(И. Д. XII; 4—11[1])
Взятие Иерусалима Антиохом Эпифаном. О Маккавеях: Маттафии и Иегуде.

1. Во время войны Антиоха, прозванного Светлейшим (Эпифаном), с Птоломеем VI за обладание Келесирией возникли распри между иудейскими начальниками: спорили же они о власти, так как ни один из них не хотел подчиниться другому, равному себе по рангу. Ония, один из первосвященников, одержав верх, выгнал из города сыновей Товии, ко­торые тогда отправились к Антиоху и просили его напасть на Иудею, предложив ему свои услуги в качестве военачальников. Царь, давно уже жаждавший овладеть страною, поспешил дать свое согласие. Став сам во главе могущественной армии, он вторгнулся в Иудею, взял Иерусалим приступом (239 до разрушения второго храма)[2], убил мно­жество приверженцев Птоломея, предоставил солдатам беспрепятственно грабить, самолично ограбил храм и остановил обычные ежедневные жертвоприношения на три года и шесть месяцев[3]. Первосвященник Ония спасся, однако, бегством к Птоломею, с изволения которого он в гелиопольском округе выстроил городок, похожий на Иерусалим, и в этом городке—храм наподобие Иерусалимского. К этому событию мы еще вернемся в своем месте (VII, 10, 2).

2. Антиох, однако, не довольствовался ни неожиданным покорением горо­да, ни грабежом; ни великой резней; обуреваемый своими необузданными страстями и воспоминанием о трудностях Иерусалимской осады, он принуждал иудеев, вопреки их отечественным законам, оставлять детей необрезанными и приносить на алтарь в жертву свиней. Никто не пови­новался этому приказу; знатнейшие были казнены. Наконец Вакхид[4], принявший от Антиоха начальство над гарнизоном, присоединил к без­божным распоряжениям царя еще и собственную природную свирепость; он перешел всякую меру беззакония: самые видные граждане одни за другими были замучены в пытках, и глазам всего народа ежедневно представлялась картина покорения Иерусалима. Своими неслыханными жесто­костями Вакхид наконец довел угнетенный народ до восстания[5].

3) Началось оно с того, что Маттафия, сын Асмоная, один из ко­ганов селения Модина, вооружился сам, а также вооружил пять своих сыновей, и кинжалом заколол Вакхида[6]. В первое мгновение он, из боязни пред многочисленным гарнизоном, бежал в горы; но когда к нему присоединилось много народа, он воспрянул духом, спу­стился вниз, победил в  решительном сражении военачальников Антиоха и изгнал их из пределов Иудеи. Боевые успехи доставили ему власть. Как освободитель отчизны от чужеземного ига, он всена­родно избран был главою, после чего умер (236 до разрушения храма), оставив власть своему старшему сыну, Иегуде.

4. Зная, что Антиох не вынесет переворота спокойно, Иегуда набрал войско из своих соплеменников, заключил (первый, который это сделал) союз с римлянами[7] и при вторичном вторжении Эпифана, отбил его назад с значительным уроном. Одушевленный новой победой Иегуда бросился на находившийся в городе гарнизон (последний все еще не был уничтожен)[8], выгнал солдат из верхнего города в нижний, называемый Акрой[9], овладел храмом, очистил весь двор, окружил его стеною, заменил прежнюю оскверненную утварь новой, возд­вигнул новый алтарь и, по окончании всех этих работ, возобновил в храме порядок жертвоприношений[10]. Едва только город принял прежний вид, как Антиох умер[11]. Его престол и ненависть к иудеям унаследовал сын его, Антиох[12].

5. Этот набрал войско (235 до раз. храма), состоявшее из 50000 чел. пехоты, около 5000 всадников и 80 слонов[13] и, проникнув через Иудею в гористую область, покорил здесь маленький городок Вет­суру[14] и при ущелье Ветзахарии[15] столкнулся лицом к лицу с полчища­ми Иегуды. Прежде чем войска подступили друг к другу, брат его, Элеазар, отыскал глазами в лагере неприятеля самого высокого слона с огромной башней, украшенной позолоченным щитом. Предполагая, что на этом слоне сидит Антиох, Элеазар ускакал вперед, врубился в ряды неприятеля и налетел на намеченного слона. Но седок, которого он принял за царя, сидел слишком высоко—он только мог ранить жи­вотное, которое упало и тяжестью своею тучного тела задушило его. Не совершив никаких других великих подвигов, он, однако, заслужил вечную славу. Впрочем, вожак слона был простой воин; да если он случайно и был бы Антиохом, то отважный юноша тоже, кажется, ничего другого своим подвигом достичь не мог бы как смерть героя. Для Иегуды этот печальный эпизод служил дурным предзнаменованием. И действительно иудеи, хотя долго и упорно отстаивали поле битвы, но царские войска, превосходившие их своей численностью и покровитель­ствуемые счастьем, одержали победу. С остатками своей разбитой армии Иегуда бежал в Гофну[16], а Антиох двинулся к Иерусалиму. Недостаток в продовольствии принудил его,  однако, после кратковременной стоянки в городе, возвратиться в обратный путь; оставив на месте гарнизон, казавшийся ему достаточно сильным, он остальную часть армии повел в Сирию на зимние квартиры[17].

6. По удалении царя, Иегуда не остался праздным. Рассеявшиеся в по­следней битве солдаты к нему снова вернулись, а вместе с ними на­хлынули свежие народные массы. С этими обновленными силами он при деревне Адасе[18] дал военачальникам Антиоха новую битву, в ко­торой, геройски сражаясь и истребив массу неприятелей, сам пал в бою (231 до раз. хр.)[19]. Вскоре после этого погиб и его брат Иоханан, сделавшись жертвой измены со стороны приверженцев Антиоха.

[1] Инициалы в примечаниях, которыми мы сочли необходимым снабдить настоящую книгу, означают: И. В.—„Иудейская война", И. Д.—„Иудейские древности", Ап.—"Против Апиона", Ав.—,,Автобиография Иосифа" (все эти сочинения принадлежат перу переводимого нами автора—Иосифа Флавия), М. к. или М.— "1-ая Маккавеевская книга", и до раз. хр. — до разрушения второго храма.

[2] При переведении принятого нами летосчисления на христианское, нужно из данного числа вычесть 70, т. к. начало христианской веры относится к 70-му году до разрушения второго храма.

[3] Вот как эта кровавая драма описывается в М.к.: «Вошел Антиох во святилище с надменностью и взял золотой жертвенник, светильник и все сосуды его: и трапезу предложения, и возлияльники, и чаши, и кадиль­ницы золотые, и завесу, и венцы, и золотое украшение, бывшее снаружи храма, и все обобрал. Взял и серебро, и золото, и драгоценные сосуды, и взял скрытые сокровища, какие отыскал. И взяв все, совершил убийства и гово­рил, с великой надменностью. Посему был великий плач во Израиле, во всех местах его. Стенали начальники и старейшины, изнемогли девы и юноши и изменилась красота женская. Всякий жених предавался плачу и си­дящая в брачном чертоге была в скорби. Вострепетала земля за обита­ющих на ней, и весь дом Иакова облекся стыдом...

[4] По М. к. Антиох, по прошествии двух лет, вторично овладел Иерусалимом хитростью, вновь разгромил, его, увел много пленных и на этот раз оставил в городе гарнизон, состоявший из чужеземного войска и отщепенцев еврейского народа, братавшихся с греками. Гарнизон этот, с которым впоследствии Маккавеям приходилось, долгое время бороться, укре­пился „в городе Давида (Сионе)".— „И было это постоянной засадой для святилища и злым демоном для Израиля. Они проливали невинную кровь вокруг святилища и оскверняли святилище. Жители же Иерусалима разбежались ради них, и он сделался жилищем чужих и стал чужим для своего рода, и дети его оставили его. Святилище его запустело, как пустыня, праздники его обратились в плач, субботы его в поношение, честь его—в унижение''. О религиозных преследованиях, воздвигнутых Антиохом против евреев, М. к. рассказывает следующее: „Царь послал чрез вестников грамоты в Иерусалим и города иудейские, чтобы они следовали указаниям, чужим для своей земли, и чтоб не допускались всесожжения и жертвоприношения и возлияния в святильницы, чтобы ругались над субботами и праздниками и оскверняли святилище и святых, чтобы строили жертвенники, храмы и капища идольские, и приносили в жертву свиное мясо и скотов нечистых, и оставляли сыновей своих необрезанными, и оскверняли души их всякою нечистью и мерзостью для того, чтобы забыли закон и изменили всем постановлениям. А если кто не сделает по слову царя, да будет предан смерти...". „И поставил надзира­телей над всем народом и повелел городам иудейским приносить жертвы во всяком городе. И собрались к ним многие из народа, все, которые оста­вили закон, и совершили зло в земле; и заставили Израиля укрываться во всяком убежище его. В пятнадцатый день Хаслева 145-го года (по эре Селевкидов, или 237 до раз. хр.) устроили на жертвеннике мерзость запустения  и в городах иудейских кругом построили жертвенники; и пред дверьми домов и на улицах совершали курения; и книги закона какие находили, разрывали и сожигали огнем; у кого находили книгу завета и кто держался закона, того, по повелению царя, предавали смерти. С таким насилием поступали они с Израильтянами, приходившими каждый месяц в город. И в двадцать пятый день месяца, принося жертвы на жертвеннике, который был над алтарем, они, по данному повелению, убивали жен, обрезавших детей своих, а младенцев вешали за шеи их, и дома их расхи­щали. Но многие во Израиле остались твердыми и укреплялись, чтобы не есть нечистого, и предпочли умереть, чтобы не оскверниться пищею и не поругать святого завета, и умирали. И был весьма великий гнев над Израилем".

[5] В М. к. впервые упоминается о Вакхиде при описании войн Иегуды Маккавея (см. примечание 2-ое к § 6 этой же главы).

[6] По М. к., а также по И. Д. Маттафия был из рода Асмоная, но сын Иоханана, как и по ныне именуют его евреи. Модин был расположен на горе к северу от Иерусалима. Сыновья Маттафии назывались: Иоанн Гаддис, Симон Тасси, Иегуда Маккавей, Елеазар Аваран и Ионатан Апфус.

           Иосиф в своих И. Д. называет начальника, убитого Маттафией, не Вак­хидом, а Апеллесом. Вот при какой обстановке Маттафией сделан был этот первый шаг к освобождению угнетенного народа от греко-сирийского ига. В Модин пришли уполномоченные от царя для принуждения жителей к жертвоприношениям на языческих жертвенниках. Начальник отряда обратился тогда к Маттафии и сказал: „Ты вождь, ты славен и велик в этом городе, исполни первый повеление царя, как сделали это все народы, и будешь ты и дом твой в числе друзей царских, и ты, и сыновья твои бу­дете вознаграждены и серебром, и золотом, и многими дарами". И отвечал Маттафия громким голосом пред всем собравшимся народом: „Если и все народы в угоду царя отступят каждый от богов своих отцов и согла­сятся на его повеления, то я и сыновья мои останемся верными заветам наших предков. Упаси нас Бог оставить закон и постановления! Не послушаем мы слов царя и не отступим от нашей веры вправо или влево... Когда Маттафия умолк, из толпы выступил еврей и направился к жертвеннику, чтобы открыто пред всеми совершить жертвоприношение. Увидев это, Маттафия с яростью набросился на богоотступника, заколол его тут же у жертвенника, убил также и начальника и, разрушив самый жертвенник, бро­сился по городу с призывными криками: „Кто стоит за святое ученье и верен завету своего Бога, пусть тот идет за мною"! На этот призыв откликнулись все ревнители,—вслед за Асмонаями они бежали в горы и пещеры вместе с женами и детьми. (М., 2, 15—30, И. Д. ХII, 6).

[7] Условия договора были написаны на медных досках и посланы римским сенатом в Иерусалим в память мира и союза. Вот текст этого по­слания. „Благо да будет Римлянам и народу Иудейскому на море и на суше на веки, и меч и враг да будет далеко от них. Если же настанет война прежде у Римлян или у всех союзников их во всем владении их, то народ Иудейский должен оказать им всем сердцем помощь на войне, как потребует того время; и воюющим они не будут ни давать, ни доставлять ни хлеба, ни оружия, ни денег, ни кораблей, ибо так угодно Римлянам; они должны исполнять обязанность свою, ничего не получая. Точно также, если прежде случится война у народа Иудейского, Римляне от души будут помо­гать им в войне, как потребует того время, и помогающим в войне они не будут давать ни хлеба, ни оружия, ни денег, ни кораблей: так угодно Риму: они должны исполнять свою обязанность,—и без обмана". (М., 8, 23— 28). К союзу с римлянами Иегуда прибег уже не за долго перед своей смертью, когда после продолжительных войн с многочисленными неприяте­лями, после блестящих побед и уже после обновления храма ему пришлось начать новую кровопролитную войну с Дмитрием Селевкием.

[8] См. примечание 4-ое к § 2 этой главы.

[9] Акрой называлась собственно крепость в нижней части города.

[10] Это произошло 25 Хаслова 235 до раз. хр. В память этого события установлен 8-дневний праздник освящения.

[11] По рассказу М. и И. Д. Иегуда не имел никакого непосредственного столкновения с Эпифаном. Последний боролся с ним вначале чрез своих полководцев Аполлония и Сирона; первый был разбит на голову, второй с большими потерями бежал к филистимлянам. Тогда Антиох увидел, что имеет дело с серьезным противником и начал делать большие приготов­ления к войне. Собрав бессметную армию со всех концов своего обширного государства, он, чтоб держать ее наготове, заплатил солдатам жалованье вперед за весь год; эта беспримерная в истории Селевкидов щедрость до такой степени истощила его казну, что он опасался, как бы не остаться без средств в самом разгаре войны. Ввиду этого он разделил армию на две части: с одной он сам отправился в Персию для взимания поборов и обогащения своей казны, а другую половину войска он оставил под командой Лизиаса, которого назначил наместником тогдашнего царства Селев­кидов (от Евфрата до конца Египта). Из этого похода Антиох уже не вернулся: он умер в Вавилонии, узнав пред самой смертью о поражениях его войска. Удалившись в Персию, Антиох приказал Лизиасу стереть с лица земли весь народ иудейский и разделить страну между соседними народностями. Но Иегуда одерживал блестящие победы не только над войском Лизиаса несколько раз обновлявшимся свежими силами, а поражал повсюду исконных врагов иудеев: идумеев, амонитян и других.

[12] Антиох V Евпатор, оставленный своим отцом на воспитании у Ли­зиаса и возведенный последним на престол сейчас по смерти Эпифана.

[13] В М. показаны другие цифры, а именно: 100000 пехоты, 20000 всадников и 32 слона.

[14] На одной из вершин Иудейских гор, не вдалеке от Хеврона.

[15] К северу от Ветсуры.

[16] Один из важнейших городов Иудеи, к северу от Иерусалима, близ границы Самарии.

[17] Исключая эпизод с Элиазаром, все эти события в М. к. и в И. Д. изложены иначе. Ветсура еще раньше была укреплена Иегудой, как оппозици­онный пункт против нашествия идумейских орд. Осада этой первой иудей­ской крепости, остановившей дальнейшее наступательное движение войска Анти­оха, прибывшего чрез Идумею (а не Иудею), длилось очень долго, и попытки взять ее штурмом не привели ни к какому результату, так как осажденные геройски защищались, делали вылазки на неприятеля и сожигали стенобитные орудия. Но принужденные голодом, ветсурцы согласились уступить город царю и после переговоров свободно удалились из него. Оставив гарнизон в по­кинутой крепости, Антиох двинулся к Иерусалиму и долгое время осаждал храм, где встречал энергичный отпор со стороны защитников святыни. Но и здесь голод одолевал борцов, тем больше, что евреи, бежавшие от угрожавшей им опасности в других странах, искали убежища в Иеруса­лиме и увеличили собою население города. Рядом с осажденными терпели от недостатка в провианте также и осаждавшие, так как вследствие “седьмого года" поля оставались необработанными, и врагу нечего было грабить в окрестностях города; это обстоятельство заставило Антиоха прекратить осаду. Но была еще одна причина поважнее, которая побудила его к поспешному отступлению. Антиох Эпифан, умирая в Вавилонии, назначил регентом над своим малолетним сыном одного из своих полководцев Филиппа, которому вручил венец и печать. Обладая этими царскими полномочиями и имея в своем распоряжении всю армию, он намеревался овладеть престолом. Видя, что молодой Антиох занят осадой Иерусалима, он поспешил занять тогдашнюю столицу Сирии, Антиохию. Это и заставило Антиоха Евпа­тора первым заговорить о мире с осажденными. Иудеи охотно согласились на его предложение и, взяв у него обычную клятву, впустили его войско в город. Но Антиох вероломно приказал срыть все сильные укрепления на Сионской горе и, оставив на месте гарнизон, поспешно удалился к Антио­хии, которую он силой оружия отнял у Филиппа.

[18]30 стадий от Ветхорона.

[19] Иосиф пропускает целый ряд событий в Иудее и Сирии и отмечает смерть Иегуды не в той битве, в какой она имела место по более полному и точному рассказу М. К., вполне согласному с фактами, дошедшими до нас из древней истории Сирии. Антиох Евпатор, победивши Филиппа, недолго спустя был убит Димитрием Селевкием, воцарившимся в Сирии. В его царствование выступает Вакхид (быть может тот самый Вакхид, появле­ние которого Иосиф относит к царствованию Антиоха Эпифана), который, под­держивая Ильякима, главаря эллинствовавшей партии, претендовавшего на сан первосвященника и боровшегося с патриотической партиею Иегуды Маккавея. Последний удачно преследовал этого изменника, иго которого оказа­лось еще несноснее иностранного. Тогда Димитрий послал им на помощь своего главного полководца, Никанора—большого ненавистника Израиля. После небольшой схватки, окончившейся в пользу Иегуды, 13 Адара в Ветхоране состоялось решительное сражение, в котором войско Никанора было разбито на голову и сам Никанор пал в бою. Иудеи с особым торжеством от­праздновали эту великую победу и в память ее установили навсегда праздник, соблюдаемый евреями и поныне в день 13 Адара, накануне Пурима. Заключение союза с римлянами относится также к этому времени, что усмат­ривается также из того, что римский сенат приказал Димитрию прекратить военные действия против иудеев. Это, однако, не помешало Димитрию продол­жать борьбу с Иегудой. Вслед за поражением Никанора он отрядил в Иудею отборное войско под командой Вакхида и Ильякима (Алкима); они наткнулись на Иегуду в тот момент, когда при нем осталось ничтожное ополчение из 800 человек. Вот как в М. К. описывается это замечатель­ное в военной истории сражение, в котором великий, народный герой самой смертью своей прославил свое имя. „Иегуда расположился станом при Елеасе, и три тысячи избранных мужей с ним. Но, увидевши множество войска, как оно многочисленно, они весьма устрашились, и многие из стана его раз­бежались, и осталось из них не более восьмисот мужей. Когда увидел Иегуда, что разбежалось ополчение его, а война тревожила его, он смутился сердцем, потому что не имел времени собрать их. Он опечалился и сказал оставшимся: „может быть мы в силах будем сражаться с ними". Но они отклоняли его и говорили: „мы не в силах, будем теперь спасать жизнь нашу и потом возвратимся с братьями нашими и тогда будем сражаться против них, а теперь нас мало". Но Иегуда сказал: „нет, да не будет этого со мною, чтобы бежать от них; а если пришел час наш, то умрем мужественно за братьев наших и не оставим нарекания на славу на­шу". И двинулось войско из стана и стало против них, и разделилась конница на две части, а впереди войска шли пращники и стрелки, и все силь­ные передовые воины. Вакхид же находился на правом крыле, и приближа­лись отряды с обеих сторон и трубили трубами. Затрубили трубами и быв­шие с Иегудою, и поколебалась земля от шума войск, и было упорное сра­жение от утра до вечера. Когда увидел Иегуда, что Вакхид и сильнейшая часть его войска находится на правой стороне, то собрались к нему все храб­рые сердцем,—и разбито ими правое крыло, и они преследовали их до горы Азота. Когда находившиеся на левом крыле увидели, что правое крыло раз­бито, то обратились вслед за Иегудою и бывшими с ним с тыла. И сражение было жестокое, и много пало пораженных с той и другой стороны, пал и Иегуда, а прочие обратились в бегство. И взяли Ионатан и Симон Иегуду, брата своего, и похоронили его во гробе отцов его в Модине. И оплакивали его и рыдали о нем сильно все Израильтяне и печалились много дней и го­ворят: „как пал сильный, спасавший Израиля?"