(И. Д. ХIV, 5,1—7,3)
Александр сын Аристовула, бежавший от Помпея, воюет с Гирканом, но, побежденный Габинием, передает ему крепости. — Аристовул бежит из Рима и собирает войско, но, разбитый римлянами, снова попадает в плен.— Дальнейшие события при Габинии, Крассе и Кассии.

1. Между тем Скавр предпринял поход в Аравию. Дикая при­рода местности воспрепятствовала ему достичь Петры, за то он разорил окрестности Пеллы, хотя и здесь переносил много тяжких испытаний, так как солдаты его страдали от голода. Гиркан подсылал ему чрез Антипатра съестные припасы; последнего, как друга Ареты, Скавр отправил к аравийскому царю с предложением купить себе мир за известную денежную плату. Араб действительно согласился дать 300 талантов, по получении которых римляне очистили Аравию.

2. Теперь над Гирканом стряслась новая беда в лице бежавшего от Помпея Александра, сына Аристовула, который мало помалу набрал сильное войско и, опустошая все на пути, вторгнулся в Иудею. Можно было ожидать, что он вскорости свергнет Гиркана, так как он устремился в Иерусалим и отважился даже на попытку обновить стену, уничтоженную Помпеем; но ему на пути стал Габиний, преемник Скавра в Сирии, храбрый, испытанный во многих битвах воин[53]. Испуганный его приближением, Александр набрал еще больше войска, так что он имел уже 10 000 тяжеловооруженных и 1 500 всадников и укрепил под­ходящие места, как Александрит (6,5), Гирканион и Махерон, близ Аравийских гор.

3. Габиний послал Марка Антония с частью войска вперед, а сам последовал за ним, предводительствуя главной армией. Отборные дру­жины Антипатра и остальное иудейское войско под предводительством Малиха и Пифолая соединились с Марком Антонием и его генералами и подвигались на встречу Александру. Вскоре прибыл также Габиний с своей фалангой. Александр увидел себя не в силах помериться с союз­ными войсками и отступил назад; но, находясь уже близ Иерусалима, он был вынужден к сражению. Здесь он потерял 6 000 человек: 3 000 пало мертвыми, а 3 000 взято в плен. С уцелевшим остатком он бежал в Александрион.

4. Когда Габиний прибыл в Александрион и нашел массу расположенных лагерем иудеев, он попытался овладеть ими без сражения, обещав им полное прощение за все совершившееся. Но так как те и знать не хотели о миролюбивом соглашении, то он многих убил, а других загнал в крепость. В этой битве особенно выдвинулся Марк Антоний[54], который хотя везде выказывал себя храбрым, но нигде не отличался так как здесь. Габиний оставил часть войска для взятия крепости, а сам отправился в путь и занялся приведением в лучший вид уцелевших городов и возобновлением разрушенных. Так, по его приказанию, снова были населены Скифополис, Самария, Анфедон, Аполлония[55], Иамния, Рафия, Марисса, Адорей, Гамала и Азот и еще многие другие города, в которые жители радостно возвращались обратно.

5. Покончив со всеми этими делами, он возвратился опять в Алек­сандрион и так настойчиво подвинул осаду вперед, что Александр, прейдя совсем в отчаяние, послал к нему герольдов с просьбой простить ему ошибки, передал ему находившиеся еще в его руках обе крепости, Гирканион и Махерон, и вслед за тем выдал также и Александрион. По совету матери Александра, Габиний срыл эти кре­пости для того, чтобы они не сделались опорными пунктами новой войны. Эта женщина, озабоченная судьбой мужа и остальных детей своих, на­ходившихся в плену в Риме, прибыла к Габинию с целью умилости­вить и смягчить его.

После этого Габиний повел Гиркана в Иерусалим и передал ему заведывание храмом; государственное правление он устроил таким образом, что во главе его стали знатнейшие граждане. Всю страну он разделил на пять округов с общественным управлением в каждом, а главными окружными городами были назначены: Иерусалим, Гадара, Амафос, Иерихон и Сепфорис в Галилее. Народ с радостью увидел себя освобожденным от единовластия, которое уступило место аристократическому правлению. (127 до раз. храма)[56].

6. Вскоре, впрочем, поднялись новые волнения, причиной которых был Аристовул, бежавший из Рима и увлекший за собою опять массу иудеев. К нему стекались, с одной стороны, искатели приключений, с другой — действительно преданные ему люди. Сперва он попытался было вторично укрепить занятый им Александрион, но узнав, что Габиний послал против него войско под начальством Сизенны, Антония и Сер­вилия, он отступил назад в Махерон. При этом он отпустил обре­менявшую его беспорядочную толпу и оставил только у себя тяжелово­оруженных, около 8 000, в числе которых находился также Пифолай[57]— иерусалимский легат, перешедший к нему с 1000 солдат. Но римляне преследовали их по пятам и немного времени прошло, как оба войска стояли уже лицом к лицу. Люди Аристовула, храбро сражаясь, долго хотя удерживали за собою поле битвы, но впоследствии были преодолены римлянами: 5 000 человек легло на месте, до 2 000 спаслось на одну из возвышенностей, остальные 1000 с Аристовулом пробились чрез неприятельские ряды и, преследуемые римлянами, собрались в Махероне. Отдохнув в первый вечер в развалинах Махерона, царь укрепил, как мог, свой лагерь и надеялся, что если военные действия на неко­торое время прекратятся, то он будет в состоянии скомплектовать новое войско; но римляне не замедлили напасть на него вторично. Целых два дня сопротивлялся Аристовул, употребляя для своей защиты почти сверхъестественные усилия; но наконец он был взят в плен[58] и, закованный в цепи вместе с сыном, Антигоном, также бежавшим из Рима, был доставлен к Габиннию, который вторично отпра­вил их в Рим. Сенат заключил Аристовула в тюрьму, а его де­тей отпустил обратно в Иудею, так как Габиний письменно сообщил, что он обещал жене Аристовула свободу ее детей взамен выданных ему крепостей.

7. После этого Габиний отправился в поход против парфян, но до­стигши уже Евфрата, он вернулся, чтобы защитить интересы Птоломея в Египте[59]. Гиркан и Антипатр оказывали ему в этом деле существен­ные услуги: последний снабдил его деньгами, оружием, провиантом и вспомогательными отрядами, а первый уговорил египетских иудеев, занимавших проходы к Пелузиуму[60], беспрепятственно пропустить Габиния. В отсутствии же Габиния остальную часть Сирии охватило сильное волнение, и в тоже время сын Аристовула, Александр, побудил иудеев к восстанию. Он собрал несметное количество войска и положил себе за­дачей—истребить всех римлян в пределах иудейского государства[61]. Озабоченный этим движением, Габиний (которого сирийские беспорядки призвали обратно из Египта), послал Антипатра к некоторым вожакам восстания, которых удалось действительно отвлечь от участия в нем; тем не менее у Александра осталось еще 30 000 человек; он горел желанием померяться силами с неприятелем и выступил для борьбы во главе иудеев, шедших на встречу неприятелю. У горы Итави­риона[62] обе армии столкнулись: 10 000 иудеев пало мертвыми, остальная масса была рассеяна. Габиний вступил в Иерусалим и переменил госу­дарственное правление по воле и желанию Антипатра[63]. Отсюда он пошел на набатеев, разбил их наголову и помог бежавшим из Парфии Ми­тридату и Орсану спастись бегством, объявив своим солдатам, что они скрылись[64].

8. После Габиния в управление Сирией вступил Красс (124 до раз. хр.). Для своего похода против парфян он взял из Иерусалимского храма, кроме других находившихся там золотых вещей, и те 2 000 талантов, которые оставлены были нетронутыми Помпеем. Перешагнув через Евфрат, он сам погиб вместе с своей армией[65]. Впрочем, здесь не место об этом распространяться.

9. После смерти Красса парфяне пытались напасть на Сирию; но Кассий, бежавший в эту провинцию, отбил их назад. Утвердившись в Сирии, он поспешил в Иудею, взял Тарихею[66],  обратил около 30 000 иудеев в рабство и убил Пифолая, который вербовал инсургентов в пользу Аристовула[67]. Совершить это убийство советовал ему Антипатр. Последний имел от своей жены, знатной аравитянки, по имени Кипра, четырех сыновей, Фазаеля, Ирода (впоследствии царь), Иосифа и Ферора, да еще одну дочь Саломию. Связанный дружбой со всеми сильными тогдашнего мира, расположив их всех своим широким гостеприимством, он в особенно тесных отношениях находился с аравийским царем, с которым сроднился посредством брака. К нему на попече­ние он послал своих детей во время войны с Аристовулом. Кассий, вынудив у Александра обещание держать себя спокойно, отправился обратно к Евфрату, чтобы воспрепятствовать парфянам переход чрез него. Но об этом в другой раз.

[53] Авл Габиний был прежде народным трибуном в Риме. Его проискам и энергичному заступничеству в народном собрании Помпей был обязан получением царских полномочий. Цель его была попасть вместе с Помпеем в Азию и грабить восточные народы.

[54] После смерти Юлия Цезаря, в заговоре против которого он участвовал, он приобрел безграничную власть над римским государством и имел роковое влияние на судьбу Иудеи.

[55] Морской город между Кесарией и Иоппией.

[56] По (И. Д. XIV, 5, 1) народ не особенно был рад этому аристократическому правлению, введенному Габинием лишь с целью ослабить Иудею и разъединить ее внутренние силы, дабы легче было римлянам властвовать над нею. У Иерусалима—этого могущественного центра иудеев—отнято было зна­чение столицы: по духу реформы Габиния, он должен был считаться обыкновенным окружным городом, наравне с четырьмя другими городами; иеру­салимский синедрион семидесяти, управлявший всею страною, был упразднен; вместо него учреждены пять синедрионов, независимых друг от друга; а в составь синедрионов вошли люди, избранные Габинием и, следо­вательно, преданные римлянам.

[57] Прежде он был сторонником Гиркана и вместе с римлянами бо­ролся против Александра II, сына Аристовула (8, 3).

[58] Взят в плен раненым (И. Д. ХIV, 6, 1).

[59] В Египте в то время были два царя, оба побочные сыновья Птоло­мея Латира: Птоломей Авлет в Александрии и Птоломей Кипрский, — на Кипре. Оба приобрели свою власть подкупом; но теперь римский сенат рассудил, что пора прогнать бессильных царей и присоединить их владения к римскому государству. Посланный сенатом Катон без всякого труда подчинил остров, так как царь его отравился. Авлет же за свои жестокости был изгнан жителями Александрии, передавшими власть зятю его, жрецу Архелаю. Момент был очень удобный для того, чтобы уничтожить египет­скую династию и превратить Египет в римскую провинцию. Но Помпей и Красс, подкупленные Авлетом, поручили Габинию возвести его на престол. За исполнение этого поручения Габиний был щедро награжден Авлетом, но по возвращении в Рим он был обвинен во взяточничестве и осужден на изгнание.

[60] Библейский Син — на восточном рукаве устья Нила. Узкие проходы к Пелузию составляли ключ к Египту с Востока, и охрана этого столь важного пункта вверялась иудеям—так высоко было доверие египетских царей к храбрости и преданности своих поданных евреев. Последние пропу­стили Габиния лишь тогда, когда Гиркан им засвидетельствовал, что он идет на помощь низвергнутому царю.>

[61] Александр II прошел чрез всю Иудею и истребил всех встречав­шихся ему на пути римлян; уцелевший остаток убежал на гору Гаризин и был осажден иудеями (И. Д. XIV, 6, 2).

[62] Тавор в Галилее.

[63] Частые преобразования, произведенные Габинием в государственном строе Иудеи, не прививались на практике и уничтожались каждый раз, как только он покидал страну.

[64] Этим заканчивается истории походов Помпея и Габиния против иудеев, писанная еще до Иосифа двумя греческими писателями: Страбоном и Николаем (И. Д. XIV, 6, 4).

[65] Красс своей наглостью и алчностью к наживе мог служить прекрасным представителем развращенного до мозга костей тогдашнего римского общества; без всяких дарований, он все свое влияние в Риме и в триумвирате, среди Цезаря и Помпея, поддерживал только своим богатством. Чтобы увеличить свое состояние, он бросился в Сирию, где он беспрепятственно мог грабить расслабленные народы и беззащитные храмы. В Иерусалимском храме, славившемся своими богатствами во всем древнем мире, Красс дал полную волю своим хищническим страстям. Хранитель храмовых сокровищ, каган Элеазар, видя жадность его к золоту, дал ему шесть из чистого золота весом в 300 мин (750 фунтов), взяв у него клятву не трогать всего остального в храме. С этого шеста свешивались неимоверно дорогие, замечательной работы занавесы. Элеазар боялся за эти занавесы и другие драгоценные украшения храма—он думал утолить жажду римлянина тяжеловесным золотым слитком, невидимо скрывавшимся в полой балке. Но, не взирая на данную клятву, Красс похитил из храма весь денежный фонд и золотые сосуды, в общей сложности на сумму около 15 000 000 руб. (И. Д. XIV, 7, 1). Парфяне, как гласит легенда, наказали ненасытность Красса тем, что влили ему в рот расплавленное золото.

[66] На берегу Тивериадского озера в Галилее.

[67] После страшного поражения Красса все народы Сирии шли навстречу победоносным парфянам, ожидая от них освобождения от римского ига. Вознадеялись на парфян и иудеи, которые под предводительством привер­женца Аристовула, Пифолая, спешили присоединиться к союзным войскам, но Кассий, спасшийся бегством из Парфии с уцелевшим остатком римской армии, отрезал им путь (И. Д. XIV, 7, 3).