочь. Билл взял девочку за руку, затем повернулся к переводчице и сказал:
— Я не знаю, что с ней не в порядке. Это не вирусное заболевание, потому что кроме гена жизни я не ощущаю реакцию от присутствия инородного микроорганизма.
Поскольку мать не говорила по-английски, переводчица апачей была вынуждена спросить у нее, что было не в порядке с ее дочерью. Затем переводчица объяснила Биллу:
— Она глухая… немая. Много лет назад лихорадка сделала ее такой.
Билл взял девочку на руки и начала молиться: “Господь Иисус, пожалуйста, соверши нечто, чтобы эти люди поняли”. Когда он закончил молиться, он понял, что она исцелилась. Он побудил ее заговорить. Девочка пробормотала несколько непонятных звуков. Билл сказал, извиняясь:
— О-о, она вскоре будет говорить лучше.
Переводчица сказала, улыбаясь:
— Она уже сейчас говорит очень хорошо.
Затем другая мать принесла вперед своего маленького сына. Билл взял его за ручку, но не почувствовал никаких вибраций. Когда он спросил, в чем заключалась проблема мальчика, мать взяла своего сына за волосы и откинула его головку назад, показывая его косоглазие. Всякий раз, видя ребенка с перекошенными глазами, Билл вспоминал свою дочь Шарон Роуз и ее глазки, перекашивавшиеся от боли, когда она умирала от спинномозгового менингита. Билл попросил присутствовавших склонить головы. Затем он взял этого малыша на руки, так чтобы его головка лежала на его плече и не была обращена лицом к людям. Со всей искренностью Билл попросил Бога избавить этого ребенка от косоглазия. Почувствовав, что Святой Дух исцелил мальчика, Билл попросил индейцев поднять головы. Вовсе не проверяя сам, прежде всего, состояние ребенка, он повернул его лицом к аудитории. Апачи забормотали в знак одобрения. Глазки мальчика, совершенно выровнявшись, смотрели прямо. Билл попросил через переводчицу, чтобы мальчик продемонстрировал свое исцеление, вращая глазами. Это оказалось убедительным для всех. Пыль поднялась столбом, когда сотни апачей хлынули вперед и начали выстаиваться в молитвенную очередь справа от Билла.
Билл изумлялся простой вере апачей. Когда эти индейцы увидели посреди себя сверхъестественное, они распахнули к этому свои сердца и пожинали благословенные плоды. Горбатая старушка приковыляла вперед на костылях, сделанных из метловищ. Волосы ее были украшены кожаными полосками, а бронзовая кожа лица была изборождена морщинами из-за многолетнего пребывания на солнце и ветру. Когда она посмотрела на Билла, по складкам на ее лице потекли слезы. Билл почувствовал ее веру, любовь и почтение. Он еще не начал молиться за нее, как она выпрямилась и вручила ему свои костыли. Затем она сошла с платформы без посторонней помощи.
На протяжении всего вечера и ночи Билл молился за длинную очередь апачей. К рассвету он заметил, что многие индейцы, проходившие через молитвенную очередь, были по пояс мокрыми. Он спросил об этом переводчицу, и она объяснила:
— Сначала они думали, что вы обманщик. Когда они увидеть глаза мальчика выпрямились, многие идти милями… переходить реку вброд… приводить своих родных…приносить назад для молитвы.
Двое индейцев, промокших до пояса, принесли вперед старика на носилках, сделанных из грубо отесанной древесины. Ночь была холодной. Билл спросил первого из двоих индейцев:
— Разве ты не боишься заболеть воспалением легких?
Мужчина ответил:
— Иисус Христос позаботится обо мне. Я принес сюда моего папу. Я верю, что Иисус исцелит его.
Возложив свои руки на пожилого индейца, Билл начал молиться: “Пусть Господь Иисус исцелит тебя и сделает тебя здоровым”. Двое молодых мужчин унесли старика с платформы. Помолившись еще за нескольких людей, Билл услышал чей-то крик. Когда он начал искать, откуда исходило это восклицание, он увидел этого старика. Теперь пожилой индеец стоял без посторонней помощи, кричал и размахивал в воздухе своими дощатыми носилками.
На следующее утро вождь апачей спросил у Билла, любил ли он охотиться. Билл знал, что индейцы вывешивали таблички в своей резервации и запрещали лицам не индейского происхождения охотиться на территории апачей, поэтому он посчитал это приглашение большой честью для себя.
— Да, я люблю охотиться, — ответил он.
Оседлав малорослых лошадей, они поехали вверх по каньону. Охота оказалась превосходнейшей. Дикие индейки летали на каждом шагу — хоть иди и лови их руками, однако Билл предпочел воспользоваться ружьем.
