Ты знаешь, дружок, мне всегда интересно,
Как в сердце левитов рождается песня?
Как много чудес в этот радостный час
Великий Господь совершает для нас!
Вот с Неба на землю спускается дождик
И чудный Иисус, как великий художник,
Пронзённой рукою тихонько кладёт
На пять тонких линий семь маленьких нот.
Приблизилась вечность... и в это мгновенье
Вдруг в сердце левита войдёт вдохновение,
Чтоб тайны Небесной чудесный узор
Господь в эти ноты талантливо вплёл.
И вот, эти нотки, как будто росинки,
На строки спускаются, как на травинки,
Рассеется ночь, и со светом зари
Поднимется. музыка ввысь от земли.
Левит в первый раз эти ноты играет -
И новый рассвет темноту прогоняет,
Пробьётся в горах новый свежий родник -
И в сердце поэта Господь вложит стих.
Слова, как алмазы, в оправу ложатся,
Теперь они с музыкой соединятся!
Поют эту песню левита уста -
Сокровищ подобных не знает Земля!
Ещё одной крепкой невидимой нитью
Спускает Бог мост между смерью и жизнью,
И по благодати раскроет сердца
Еще одна песня песня, что Богом дана!
В кругу теофаний на Небе веселье -
Левиты Земле понесли Откровение!
Ликует Господь! У Земли на устах
Тот самый псалом, что звучит в Небесах!
...Но кажется....
.... что ничего не случилось....
Лишь радуга вновь над Землёй появилась,
Пасхальный Цветок распустился в полях,
Ягнёнок родился в пастушьих руках...
И миру огромному неинтересно,
Что прямо к окну, где звучит эта песня,
Неслышно для всех голубок прилетел
И тихо на тонкую веточку сел...
***
Ты знаешь, дружок, мне всегда интересно,
Как в сердце левитов рождается песня?
Как много чудес в этот радостный час
Великий Господь совершает для нас!
Ещё одной крепкой невидимой нитью
Спускает Бог мост между смерью и жизнью.
И если б могли только видеть глаза,
Как близко становятся к нам Небеса...
Это просто невозможно.
Разве это может быть?
Всем известно, что не могут
Люди по воде ходить…
Это очень ненаучно!
Я могу вам доказать!
Только... Петр продолжает
К Богу по воде шагать.
Поднялись ветра из бездны,
Встали волны на дыбы,
И восстали злые бесы,
Чтоб мешать ему идти.
Это просто невозможно!
Среди зла во тьме ночной
Твёрдо Петр идет по бесам,
Что бушуют под водой.
Направляется к Иисусу.
Глаз не сводит со Христа.
Злятся бесы, но не могут
Потопить в воде Пётра.
«Это просто невозможно!»
Злобный дьявол заревел,
На Пётра волной огромной
Разозлившись полетел.
Петр всего лишь на мгновенье
Мысль от Господа отвёл,
И… волна его накрыла,
Камнем он ко дну пошёл.
Бесы дружно хохотали,
Потянув с собой Петра,
Но спасла его от смерти
Божья верная рука.
....
Это просто невозможно,
Но иду я по воде!
Я иду по спинам бесов
Ко Христу в кромешной тьме.
Может, это ненаучно,
Но я знаю все равно,
Что теперь бессилен дьявол
Потянуть меня на дно.
Не сведу с Иисуса взгляда!
Мысль с Иисуса не сведу.
Пусть твердят, что невозможно,
Только верой - я дойду!
Если хочешь, очисти меня!
Ведь неверие плоть разъедает,
И в глубины души проникает,
Всю надежду на Жизнь отнимает…
Я несчастна, нага и слепа...
Благодатью Своей, Ты, Христос,
Не побрезговал мной, умалился,
Из бессмертия в смерть опустился.
Надо мной, прокаженной, склонился,
«Я ХОЧУ» тихо Ты произнёс.
И очистились плоть и душа,
И от Божьего прикосновения
Вдруг упали все струпья неверия,
Я из тленья восстала в нетление,
В исцеление верой вошла.
Слово Жизни ко мне говори!
Все что скажешь - я сделать готова,
Чтоб не стать прокаженною снова
Я доверюсь служителям Слова,
Богу дар поспешу принести.
Пусть наполнит живая вода
Мой сосуд, что свой взор поднимает,
Голубок надо мной умирает,
Кровь невинная тихо стекает,
Освящается глина моя.
Пусть священник опустит в сосуд
Приношение за очищение,
Утверждая мое исцеление,
Раскрывая Христа Откровение
И Его Искупительный труд.
Окропите меня в полноте
Кровью Агнца однажды пролитой,
Кровью птицы невинно убитой,
Кровью Жертвы гвоздями прибитой
На кедровом Голгофском кресте!
Капли алые этой Крови
С белых крыльев Невесты стекают,
Прокаженный народ окропляют,
«Свят, свят, свят!» - голос их восклицает.
Дух в Невесте взывает: «Прийди!»
В водах Слова Иисуса Христа
Я одежду и тело омою,
Я гордыне восстать не позволю -
Острой бритвой сниму свою волю,
И закрою от споров уста.
В день восьмой нанесите елей
На хождение и слышанье Слова,
Пусть делами я буду готова
Выражать всемогущего Бога
С каждым шагом сильней и сильней!
Я в союзе, служитель, с тобой,
Мы елеем помазаны вместе,
Члены Тела Христовой Невесты
В день суда, в день развала и бедствий,
Ты очищенных вводишь в Покой.
Воспоём этот Брак, этот день Восхищения!
Мы возьмём наш удел! Это - наше сражение!
Бог пришёл во плоти и сокрылся в Невесте!
Чтобы ада врата победить с Нею вместе!
От начала миров эта тайна скрывалась,
Что в утробу Жены Божья Жизнь засевалась!
И сегодня Она смерти вызов бросает!
Потому что в Жене Сам Господь обитает!
Она жизнь всю свою на алтарь возложила,
Она мужу-Христу всю себя посвятила.
Всю себя отдала и исполнить готова
Все что Муж изречёт! Драгоценное Слово!
Это Семя свою родословную знает!
Рядом с Мужем в бою Царский меч поднимает!
В твёрдой вере идёт за Пророческим Словом!
Она стала уже на Земле мини-Богом!
Она Имя и титул уже осознала
На скалу Откровения взлетела и встала!
Она гордо парит в мире Божьего Света!
В её крике орлином Победа воспета!
В Ней есть Разум Христа, в Ней есть сила смирения!
И во время суда в Ней живёт Искупление!
И не дрогнет Она перед вражеской тьмою,
Потому что Любовь победила смерть Кровью!
Смело ставит Господь дорогую Невесту
В самый яростный бой, в тупиковое место.
Говорит: «Изрекай без сомненья и страха!
Благодатью моей Ты сразишь Голиафа!»
Нет позорнее смерти на поле сражения
Чтоб от женской руки потерпеть поражение!
И назначено Мужем и время и место,
Чтобы змея сразила Христова Невеста!
Не страшись той картины, что видишь сегодня -
Стой спокойно. Смотри на спасенье Господне!
Бог искусно сокрыл в этой буре сражения
Для тебя, верный воин, все благословения!
В самый темный период Пришел Свет Послания -
И на плоть и на дух сделал нам обрезание,
Он помазал глаза, ты теперь видишь ясно,
Как картина Христа велика и прекрасна!
Он позвал тебя выше, к Престолу приблизил,
Чтобы Ты, Иоанн, в Книге Имя увидел,
Чтоб с Небес распознал, где в бою твое место,
Чтобы понял, мой друг, Ты - Христова Невеста!
Твёрдой верой шагни и возьми Откровения!
Это битва орлов! Это день Восхищения!
Все святые из смерти в день этот восстанут
И в бою против смерти с тобой рядом встанут!
Ты вглядись повнимательней! В Божьей картине
В час суда Искупитель сражается в сыне!
То не тучи! То Ангелов хор торжествует -
За удел свой Невеста сегодня воюет!
Не страшись той картины, что видишь сегодня -
Стой спокойно. Смотри на спасенье Господне!
Бог искусно сокрыл в этой буре сражения
Для тебя, о, Невеста, все благословения!
Пусть в прах не опускается глава!
И пусть мой взгляд в отчаянии не тускнеет...
Когда в лицо смеется сатана
И ад опять сбивает с ног меня,
Я знаю, перед ним я - не слаба…
Во мне Есть Бог, Который не слабеет!
Тебе, Иисус, всецело отдаюсь,
И пусть опять на части сердце рвётся,
Назло всем бесам Господом хвалюсь...
...Удар...ещё удар… А я смеюсь…
Я проиграла бой, но не сдаюсь…
Во мне Есть Бог, Который не сдаётся!
Я не сведу с Небесных мест глаза!
Пусть дым клубясь мне Небо закрывает!
Войду в потоки позднего дождя,
Лепи, Господь, ваяй в боях меня,
Чтоб без сомнений утвердилась я,
Что Слово Бог во мне сейчас рожает!
Во мне Есть Бог, Он выиграет войну
И нет причин, чтоб в этом сомневаться.
Сквозь боль и слезы тихо прошепчу:
«Прости, Господь, за слабость… Я встаю…
Я выровняла взор, я - вновь в строю...
И я готова за Тебя сражаться...»
Посмотри в бинокль Веры! Это чудо из чудес!
Подарил бинокль этот мне заботливый Отец.
Сделан мудрыми руками, но не мастером земным,
Сделан он в местах Небесных сильным Ангелом Седьмым!
С ним глаза умеют видеть широко и далеко
То, что раньше им увидеть было очень нелегко.
Видят чётко, видят ясно от начала до конца
Все Господни обещанья, все владения Отца!
Посмотри в бинокль Веры! Это чудо из чудес!
От начала испытания он покажет мне конец!
И когда в переживаниях очень трудно мне идти,
Слышу я Иисуса голос : «Ты в бинокль посмотри!»
В сердце вера возрастает, ноша кажется легка -
Вижу я в бинокль Веры, что Победа мне дана!
И тогда я на давление и на страх свой не смотрю.
И в Отцовские владения с новой Верой я иду!
Посмотри в бинокль Веры! Это чудо из чудес!
Я в него смотрю и вижу силу Господа Я Есть!
Точно он наводит резкость, заостряет в Слово взор,
Он к вершинам поднимает, где летает лишь Орёл!
Пусть ругатели смеются, нет обиды у меня!
Ведь такой бинокль Веры дан лишь Семени Христа!
Даже если очень глупым в этом мире я кажусь
С дорогим подарком Веры никогда не расстаюсь!
Приближаясь к Твоему Престолу,
Через холм Голгофский я иду.
Справедливость Божьего Закона
Я, Господь, всем сердцем признаю.
Свят Закон Твой, праведен и вечен,
Но закон греховный есть во мне;
Сатаной с рожденья искалечен,
Каждый, кто родился на земле...
Только Ты, спустившийся с Престола,
Дав Себя унизить и распять,
Смог исполнить полноту Закона,
Для меня раскрыв в нем Благодать.
Приближаясь к Твоему Престолу
Я не справедливости ищу,
О, Господь, по Твоему Закону
Я лишь смерть за грех свой заслужу...
Я вовек ничем не оправдаюсь,
Не очищусь и не убелюсь,
Потому у ног Твоих склоняюсь
И опять о милости молюсь.
Своё сердце я сложу у Трона,
Верой подвизавшись пред Крестом,
Чтобы Ты на нем дела Закона,
Начертать бы мог святым перстом.
Приближаясь к Твоему престолу,
Я ищу лишь Божью Благодать.
Только Ею пред Своим Законом
Сможешь Ты виновных оправдать.
Принимая Жертву совершенства,
Я вхожу в Небесный Твой Чертог.
И прошу, чтоб полное Главенство
Надо мной имел великий Бог.
Не меня Бог видит пред Престолом,
Но Христа, сокрытого во мне!
Во Христе чиста я пред Законом
Благодатью данной во Христе.
Дай, Господь, мне способность прощать
Не старанием своим, и не волей,
Не любовью в прощение войти,
Не в потугах плотского ума...
Дай обиды по водам пускать
Не душой человеческой доброй,
Не в законе прощение найти,
А в святом Откровении Христа.
Не в гордыне прощать потайной,
Чтоб собою потом любоваться,
Не для галочки в сердце своём,
Что христианский я долг отдала,
Не для публики, чтоб средь людей
Мое имя могло восхваляться,
Дай за нЕдруга встать мне в пролом...
Дай мне больше, чем просто слова...
Дай взлететь над избитым враньём:
«Мой обидчик, тебя я прощаю!
Я забуду ошибки твои
И не вспомню уже никогда»..
Самоправедность я, как тряпьё,
С отвращением глубоким снимаю
Дай мне больше, чем чувства мои ...
Дай в прощении явить мне Христа!
Дай простить так, чтоб взять на себя
Все грехи, что обидчик соделал,
Поругания, терзания и боль -
Все, что он извратил и сломал,
Всю ту желчь, что рекою текла,
Все, что он изуродовал, прЕдал,
Возложить на СЕБЯ все, что он
Ненавидя меня совершал...
Так простить, чтоб его убелить...
Чтоб плевки его, грязь и жестокость
Все на плечи МОИ бы легли,
И чтоб Я эту тяжесть несла...
Дай простить так, чтоб слезы текли,
Чтоб моя уязвлённая гордость
И обиды пустые мои
Умалились под грузом креста...
Не обидчика чтоб, а СЕБЯ
Я всем сердцем теперь презирала,
Ненавидя СЕБЯ всей душой
Поднялась на Голгофский бы холм,
На большом деревянном кресте,
Чтоб СЕБЯ я в Иисусе распяла,
И СВОЕ беззаконие все
Погрузила бы в Божию Кровь...
Чтобы смерть на Голгофском кресте
Так мышление мое обновила,
Что к обиде и боли любой
Я была бы глуха и слепа,
Чтоб Иисусом Христом, что во мне
Я б всем сердцем врага возлюбила,
И поток Благодати святой
Удержал мой язык от суда!
Чтоб отныне глазами Христа
На обидчика я посмотрела,
Чтоб омытый в прощении таком
Непорочен он стал, без пятна!
Чтоб Милость Христа из меня
На него изливалась безмерно
И того, кто всегда был врагом
Чтобы другом назвать я могла!
***
О, Иисус, я сама не смогу....
Никому на земле этой падшей
Не дано от рожденья плотИ
Эту силу прощенья явить.
Потому я смиренно прошу,
Смерти дай на кресте! Настоящей!
Чтоб в Твоё Откровение взойти
И как Ты....оправдать и простить...
Свою Силу, Господь, прояви
В сверхъестественном этом прощении!
Засияй вечным Светом Любви
И мой друг... он увидит тогда
Иисуса Христа во плоти
И шагнёт на порог Искупления,
И ценой драгоценной Крови
Станет вечным трофеем Христа!
Авраам, взгляни на Небеса!
Эти звёзды - твои Дети в Вере!
Я поставил там их для знамений,
Для времён и сроков бытия!
В каждом из твоих святых Детей
Божий Свет величием пылает,
Силой Веры мрак одолевает
Освещая Путь Мой для людей.
Можешь ли ты их пересчитать?
Все - твои! От мала до велика!
Я - Творец, вселенных всех Владыка
Каждую звезду могу назвать!
Каждое из звездных их Имен
Я держу в руках Своих пронзённых,
Кровью начертав их на ладонях
Прежде всех творений и времён.
Каждую особо Я создал,
Каждая несет своё служение,
Меру Света, меру Откровения,
В том уделе, что Я предузнал.
Я расставил каждую звезду
По векам, событиям, эпохам,
Чтоб по этим звёздам, как по нотам
Я играл Симфонию Свою!
Авраам, взгляни на свой народ!
Я отдал им все благословения!
В этих людях - тайна Искупления!
Не погаснет Свет в них, не умрет!
Нет средь них блуждающих огней,
Но средь этой черноты неверия
Встали на позиции сражения
Множество святых твоих Детей!
То ли одиноко в черноте,
То ли в сонме яркого скопления,
Выполняют Божье поручение,
Эти звёзды-люди на Земле.
Согревая тех, кто охладел,
К Жизни Вечной души призывая,
Грех во тьме лучом разоблачая,
Оживляя тех, кто омертвел,
Защищая принципы Христа,
И по духу приняв обрезание
Отражают Божее Послание
На Земле как и на Небесах.
Жизнь их - намного громче слов!
Они тьму от Света отделяют
И овец заблудших направляют
В руки верных Свету Пастухов
Стало бремя на сердце, как камень, ложиться,
Стал Господь мне тихонько шептать...
«Вот за эту овечку должна ты молиться,
Вот ее Я намерен спасать»...
Зашипела змея в тишине: «Невозможно!
Разве это овца?! Посмотри!
Абсолютно безвыходно и безнадежно!
Нет спасения для этой души!
Горделива, холодна и высокомерна,
Эгоизма пустого полна,
Не нуждается в Слове Христа совершенно
Развращенная эта душа...
Грех годами давил, как плитою надгробной
И убил все, что было живым
В этом сердце, что глыбою бьется холодной,
Насмехаясь над Богом Святым...
Только силы потратишь бесцельно и время,
Только лишние слёзы прольёшь,
Откажись и сними это глупое бремя,
Эту душу уже не спасёшь!»
Стало бремя на сердце, как камень, ложиться,
Стал Господь мне тихонько шептать...
«Вот за эту овечку должна ты молиться,
Вот ее Я намерен спасать.
Ты плотскими глазами за этим уродством
Никогда не увидишь овцу,
Но за черствостью этой и самодовольством
Скрыт тот сын, что так дорог Отцу...
Заблудилась овца в безрассудстве греховном,
Стала жалкой, раздетой, слепой,
Унижали ее в этом мраке духовном
Позабыла она путь Домой.
Не бросай эту душу, свети ей во мраке,
Убегает - опять к ней иди!
Побеждая сомненье, неверие, страхи
Ты к Голгофе ее приведи!
Если вдруг она больно ударит копытцем,
Потерпи и глупышку прости
Продолжай шаг за шагом над нею трудится,
Продолжай ее к Свету вести...»
Стало бремя на сердце, как камень, ложиться,
Стала Богу я тихо шептать...
«О, Господь! Пусть же Воля Твоя совершится
Ты силён мертвецов воскрешать!
Дай мне веры достаточно, сил и терпения
Этот труд довести до конца,
Дай спуститься без страха в ту пропасть неверия,
Где стоит эта Божья овца.
Укажи мне дорогу из той Лаодикии,
Научи как ее побеждать!
Дай Слова те, что камни в сердца плотяные
Могут силой Твоей превращать
Пусть горит мой светильник во мраке кромешном,
Средь чернильных пустых миражей,
В это позднее время спускаюсь поспешно
Вниз...за глупой овечкой Твоей!»
А ну-ка, прочь от Жертвы, воронье!
Стервятники летящие из ада!
Господь - Мой щит! Наследие Мое!
Удел Орлов - потомков Авраама!
У вас столы блевотины полны!
Питайтесь там без меры и без срока!
Но вы по повелению сатаны
Клевать слетелись Жертву без порока!
Вам хищным криком не впервой пугать
И нападать на Авраама Семя,
Крылами луч последний заслонять,
Чтоб не светило Светом Откровение.
Как чёрный дым, вы вышли из печи,
Сжимаете над Семенем давление,
Но в этот День Бог дал Орлам ключи,
Чтоб воспарить в желанные владения!
Он безусловный заключил Завет,
Во время мрака, ужаса и смерти,
Но хищникам в Завете доли нет,
Войдут в наследие только Божьи Дети.
Бог на алтарь Огнем Святым сошёл,
И принял Авраама приношение,
Расправил крылья Патриарх - Орёл
И воспарил к вершинам Откровения!
В вечерний час, час мрака и суда
Пусть Дух мой бодрым в Слове остаётся,
Пусть не пугают тучи воронья
Орлиный Дух что также в Небо рвётся.
Мой брат, сестра, стервятников гони!
Не дай им рвать плоть Жертвы совершенной,
Не позволяй клевать Завет Крови!
Ведь нет его дороже во вселенной!
При захождении солнца не засни,
Чтоб Лаодикийской тьме не ужаснуться;
Ты хищных птиц Мечом Христа руби,
Чтоб не посмели алтаря коснуться!
Чтоб не успели чёрный клюв раскрыть
И на скалу Орлиную спустится,
Чтоб не смогли гнездо на Жертве свить...
Не дай святому падшим оскверниться
...
Летите прочь от Жертвы, воронье!
Исчадия ада! Падшие творения!
Вам эту тушу рвать не суждено!
Она - залог Орлиного наследия!
В вечерний час, час мрака и суда
Пусть Дух мой бодрым в Слове остаётся,
Пусть не пугают тучи воронья
Орлиный Дух что верой в Небо рвётся.
В это последнее время я буду гордиться
Тем, что Своей Благодатью Бог дал мне родиться
С вами, герои-солдаты, защитники Слова,
С вами, кто в первых рядах держит Знамя Христово,
С вами, кто входит отважно в огонь испытания
В эти лукавые дни не отрёкшись Послания,
С вами, кто Светом в сражениях Путь освещает,
С вами, кто снова отставших вставать ободряет
Кто несмотря на усталость идет сквозь давление,
Трудится честно на Жниве Господней в смирении,
С вами, сестрички и братья, хранители Веры;-
Вы по заслугам становитесь в жизни примеры.
В это вечернее время я буду гордится,
Что по Своей Благодати Бог дал мне стремиться
В Слово вникать и в себя, подражая в хождении
Вам, кто Иисусу Христу подражает в служении.
Земля была безвидна и пуста,
Но Божий дух носился над водою.
Под толщей бездны, где зияла мгла,
В Земле уже лежали семена,
Усмотрены заботливой рукою.
Через пласты эпох, через века,
Когда пришло назначенное время
Пробился тёплый луч издалека,
Воззвал к Земле, раздвинув облака,
И разбудил посаженное семя.
Оно тянулось к Свету и росло
Пустую Землю в Рай преображая,
Оно благоухало и цвело,
И мысли, что Творец влагал в него,
Оно все с большей силой выражало.
Из ничего...Из тьмы. Из темноты.
Из тех семян, что Словом изрекались
Эдемский Сад покрыл лицо Земли
И шелестели радостно псалмы
В листочках, что для Бога раскрывались.
...
Презрел Ты, Бог, на мой несчастный прах,
На Землю, что бесплодной и пустою
Старался сделать лютый Божий враг,
И погрузил меня во грех и мрак, -
Я проклята была под сатаною.
Твой Божий Дух носился надо мной...
Была я Тайной в Плане Искупления,
Была я вечной плодною Землёй!
Великий Жнец пронзённою рукой
В меня засеял Семя Воскресения!
В свой должный час Бог Словом засветил
И Семена вдруг к Жизни отозвались,
И через грех, что как плита давил,
Ростки тянулись вверх что было сил,
И из земли в хвалении поднимались!
Здесь ждёт Тебя теперь Эдемский Сад.
В вечерний час сюда Ты тихо сходишь,
Когда весь мир накрыл проклятьем ад,
Ты здесь, Господь, вдыхаешь аромат
И на моей Земле Покой находишь.
Я буду угождать Тебе, мог Бог!
И исполнять своё предназначение,
Чтоб Ты Своим трудом гордится мог,
Чтоб каждый плод мой - слово, шаг иль вздох
Провозглашал средь ада Искупление!
Тот малыш... что стоял на прибрежном песке,
Рассмеялся в лицо разъярённой волне,
Этой толще воды, что на берег неслась,
Обнажив до безумия силу и власть...
Словно вызов бросая пучине морской
Умилялся малыш широте голубой,
Лепетал ей наивно и смело вполне,
Протянул свои ручки навстречу волне.
Тот малыш... В его детских наивных глазах
Не таилось волнение, растерянность, страх.
Его ножки, что еле умели стоять,
Стали быстро навстречу стихии бежать.
Возмутившись, ещё стала выше вода!
Изогнув пенный гребень, как гриву коня
Заревела, взбесилась и, став на дыбы,
Устремила на берег все силы свои.
Тот малыш... Он с восторгом волну ожидал
И всецело отцовским рукам доверял.
И в тот час, когда бездна раскрыв свою пасть,
В своей ярости дикой решила напАсть,
Отражалась стеной в его детских глазах,
И от маленьких ножек была в двух шагах...
Руки папы подняли над ней малыша -
Он взлетел высоко-высоко... В небеса!
Тот малыш... что стоял на морском берегу,
Как желала бы я войти в веру твою!
В эту детскую веру, что руки Христа
Над стихией поднимут меня в Небеса.
Как хочу я в глаза чёрной бездне смотреть
В час когда будет дьявол свирепо реветь,
И когда встанет ад предо мною стеной,
Я хочу иметь смелость твою и покой,
С дерзновением вызов стихии бросать
И всецело Отцовским рукам доверять...
Свет тебе воссиял! Вывел из темноты!
Ты, Христа распознав, встал у самой черты,
Смотришь Слову в глаза - Богу в тленной плоти
Вопрошая, как в вечную жизнь обрести...
Он тебя полюбил, твой почтительный дух,
Что ты к Свету не слеп, что ты к Слову не глух,
Что внимателен к стрелкам на Божьих часах,
Что наследие хочешь иметь в Небесах...
Он тебя полюбил....говорит: «Все раздай,
Если хочешь войти в обетованный край!
Крест возьми и себя в Божьем Слове найди,
И последуй за Мной! Глаз с Меня не своди!
Полнота Искупления за этой чертой!
Я Есть Путь, Я Есть Радость и вечный Покой.
Все что в жизни достиг - суета...лишний груз...
Все оставь и иди! Будь свободен от уз!»
Ты стоишь у черты...смотришь прямо в глаза
Тому Слову, что может ввести в Небеса!
Право дал тебе Бог самому выбирать
Куда разум и сердце своё направлять.
«Стань завесой Моей,- говорит вечный Бог-
Моей тайной, в которой сокрыться б Я мог!
Буду в сердце твоём тихо Имя шептать,
Во плоти твоей Светом Писаний сиять!
И ты в Нем никогда не собьёшься с пути,
Под главенство Мое крепкой Верой войди.»
Ты стоишь у черты...Все на чаще весов.
Ты Христа распознал! Ты был к встрече готов.
Только шаг отделяет тебя от Христа!
Только шаг - и сольются с землёй Небеса! ...
Только шаг...Бог раскроет у этой черты
Твоё сердце и в мысли проникнет твои,
Правду Свет обнажит, ты познаешь тогда,
Ты ли избранный тот, кто пойдёт до конца...
Ты ли тот, кто способен на Третий рывок,
Ты ли тот, в ком Свой Ген заложил вечный Бог.
...
Как Великий Хирург раскрывает Творец
На границе эпох тайны наших сердец.
И у этой черты понимаешь тогда,
Что усилием плотским не войдёшь во Врата.
Благодати Своей дай, Великий мой Бог,
Чтоб чрез эту черту преступить бы я смог.
Дай схватится за каждое Слово Твоё,
Дай мне Жертвою стать, чтоб исполнить Его
И тогда, если надо смириться - смирюсь,
Если надо вернуться, исправить - вернусь,
Если надо судить, то сейчас осуди!
Если надо отчаяние - в отчаяние введи!
Если надо очистить - очисти меня,
Если надо прижечь - дай мне больше огня!
Чтоб без ропота все я пред Богом сложил,
Чувства, мысли, дела перед Тобой обнажил,
Чтобы каждый мой шаг прославлять Тебя мог:
«Свят, свят, свят Вседержитель! Господь мой и Бог!»
Чтоб во всем угодил я Иисусу Христу,
И имел дерзновение шагнуть за черту.
Поспевай под Солнцем Благодати,
Маленький пшеничный колосок.
Для тебя лучей горячих хватит,
Чтоб ты вырос крепок и высок!
Поздний дождь Господь излил на землю,
В изобилии вОды Слова дал -
Обретай же в этом Слове веру,
В то, что о тебе Бог изрекал!
Не смотри на волчцы и на тернии,
Что теснят тебя со всех сторон.
Ты - пшеничный колос без сомнения!
Хлебом Слова быть определён!
В страхе и в унынии не сдавайся,
Но тянись к небесной синеве,
Лишь в почтении к Господу склоняйся,
Жизнью в созревающем зерне!
Будь в терпении, превращаясь в зрелость,
Силу в том лишь помни прилагать,
Чтоб тебе во всякий день хотелось
Под лучами Солнца пребывать!
Ты узнаешь время жаркой жнивы,
Боль от среза острого серпа,
Отделит Господь на молотильне,
Легкую солому от зерна.
Бог тебя раздавит жерновами,
Будешь сломлен, стёрт и сокрушён,
И Его пронзёнными руками
В огненные печи помещён.
В этом есть твоё предназначение -
Быть не в поле, и не в закромах,
Но душистым Хлебом Откровения
Быть во время пира на столах!
Радуйся и принимай в смирении
Все, что даст тебе Его рука!
Превратится боль - в благословение,
Колос - в Хлеб душистый...
...а пока ...
...поспевай под Солнцем Благодати,
Маленький пшеничный колосок!
Для тебя лучей горячих хватит,
Чтоб ты вырос крепок и высок!
Какой Мистер Свинтус сегодня опрятный -
Начистил до блеска свиной пятачок!
Стал вежливый, добрый, красивый, приятный,
Штаны натянул на упругий бочок!
Надел новый смокинг и в нем щеголяет,
И галстук на шею свою завязал!
Его добродетели переполняют -
Ведь он так старательно их достигал!
Стал милый, послушный и благопристойный,
Такой задушевный и ласковый свин!
Прощающий всех, терпеливый, спокойный,
И добропорядочный стал гражданин.
Стал нежный и кроткий, совсем как ягнёнок!
Он смокинг теперь никому не отдаст -
Ведь в этой одежде обрёл поросёнок
Достоинство, значимость, силу и власть!
Приятно смотреть на его превращение -
Ведь стал Мистер Свинтус такой молодец!
И хочется думать, что в стихотворении
Ждёт Мистера Свинтуса славный конец!
Но грязную лужу, как чёрную кляксу,
Господь усмотрел на дороге разлить,
Наверное, чтоб лицемерную маску
Бог мог с его рыла свинячьего смыть.
Задрав тонкий хвостик и с радостным визгом,
С лучами блаженства сияющих глаз,
С улыбкой довольной летел Мистер Свинтус
В густую и гнусную липкую грязь.
И смокинг, и галстук и имидж фальшивый
Он хрюкая в луже огромной топил.
В привычной среде наслаждался счастливый;
И стал тем кто есть...
Стал свиньей… как и был...:)
*******
К чему Мистер Свинтус?
К чему эти сказки?
К тому, что мы часто без Бога, друзья,
На рыла свиные христианские маски
Повесить стремимся, прикрыв наши «Я».
Мы в них лицедействовать можем годами,
Дурачить других и дурачить себя,
Стремится достигнуть словами, делами
Святые ведущие в Небо Врата.
В потугах упрямых хотим быть добрее,
Обидчиков наших прощать и любить,
Но будет та лужа, где Бог нас проверит,
Где Бог нас заставит всю правду раскрыть!
Отвергнет Господь все усилия благие;
Самим нам святыми не стать никогда,
И все добродетели наши свиные
Ждет гнев справедливый у стойки Суда.
Кто может ваять? ЛИШЬ ГОСПОДЬ!
Так спешите!
Ему лишь доверьте и жизнь и сердца,
Такими как есть вы к Иисусу придите,
И Он со свиньей сотворит чудеса!
Он с Мистеров Свинтусов смокинг снимает,
Он моет всю грязь и всесильной рукой
Натуры свиные в Орлов превращает,
Он им открывает дорогу Домой!
От уз поросячьих их освобождает,
Даёт два крыла, чтобы в Небе парить,
Он Божью натуру в сердца их влагает,
Чтоб Жизнь Святую сполна в нас явить.
Спасибо, Мардохей, что ты позвал.
Я во дворце расслабилась, забылась,
Когда я в титул царский облачилась,
Когда сам Царь меня в Жену избрал.
Растаяла в объятиях Царя,
В раскрытых тайн великом окружении,
Я наслаждалась в том благословении,
И притупилась бдительность моя.
И радуясь в избрании своём
Набат смертельный я не услыхала,
И час войны совсем не распознала,
Но наслаждалась хлебом и вином.
Спасибо, Мардохей, что ты позвал,
Раскрыв мне Божью волю в это время,
И проросло посаженое Семя,
То Семя, что в меня ты засевал.
Я встрепенулась словно ото сна,
И на своё почетное призвание
Теперь смотрю с великим осознанием,
Как много в Божьем плане значу я.
В великий род Господь возвёл меня
Не для того, чтоб тут я наслаждалась,
Не для того, чтоб в роскоши купалась
Приблизил Бог ко мне престол Царя.
Но для того, чтоб суд Свой совершить,
Чтоб встала я за свой народ в проломе,
Чтоб силу я нашла в Господнем Слове,
И в голову врага могла сразить.
Спасибо, Мардохей, что ты позвал,
Что ты раскрыл мое предназначение,
И прошептал мне тихо Откровение,
Что на сей час Господь меня создал!
Что в этот день я Господу нужна,
Меня Он на сражение сподвигнет,
И Мардохей словами ободряет,
И в Слово облачается Жена.
За близких и родных она встаёт,
И просит за их жизни, как священник,
Спасенья шанс, перед Царём - посредник,
В ней Сам Господь Иисус Христос живет.
Все просто.
Я сыграть должна
На этой сцене освещённой,
Вечерним мраком окружённой,
Где лиц почти не вижу я...
Вот партитура...Роль моя
В оркестре этом неприметна,
Я здесь играю роль поэта...
Я - далеко. Я - не видна...
Но Сам Господь меня избрал -
В пустыне преподал уроки,
В конце языческой эпохи
Мне ноты Слова в руки дал...
Его Писание читать
Благословение и отрада!
Какая честь мне и награда,
В Его симфонии играть!
Господь - великий дирижёр!
И от руки его пронзённой
Что правит так непревзойденно
Я не хочу сводить свой взор!
К Его главенству все сложить,
И мысль каждую и Слово
Спешу познать и быть готовой
По взмаху в партию вступить!
И так сыграть, чтоб угодить!
Войти в Господне вдохновение
И отразить то Откровение,
Что Бог решил в меня излить!
Чтоб в унисон могла звучать
От Бытия до Откровения,
Чтоб погибающим спасение
Могла бы Духом возвещать
Могла бы влиться в сонм эпох,
Где все святым Господь дал роли,
Алеют ноты цвета КрОви,
Их на кресте писал мой Бог...
Я ошибиться не могу.
Я просто не имею права.
И пусть Христу воздаться слава!
И все овации - Ему!
...
Все просто.
Я сыграть должна
На этой сцене освещённой,
Вечерним мраком окружённой,
Где лиц почти не вижу я...
Пусть роль моя невелика,
Как на холсте мазок небрежный,
Его шедевр совершенный
Несовершенен без меня.
Знай, Господь, что на всей Земле, где сердца превратились в камни
В равнодушии своём остыв, омертвели в любви к Тебе,
Бьется сердце в моей груди, и Любовь в нем горит, как пламень!
Эту жертву прими, Господь, для сожжения на алтаре!
Знай, Господь, что на всей Земле, где закованы в цепи души,
Наклонили низко главу, и глаза опустили в прах,
Есть душа, что парит орлом, Словом узы цепей разрушив
Среди пиков Твоих вершин, в бесконечности, в Небесах...
Знай, Господь, что на всей Земле, где надёжно закрыты двери,
Где когда Ты стоишь стуча, их никто не спешит открыть,
Есть та дверь, где на косяках драгоценная Кровь алеет,
Где я жажду, чтоб Ты вошёл чтобы Слово в меня излить.
Знай, Господь, что на всей Земле, где не можешь найти Ты места,
Где князь мира воссел в церквях, Слово Жизни Твоё распял.
Очень рада всегда встречать Твоя маленькая Невеста,
Та, которую от веков Ты однажды Себе избрал...
Знай, Господь, что на всей Земле, где ненужен Ты и отвержен,
Где народ изгоняет Свет и желает ходить во тьме,
Здесь есть маленький Твой солдат, кто Давиду остался верен,
Если весь отвернулся мир,
Знай, Господь, что Ты нужен мне...
Спросил Пророк: «Что ты имеешь в доме?»
Но что имеет бедная вдова....?
Не ведая, что в вечном Божьем взоре
Сокровище я в доме берегла....
Стоит завален мусором в кладовке,
Забытый, потерявшийся во тьме,
На самой дальней, самой пыльной полке
Сосудик «ВЕРЫ»
...масла в нем на дне...
Немного масла...Это ли спасенье?
Как этой каплей долг мне оплатить?
Но Бог открыл мне тайну в Откровении,
Как от любых оков свободной быть.
В Слова Пророка вслушалась душою
И принялась за дело в тот же час,
Поверив твёрдо - Бог Своей рукою
Уже мою семью рабства спас.
Конец пути увидев от начала,
Позицию и роль свою открыв,
ХодАтаем в проломе смело встала
За всех, кто мне так дорог и любим!
Смотри, Господь, сосуды я собрала
Какие только удалось найти!
Я мыла их, я их опустошала,
Их чистила снаружи и внутри.
Сосуд «амбиций» был на первой полке,
Но самым грязным оказался он...
Сосуд «позиций» лишь стоял без толку,
Сосуд «дарЫ» служений был лишён...
Заплесневело в «кротости», в «смирении»,
Пришлось огнём всю плесень выжигать...
Всю паутину в «чувствах», в «воображении»
Пророк сказал с усердием снимать
Сосуд мой «честность» треснут оказался,
Пришлось ему подклеить черепки.
Сосудик «совесть» даже потерялся
И еле-еле удалось найти.
Непросто мусор что налип годами
Из «гордости житейской» доставать.
Непросто пятна чёрными слоями
Старательно из «памяти» счищать.
Непросто все, что сатане служило,
В служение Богу было посвятить..
Но я Живой Водой сосуды мыла,
Чтоб для Творца могли они служить!
И вот, мои сосуды перед Тобою!
Готовые по Слову Твоему,
Чтоб Ты Господней мудрою рукою
Освободил от уз мою семью.
Закрою плотно окна все и двери,
Чтоб бесы больше не попали в дом,
И драгоценность - тот сосудик «ВЕРЫ»-
Возьму, чтоб чудо Ты явил бы в нем...
Немного масла... Это ли спасенье?
Но сколько я в сосуды ни лила,
Но это масло мне на удивление
Не убывало вовсе у меня...
Оно текло, оно благоухало
Чистейшим и веселым ручейком,
Елеем все сосуды наполняло
И наполняло радостью мой дом!
Святого Духа было в изобилии!
Хватало на сосуды и на долг...
И не было на всей Земле той силы,
Какую лил в мои сосуды Бог!
Сполна мне хватит выкупить из рабства
Себя, детей и всю мою родню....
Не убывает в моем доме масло
В сосудах чистых я его храню...
И если есть сосуд нечистый в доме,
Ты мне, Господь, на это укажи.
Имея Свет в Твоём великом Слове
Найду сосуд тот в уголке души.
Я каждый день сосуды проверяю,
Чтоб в чистоте и святости хранить,
Я Богу их всецело посвящаю
Чтоб Он всегда их мог употребить.
***
Спросил Пророк: «Что ты имеешь в доме?»
Но что имеет бедная вдова....?
Не ведая, что в вечном Божьем взоре
Сокровище я в доме берегла....
Немного масла...В нем найдёшь спасение!
В нем есть источник долг весь оплатить!
Немного масла...В нем есть Откровение,
Как от любых оков свободным быть!
Ветер стих до штиля перед бурей...
Степь застыла в ужасе немом -
В вышине, на голубом велюре
Бог рисует суд Своим перстом.
В тишине зловещей завихряясь
Зло грозы уверенно ползёт
И в кольцо змеиное свиваясь
Скоро ад на землю изольёт...
Но пока ничто не шелохнётся
И манит обманчивой красой,
И в своей беспечности смеётся
Разнотравье над большой грозой....
***
Ветер стих до штиля перед бурей.
Умиротворяясь в мелочах,
В суете не замечают люди
Время на истории часах.
Ухо их давно оглохло к Слову,
Глаз ослеп Господне различать,
Поклоняясь сатане, как богу,
Принимают на чело печать.
Крышка бездны широко открыта,
Над Землёй нависла тучей смерть,
Дверь в Покой уже почти закрыта
И однажды можно не успеть...
—————————————
Ветер стих до штиля перед бурей,
Значит, очень скоро будет бой.
На чреслах потуже затяну я
Пояс Божьей Истины святой.
Будет мне защитой шлем Спасения,
Праведность надену, как броню,
И при трубном звуке в Откровение
Я победной поступью шагну.
Веры щит в руке своей держу я,
Слово- Меч уже готов разить...
Ветер стих до штиля перед бурей,
Перед силой, что идёт губить....
Видит глаз, что смерть, как лев, крадётся
Слышит ухо хищный рокот тьмы...
Но в Невесте Тайна в сердце бьется,
Как разбить все козни сатаны.
О! Эта невидимая битва,
На Земле как и на Небесах!
Пусть пребудет Господу молитва
В моих мыслях, и в моих устах.
Семя, что Господь в меня засеял
Прорастет и в буре устоит,
И тот Меч, что Он мне в руки ввЕрил
Князя мира в голову сразит!
Ветер стих до штиля перед бурей...
Все застыло в ужасе немом -
В вышине, на голубом велюре
Бог рисует суд Своим перстом
Ветер стих до штиля перед бурей,
Перед силой, что идёт губить,
Твоё Слово-Меч, Господь, держу я!
Верю. И готова Победить!
Я знаю... Я слышу тебя... так бывает,
Когда Бог в долину тебя опускает,
Проводит тебя сквозь горнило сражений,
И ты познаешь горький вкус поражений,
Ты здесь - настоящий. Покажет сражение
Насколько, мой друг, ты - Христа отражение.
Насколько ты - Бога святая обитель,
Живет ли в тебе Иисус-Победитель....
Я знаю... Я слышу тебя... так бывает...
Когда Бог на битву тебя снаряжает.
В долине пройдёшь ты проверку на прочность,
На веру, терпение, любовь, непорочность,
Насколько ты верил Господнему Слову,
На все те «Аминь», что выкрикивал Богу.
В долине весь ад против Слова восстанет,
Лишь тот победит, в ком Сам Бог обитает.
Я знаю... Я слышу тебя... так бывает...
Долина картиной своей ужасает...
Раскрылись врата, саранчу выпуская,
В презрении к Слову гиеной пылая...
Расплавил здесь дьявол железные вОли,
Здесь раненых много, кричащих от боли,
Погибших число велико в поражении,
Кто Слово читал, но не жил Им в сражении...
Я знаю... Я слышу тебя... так бывает
Долина характеры наши ломает...
Ты смотришь вокруг... все в долине иначе...
Здесь сильный, стесненный бессилием, плачет,
Здесь гордый смиренно сгибает колени,
Великий бесславит себя в унижении.
Кто ради Христа для себя умирает,
Тот в этой долине весь ад побеждает...
Я знаю... Я слышу тебя... так бывает...
В долине весь ад на тебя налетает...
Устав, ты в отчаянии Меч опускаешь
И Знамя Иисуса на землю роняешь...
Тупик. И не видно ни света, ни знака.
Куда повернуть, чтобы выйти из мрака?
Не бойся! Пусть ад и кровав и ужасен,
Со Словом тебя разделить он невластен!
Я слышу тебя... Так бывает... Я знаю...
Я рядом с тобой... тоже пот вытираю...
Я тоже в долине... опять поднимаюсь,
От Имени Бога за веру сражаюсь...
Не мы! Но Живущий в нас все побеждает,
Ослабшие руки Он нам поднимает.
Коль Слово в тебе, нет ни тени сомнения -
Не будет в долине тебе поражения!
Я ягнёночка малого в доме растил,
Я его молоком из бутылки кормил,
Я к груди свой крепко его прижимал,
А он носиком мокрым меня щекотал.
Несмышлёныш пугливый, наивный глупыш,
Мой беспомощный, слабый и кроткий малыш,
От меня он зависел всегда и во всем...
Он пах шерстью, травой и парнЫм молоком.
Он, как хвостик, повсюду за мною ходил,
Я смеялся с ним вместе и вместе грустил,
Я ложился с ним спать, я с ним утром вставал,
Его шерстку короткую перебирал.
Обнимал я его и в ночной темноте
Он доверчиво жался всем тельцем ко мне.
Без пятна и порока ягнёнок мой был,
Я смотрел в его глазки, я с ним говорил.
Он меня понимал, тихо блеял в ответ,
Что дороже меня у него друга нет.
Среди тысяч других голосов на Земле
узнавал он мой голос и мчался ко мне.
Он всегда меня с радостью детской встречал,
Своим маленьким хвостиком бодро вилял,
Он доверчиво рядом всегда семенил
И меня беззаветно всем сердцем любил,
В простоте мог любую вину мне мой простить...
Как же друга такого я мог не любить?!
***
И я думал, что так будет в жизни всегда...
Но узнать мне о Жертве настала пора,
И однажды отец меня тихо позвал;
От него я о жертвенном агнце узнал.
Я узнал о пороках, узнал о грехе,
И о плате за грех....о высокой цене...
ТОЛЬКО КРОВЬ для оплаты Господь усмотрел!
Я заплакал...ведь я умирать не хотел...
Но кровь агнца Господь за меня мог принять,
И я сАмое ценное должен отдать!
О, Господь, как же все заболело внутри!
Может, можно другого ягнёнка найти?
Руки папины крепко обняли меня:
«Фальшь не примет Господь на камнЯх алтаря...»
И пока мои плечи в рыданиях тряслись
Руки папы с моими в молитве сплелись.
Сердце в боли терзалось в ночной тишине,
Ведь невинный ягнёнок так дорог был мне.
Все все на части рвалОсь, все кричало внутри.
Я не мог осознать смысл Божьей любви.
Почему, почему должен он умереть?
Почему за меня он узнать должен смерть?
Почему только он, а не кто-то другой?
Как же может Господь быть жестокий такой!
Как же может Он жертву такую просить,
Чтобы я добровольно мог друга убить!
Пролетела, как ворон, последняя ночь...
О, ягнёнок! Никто нам не сможет помочь!
***
Всю дорогу, пока его к храму я вел
Мой ягнёнок с доверчивой кротостью шёл...
Как же кажется эта дорога близка,
Когда друга ведет на убийство рука,
Когда поступью тихой он вслед семенит,
И не знает что будет сегодня убит!
Он не знает про все мои чувства внутри,
Что душа безутешно рыдает в груди,
Что покрыт я грехом, и вполне сознаЮ,
Что ягнёнка я вместо себя отдаю.
Что я - трус, и я в страхе готовый предать...
Я боюсь алтаря, я боюсь умирать...
Видит Бог, что я легких путей не ищу
Что я самое ценное Богу несу...
***
Повернулся отец: «Здесь, сынок, и сейчас...»
Слезы крупным дождем покатились из глаз...
И когда я верёвкой копытца вязал
Мой ягнёнок смиренно и кротко лежал.
Доверялась всецело овечья душа,
Когда клал я ее на алтарь не дыша,
Когда руки свои на него возлагал,
Он безропотно мне доверял...доверял...
Доверял когда нож острой сталью блеснул,
Доверял когда шейку его полоснул...
В этой маленькой белой овечьей груди
Сердце верное мне билось тихо внутри.
И пока он в агонии смертной кричал
Я с ним вместе на том алтаре умирал...
Кровью агнца невинной я руки обжег!
«Как цена велика! О, прости меня, Бог!»
Кровь текла ручейком на холодных камнЯх,
Била в сердце моем и стучала в висках...
Я устал...изнемог...я шатаясь стоял
Лишь в молитве глаза в Небеса поднимал.
***
О, Господь, может это почудилось мне...
Я вдруг Агнца увидел на старом кресте...
Между Небом висел он и между Землей
Словно узенький мост между Богом и мной...
От волнения я разобраться не мог
Кто же там, на кресте? Человек? Агнец? Бог?
Предан всеми друзьями, унижен, избит,
Плоть кусками на Нем после пытки висит,
Кровоточил на Нем каждый грех и порок...
И сказал мне Господь: «На кресте - Мой Сынок,
На кресте мой Ягнёнок, отрада Моя,
Моя Жизнь, Мое Слово, Мой Ген Бытия!
Я однажды Его на алтарь возложил,
Потому что всем сердцем людей полюбил.
Велика Его ноша на этом кресте -
Он понёс все грехи всех людей на Земле!
И блажен будет тот, кто ту Жертву поймёт,
Кто грехи на кресте вместе с Агнцем распнет,
Кто умрет для себя, Сына в сердце вместИт -
Бог того человека навеки простит...
Твой ягнёнок беспомощный на алтаре -
Есть прообраз Сынка Моего на кресте».
***
Сердцу стало легко, тяжкий груз Бог убрал...
Я теперь смысл жертвы за грех осознал.
Тот алтарь, где мой друг за меня пролил Кровь,
Божий Суд показал мне и Божью Любовь.
Стал стремиться я сердцем в Святые Места,
Через жертвенный мост восходить в Небеса,
Где Господь с нетерпением меня ожидал,
И мой Преданный Друг кротко рядом стоял...
Что-то не так в этом старом театре...
И неужели лишь я среди всех
В этом дешевом и ярком спектакле
Вижу искусно запрятанный грех?
Так возбуждает мирское искусство,
Блеском огней ослепляет глаза,
Шумным весельем играет на чувствах...
Люди не могут узреть Небеса...
Ёлки, подарки, огни, украшения -
Бойко скупает товары народ...
В этом ли смысл Христова Рождения?
Это ли душам спасенье даёт?
Занавес бархатный, красный, тяжелый
Спрятал надежно уродство и хлам.
Мир разрисованный, яркий, притворный
Нравится зрительским грешным сердцам.
Эта огромная старая сцена,
В свете земных фейерверков пустых -
Это же римская смерти арена!
Та, что пропитана кровью святых...
Только сегодня на ней - превращение!
Яркой актерской игры мастерство!
Здесь происходит сердец обольщение -
Дьявол диктует игру в Рождество!
В главных ролях драматической пьесы,
Скрыты под гримом любви и добра,
В жизнь воплощают матёрые бесы
Праздник, что так исказил сатана...
Он здесь диктует и дату, и время!
Он в этой пьесе и бог, и король!
Он торжествует - ведь Божьи творения
Так восхищает ведущая роль!
И виртуозно веками играя,
Сея в сердцах рождества миражи,
Светом гирлянд грешный мир украшая,
Вводит весь мир в блеск обмана и лжи...
***
Господи!... Господи!... Дай мне склониться
Так, чтоб обманом себя не прельщать!
Дай мне на старых библейских страницах
Смысл рождения Христа отыскать!
Звезды небесные ночь освещают...
Муки рождения, слезы и боль,
Бога на сцену взойти приглашают
И Он ягнёнком вошёл в Свою роль.
В пьесу Господню читая, вникаю -
В грязном хлеву, без помпезных огней
Агнца рождение ликуя встречаю!
Бога! Спасителя жизни моей!
Этот театр лишён декораций...
Нежно спелёнатый женской рукой,
Дремлет в кормушке, без громких оваций,
Мира и Вечности Главный Герой.
День этот Мудростью Божьей сокрытый,
Чтоб каждый миг, каждый день, каждый час
Агнец отвергнутый миром, забытый
Кротким младенцем рождался бы в нас.
***
Что-то не так в этом старом театре...
И угождая в веках сатане,
В том же беспечном, бездумном азарте,
Зал рукоплещет блестящей игре...
В празднике общем ногами попрает
Таинство Бога, Его простоту...
Снова он смысл Рождества отвергает,
Думая, что угождает Христу...
Как в утробе созревает семя
И малыш приходит в этот мир,
Так и у Христа Своё есть время,
Чтоб Он Слово чрез Жену родил...
Он в союзе вечном, безусловном
Весь открылся сбросив Свой покров,
Говорит ей шепотом влюблённым
Тайны, что сокрыты от веков.
Ничего нет тайного отныне
Для святых, кого Он предузнал,
Тех, кого в безжизненной долине
Из костей сухих Он поднимал...
В крепкой вере, живы и свободны,
Богу жизнь готовые отдать,
Эти души и сердца способны
Семя Слова Божьего принять...
В чистой плодородной их утробе
Семя Жизни вечной упадёт
Там внутри, в таинственном чертоге
Плод угодный Господу растёт...
Он в Жене невидимо, надёжно
От бесовских злобных глаз сокрыт,
И все то, что было невозможно,
Бог сегодня чрез святых вершит.
Созревает в их утробе Семя,
Обретая облик неземной,
Изливает Бог благословения
И ведёт Жену в святой Покой.
И однажды этот День настанет,
Слово Божье Женщина родит;
Змея, что святых веками жалит,
Это Семя в голову сразит.
Здесь, в конце земных времён и сроков
Бог Победу Женщине отдал,
Ту Победу, что через пророков,
От начала в Слове обещал...
...
О, Господь, в своей утробе Семя
Я с любовью бережно храню.
Я распознаю свой час и время,
И свой титул я распознаю...
Пусть, питаясь манной сокровенной,
Это Семя чудное растёт,
За завесой кожаной и тленной
Совершенный вид приобретёт!
«Пусть по Слову Господа мне будет,
Как Мария, тихо говорю...
Это Семя дьявол не погубит...
Я Победу Господу рожу...
Выйдет плод - колено, родословие
Вечной силы Господа Христа!
Он - Его и образ, и подобие,
И Его наследие - Небеса!»
Непорочно и непобедимо
Зреет Семя в маленьких сердцах,
Чтобы Вера в детях стала сильной...
Той же силы, как была в отцах!
...
Как в утробе созревает семя
И малыш приходит в этот мир,
Так и у Христа Своё есть время,
Чтоб Он Слово чрез Жену родил ...
В пустыне характер твой станет другой.
Куда-то девается чувство гордыни,
Сгорает до тла в этом знойном камине,
И вот, ты один средь песков , и отныне,
Ты больше вождь, не силач, не герой...
В пустыне характер твой станет другой.
Ты здесь прекратишь на себя полагаться,
Соперничать и своего добиваться,
Храбриться, судить, предавать, притворяться...
Ты станешь пресыщен бесцельной игрой...
В пустыне характер твой станет другой,
Здесь, в мертвом горниле, что жаром пылает
Железные нравы Господь расплавляет,
И души угодные Небу ваяет,
Всесильной и доброй Отцовской Рукой
В пустыне характер твой станет другой.
Ты просто не выдержишь в этом давлении,
Согнёшься от боли, и в кротком смирении
В отчаянии сердца падаешь на колени
И Богу покорно отдашься душой.
В пустыне характер твой станет другой.
И все наше «Я» станет глупым, ненужным,
Бессильным, бессмысленным и безоружным,
К мирской мишуре станешь ты равнодушным,
Ты следовать будешь за новой мечтой!
В пустыне характер твой станет другой.
Смирившись с судьбой среди мира чужого
Научишься слышать ты Бога Живого,
Как тихо Он шепчет тебе Его Слово
В пустой тишине, неподвижной, немой.
В пустыне характер твой станет другой.
Никто добровольно там жить не желает,
Но стопы детей Бог в пески направляет
И вечности тайны для них раскрывает,
Радушно зовёт их вернуться домой.
В пустыне характер твой станет другой.
Среди опустевших владений бесплодных,
Песчаных бездонных надгробий безмолвных
Так жаждущих пить из истоков холодных
Ты сердце раскроешь, как ландыш весной.
В пустыне характер твой станет другой.
В нем тихо родится поток родниковый,
Веселый бурлящий, холодный и новый,
Он будет пустыню наполнить готовый
Цветущей, зовущей к себе красотой!
В пустыне характер твой станет другой.
Божественной силой Христа Откровения
Оазис в душе вдруг познаёт рождение.
Он - чудо живое средь смерти и тления
Он - место прохлады в удушливый зной.
Он - в Боге Покой, обетованный Край,
Он жаждущих щедро водою питает,
Зовёт и от смерти пустынной спасает...
И коль твоё сердце таким быть желает,
Не бойся пустыню и не отвергай
Против всех законов притяжения
Ты растешь, травинка, в Небеса.
На земле ты - мини-отражение,
Как Господь являет чудеса.
Стебелёк твой маленький и слабый,
Так легко к земле его склонить,
Но Господь незримыми руками
Продолжает вверх тебя манить.
В Небо Он расти тебя толкает
Даже если ветер гнёт к земле,
Стебель словно с Богом жить желает
В бесконечно-чистой синеве!
Срок короткий для тебя отмерен,
Умирает осенью трава...
Дух же остается Богу верен -
Смотрит в Небо ссохшая глава.
Пусть сгибает ветер, дождь ломает
Стебель тонкий мертвый и сухой -
В Вечном месте Бога прославляет
Шум травинок тихий и простой.
Будешь ты, травинка, обвинитель
Богом сотворенный и живой
Для всех тех, кто Вечную Обитель
Променял на грешный прах земной.
Ты укором будешь в своей силе
Для царей растерзанной земли-
Руки их, что скованы в гордыне,
Потянуться к небу не смогли...
Будешь ты свидетель непритворный
В том, что всем Господь дарует шанс -
Знать Иисуса каждый был способный
В своей жизни скоротечный час
***
Против всех законов притяжения,
Всех законов тленья на Земле
Есть в травинке Божье Откровение
Вечной Жизни, скрытой во Христе.
Пустыня... сухая... где все омертвело,
От зноя иссохло, от жажды истлело...
Барханы... великие желтые волны...
Безжизненны, жгучи, бездушны, безмолвны...
Уснула здесь жизнь, только ветру не спится,
Волнистым песком на барханы ложится,
Под солнцем горячим он ночь ожидает
И ночью прохладной пески раздувает.
Пустыня... палящая жаром, пустая,
Страна нежеланная, людям чужая...
Но Бог сотворил на Земле это место,
Чтоб там возрастала в свой облик Невеста.
Ей крылья орла дал Господь, чтоб летала,
Чтоб сердце пустыни Она достигала.
Там Слова оазис, там крепость и сила,
Живая вода там источник открыла.
В полуденный час, когда все умирает,
Невеста орлиную пищу вкушает.
С душой обновлённой, что Кровью омыта
Она в этом месте от змея сокрыта.
В прохладной тени, словно в царском покое,
Ее не волнует пустынное злое.
Ее не пугают бесплодьем барханы,
Не манят к себе миражи и обманы.
Ее не тревожат ни зной, ни молчание,
Ни жажда, ни близкое смерти дыхание.
И те же лучи, что пустыню сжигают,
Небесной любовью Невесту ласкают.
Открытому Слову она покорилась,
И Ей бездна Жизни в пустыне открылась.
И здесь, средь песков, что лежат одиноко,
Где Бог закалял всех библейских пророков,
Своей благодатью средь смерти и тленья,
Невесте вверяет Господь Откровения.
Пустыня... сухая... где все омертвело...
От зноя иссохло, от жажды истлело...
Пуста, молчалива, дождями забыта...
В ней тайна Невесты надежно сокрыта.
Однажды в пустыне откроется сила,
И станет она, как Невеста, красива.
Откроется небо, потоки польются,
И в ней семена вечной жизни проснутся.
Она расцветёт, аромат источая,
В Эдем вечной жизни войти приглашая.
Свежа, живописна, красива, чудесна...
Пустыня... однажды ты будешь – Невеста!
Луна... ты даже не планета...
Ты меньшая из малых сил
Безлика, без цены, без цвета
Сама не производишь света...
Зачем тебя Бог сотворил?
Что за неведомые силы,
Вложил в твою Он глубину?
Роняешь тени на вершины,
Вершишь приливы и отливы,
Ночную побеждаешь мглу.
Чем ты для Бога так бесценна
И мыслям Божьим так важна,
Что Он на зодиака сцену
И на Евангелие арену
С почетом поместил тебя?
Что в простоте твоей таится,
Какая тайна от веков,
Что мог Господь в тебя влюбиться,
Так осветить, что отразиться
Характер мог Его Христов?
В вечерний час, когда в прохладе
С тебя снимает тайны Бог,
Выходишь ты в Его наряде
И ловишь в нежном Божьем взгляде
Его несказанный восторг.
Тебе Себя Он доверяет,
Когда весь ад восстал войной.
И бесы мраком накрывают,
И Солнце люди отвергают,
Бог освещает мир тобой...
Ты с Жизнью Солнца Так сроднилась,
Ты так смирить себя смогла,
Что ночью Солнце отразилось
В Тебе...и ты преобразилась
И Свету стала ты – Жена.
Ты – знак Небес, Его знамение.
Ты – Солнца часть, Его Любовь.
В Тебе сокрыто Откровение,
Ты – миру предостережение
Когда твой лик окрашен в Кровь.
Луна... над миром обреченным
К тебе протянута рука...
В завете с Солнцем безусловном,
Христовой Кровью окропленном
Ты в своей силе велика!
Луна... ни вида, ни величия...
Грунт, камни, пыльная земля...
Но Богу ты не безразлична
И в Своих мыслях безграничных
Творцом ты избрана была...
Ты совсем утомился в нелегком пути,
Жизнь твоя - непростая дорога,
Ты в тенёк моей кроны смелей заходи,
Отдохни и расслабься немного...
Обопрись на мой ствол, что растёт у ручья,
Получи долгожданную влагу.
Я тебя обниму и листвой шелестя
Прошепчу тебе старую сагу ...
Я росла на сухой и неплодный земле,
У разящих гниением стоков,
Превращались в колючки листочки на мне
Напитавшись из затхлых пороков.
На торчащих коряво иссохших ветвях
Ни цветы, ни плоды не водились...
Обнажалась кора, а в глубоких корнях
В изобилии черви плодились.
Саранче была воля, личинкам, жукам,
Что до смерти меня пожирали,
Что мешали глаза мне поднять к Небесам,
Соки жизни во мне иссушали...
Я являла ту жизнь, что давал грязный сток,
Что кормило меня и питало,
Но призрел на мое увядание Бог
И я новым творением стала.
Взял лопату Он в крепкие руки Свои
И трудился старательно, долго.
Мои корни извлёк из неплодной земли
Было страшно, и ново, и больно.
От деревьев сухих отделил Он меня
И отвёл мне особое место,
Посадил у бурлящего Жизнью ручья,
Чтоб во мне отразилась Невеста.
Выжигал из меня саранчу и жуков,
И на ствол мой больной обнаженный
Он корой нарастил крепкий новый покров,
Силой Слова Его сотворённый.
Позволял Бог ветрам мою спину сгибать,
И срывать мои листья жестоко,
И холодным дождям позволял Он хлестать,
И стоять средь снегов одиноко...
Но когда потрясений этап налетал,
Глубже в землю я корни пускала,
Знала я - этот ветер меня укреплял,
Я сильней и устойчивей стала.
Там, внутри, в сокровенной моей глубине
Бог великое чудо являет -
Моим слабым корням в плодородной земле
силу жизни Господь возвращает.
Так однажды колючки мои расцвели
И захлопали Богу в веселии,
Зашептали «Спасибо», запели псалмы,
Зашумели в Его прославлении.
Потянулись к лучам, в синеву, в Небеса,
Наслаждаясь водою Живою,
Весть деревьям сухим об Иисусе неся,
Возлюбивши Его всей душою.
И из смерти ожив у Христовой Воды,
На Господней земле плодородной
В должный час мои ветки приносят плоды,
Что вкусны и для Бога угодны.
О, великий Садовник, рукам лишь Твоим
Я всецело теперь доверяюсь,
Я припала корнями к Истокам Живым
И из них в изобилии питаюсь.
Все неплодные ветки и сучья мои,
Обрезай Словом Жизни нещадно,
Пусть уставшим прохожим на долгом пути
Будет здесь хорошо и прохладно.
Утолится их голод и жажда уйдёт,
И Покой обретается небесный,
Пусть с ветвей вкусят Твой восхитительный плод
И узнают о Древе Невесты.»
Лягу я на Tвой гончарный круг
И не воспротивлюсь силе Слова
Мастерству Твоих пронзённых рук
Я себя ваять доверю снова.
Пусть все то, что так мешает мне
Проявлять Христа в моем хождении,
Расплавляешь Ты в Святом огне,
Лишь в одном Своём прикосновении.
Ты - Горшечник! Мне ли говорить?...
Мне ли быть Тобою недовольной?
Ты один лишь можешь оживить,
Сделать из бесплодной плодородной.
Сотвори подобное Себе
Из меня, пылинки во вселенной,
Пусть я буду светом на Земле,
Тайной Слова вечной, сокровенной.
Круг гончарный Ты, Господь вращай,
Пусть на нем сосуд мой закружится,
Разминай ненужное, ломай,
Пусть он на глазах преобразится.
И все то, что тянет в прах меня,
От Небес предвечных отрывая
Отсечёт пронзённая рука
Любящая, сильная, святая.
Пусть растопит сердце изнутри,
Сотворит из камня плотяное,
Пусть оно в Божественной любви
Станет непритворное, живое...
Ты углем из плавильной печи
Обожги уста мои и уши,
Ты распознавать меня учи
Время говорить и время слушать.
Разотри и по ветру развей
Ветхое, нечистое, плотское,
Дай мне мазь Христову для очей,
Чтоб не привлекало их земное.
Так зажги, чтоб больше не потух,
А в груди все больше разгорался
Слова Жизни безграничный Дух,
Чтоб во мне Oн миру отражался.
О, Горшечник, пусть я пригожусь,
Наполняй меня водой живою!
Пусть в сердца людей я изольюсь
Словом Жизни тихою рекою.
Доверяюсь я Твоим рукам,
Буду я податлива, покорна.
Я за все хвалу Христу воздам,
благодарна буду и довольна.
Пусть сосуд мой глиняный простой
Угодит Тебе своим служением.
Наполняй его, Господь, Собой
И Своим чудесным Откровением!
Позволь мне угодить, Мой ЦАРЬ, Тебе,
И в этом дне, когда я слышу Слово
Дай веру мне и дай мне быть готовой
Пройти сквозь филистимский стан к воде.
И в час когда восстанет каждый бес
Всей мощью ада против Откровения
Спусти на землю мне в это мгновение
Сверхсилу со Своих Святых Небес.
Благослови без устали рубить
Надменность, зависть, значимость и гордость,
Амбиций власть и Слову непокорность,
Благослови к воде путь проложить
И зачерпнуть из вифлеемских вод,
И в новой тайне с Твоим Словом слиться,
И в новом Духе пред Царем склониться,
И принести Тебе угодный плод.
В смирённости и кротости войти
К Царю, Кого отвергли и прогнали,
В Ком снова Божью Жизнь не распознали...
К Иисусу, Кто сокрыт в людской плоти.
Ты приношение, Царь, мое прими,
И царская пусть жажда утолится,
И пусть душа Царя возвеселится
В часы гонений по лицу Земли.
И если воду Царь мою возьмёт
И в ней Своё увидит отражение,
То он вдвойне Свои благословения
С водой моей на Землю изольёт.
Она прольётся свята и чиста
Потоком Жизни в знойные пустыни
И будет на века во мне отныне
Сокрыт характер Господа Христа
Господь, Ты из праха меня подними,
Из грешных теней, где пороки одни,
Дай крылья расправить и сильным Орлом
Со мной воспари!
Ты выбрал меня. Ты меня предузнал!
Ты криком Домой меня громким позвал!
Парить над Землей Ты меня предназначил!
Жить в Небе призвал.
На прошлую жизнь свою не оглянусь,
Я вслед за Тобой, мой Иисус, вознесусь,
В едином стремлении, в одном вдохновении
С Тобою сольюсь!
Все выше и выше! В удел мой родной!
В тот вечный и славный Господний Покой,
Летим же, Отец, покажи мне дорогу,
А я - за Тобой!
Никто не осудит бессмертных орлят!
Не судьи им те, кто однажды сгорят,
Не судьи ползУщие в прахе орленку,
Кто Небом объят.
Не будет душа ни о чём сожалеть,
Она будет мчаться! Полетом гореть!
И глаз не сводить с Божьих крыльев размаха,
И к звездам лететь!
Стремиться вперед, вылетать из груди,
И видеть Орла пред собой впереди.
В небесные выси без страха взвиваться,
В Чертоги Любви!
Ни цепи, ни сети меня не страшат,
Когда надо мной Твои крылья парят,
Когда надо мной Твоя Слава и Сила,
То нет мне преград!
Ни скорбь, ни давленье, ни злоба, ни смерть,
Меня не заставят в пороках истлеть,
К греховной земле приковать мою шею,
Чтоб ввысь не смотреть.
В Величие и Славу, на гору Сион,
Где каждый орленок оправдан, спасен,
И Духом Святым к послушанию научен,
И усыновлен.
Где славят Тебя и величие песней
Поют миллионы спасенных людей,
Где в белых виссонах живет воплощение
Невесты Твоей.
Дай веру, Отец, чтоб стремиться к мечте!
Дай смелость Орленку парить в высоте,
Дай силы крылАм моим слабым в полете
Быть ближе к Тебе!
Я хочу быть готовой к союзу с Тобой,
И в какой бы Ты час ни позвал,
Я Тебя ожидать буду верной Женой,
В том виссоне что Ты даровал.
Даже если я шар весь земной обыщу,
Обойду сотни стран и морей,
Я достойный Иисуса наряд не найду,
Нет его в грешном мире людей...
Ты не примешь наряд человеческих рук,
Человеческих мыслей и дел,
Ты увидеть Невесту, желанный Супруг,
Лишь в убранстве Своем захотел.
Ты в терпении кротком меня изменял
Не по образу этой Земли,
Ты готовил меня, Ты меня призывал
К цели Высшей, к Небесной Любви.
Создавал мой виссон Ты пронзенной Рукой,
Нет подобных ему на Земле!
Ты соткал его там, где Небесный Покой,
Чтоб его лицезреть на Жене!
Ты по имени так меня ласково звал
Когда бережно нес мой наряд,
Ты на грешную Землю его мне спускал,
Где с Небес не сводила я взгляд...
Я хочу чтоб наряд мой Тебя отражал,
Твою праведность, милость Твою,
Чтоб смотря на убранство мое Ты сказал:
"Часть Моя, как Тебя Я люблю!
Ты надела все то, что Тебе Я дарил!
Не земная Твоя красота!
Я очистил Тебя, оправдал, освятил,
Как в виссоне Моем Ты чиста!
Твое сердце так жаждало слышать Меня
В годы жизни короткой земной.
Ты Слова мои в верной любви сберегала...
Ты прекрасна стоишь предо Мной..."
Я хочу угодить Тебе, милый Жених,
И облечься, любовью горя,
В тот наряд, что есть праведность вечных святых,
В тот виссон, что мне дан от Тебя.
Я уже там стою, Я читаю средь строк...
И ты видишь меня, Иоанн!
Я - светильников семь, средь которых мой Бог
Открывает Невесте Свой план.
Там Я Есмь Его вечной и верной Женой
Его суть, Его плоть, Его часть...
Я горю Святым Духом, Бог - рядом со Мной,
Моя Сила, Опора и Власть
Помоги же, Господь, глаз моих не сводить,
Не свернуть, не предать, не пройти...
Дай стремиться в реальность Его воплотить -
Это вечное Слово Любви!
***
Я хочу угодить Тебе, милый Жених,
И облечься любовью горя,
В тот наряд, что есть праведность вечных святых,
В тот виссон, что мне дан от Тебя.
На это тело, Ты, Господь, призри.
Оно ведь было взято из Земли.
И как Ты Землю эту сотрясаешь,
Так и меня, Господь, Ты потряси!
Введи меня в отчаяние, разбей,
Дела и мысли грешные развей,
Пусть раскалится добела натура...
Саму себя во мне, прошу, убей...
Пусть Дух Святой все выжжет изнутри,
Как лава расплавляет твердь Земли,
Пусть сердце, что с годами каменело,
Растопит жар Твоей святой Любви!
Ваяет пусть Твой Дух меня и бьет,
Пусть ветер прах раздует, разнесет,
Пусть ничего плотского не оставит,
Раздавит пусть, раскрошит, разорвет..
Пусть Божье Слово рубит, как мечом,
Пусть будет жизнь казаться палачом,
Пусть изменяет, точит, обрезает,
Пусть будет страшно, больно, горячо...
Так много есть меня в моей плоти,
Сама себе мешаю я идти,
Мешаю Богу больше проявляться,
Творить, любить, в терпении расти.
Очисти эту плоть, Господь, в огне,
Пусть только Ты останешься во мне...
Освободи меня от рабства тела,
Пусть Ты лишь правишь на моей Земле.
Пусть вся к ногам Твоим я упаду,
Пусть сокрушусь, испепелюсь, умру,
Твори меня творением чистым, новым
Я быть подобной лишь Тебе хочу.
Дай не роптать, не плакать, не скорбеть,
Дай мне всегда в глаза Твои смотреть,
Благодарить, быть верной в испытаниях
И в дне любом хвалу Тебе воспеть.
Создай меня, Иисус, из ничего...
Лишь изреки! Из Слова Твоего
В подобие и образ я восстану
Из праха и пороков - в Божество!
Пусть новый мир, что Ты создашь во мне,
Эдемском Садом станет на Земле,
Пусть Духом он Святым благоухает
Хранимый вечно в Господа руке.
Ни грех, ни смерть ни сокрушат Его,
В нем Ты любовь посеешь и добро,
Ты на Скале Своей все строишь крепко!
Там безопасно, чудно и светло!
Пускай же вновь рожденная Земля
Обильно плодоносит для Тебя,
Пусть урожай ее приносит радость,
Сердца людские в Благодать маня.
Пусть будет Сад мой для уставших душ
Приютом тихим средь ветров и стуж,
Пусть Ты, Господь, в Саду моем Эдемском
Ответишь их сердцам на сотни нужд...
Было легче, наверное, звезды творить,
И галактик спирали вершить,
Полагать в небесах миллиарды основ,
Создавать сотни тысяч миров!
Было легче зажечь миллиарды комет,
И орбиты создать для планет,
Чем очистить от грязи людские сердца,
Чтоб они распознали Творца...
***
Ты свободною волей людей наделил,
Чтоб в тот час, когда Голос зовет,
Каждый сам для себя в своем сердце решил,
По какой он дороге пойдет...
Ничего нет в огромной вселенной сложней,
Чем сердца, что как камни стучат,
Когда Бог призывает, их гордость - сильней,
Они в тихом упрямстве молчат..
***
Было легче, наверное, вышить перстом
Сонм созвездий на небе ночном,
Свет и тьму было легче Тебе разделить,
Параллели эпох проложить.
Было легче соткать в измерениях иных
Миллиарды веков световых,
Чем упрямое сердце сломать, сокрушить,
Чтоб оно стало Бога любить...
***
Ты свободною волей людей наделил
И не может никто упрекнуть,
Что не знают Тебя, что Ты их позабыл,
Утаил от них Истины Путь.
Ничего нет в огромной вселенной сложней,
Чем людские сердца на Земле!
Чтобы люди свободною волей своей
Выбирали вернуться к Тебе...
Вы знаете...
Вещи внутри гардероба
Поведают вам о хозяевах дома.
Внутри гардеробов скрываются тайны -
Характер хозяев, их вкусы, изъяны...
Все очень приватно. На ключик закрыто,
От глаз любопытных надежно сокрыто.
Ну, как же одежде хозяев не знать?!
Она очень много нам может сказать!
Она так несхожа и так интересна,
И часто широким кругам не известна.
Давайте послушаем тайную речь,
Что может сказать нам обычная вещь...
На вешалке старый костюмчик висит.
Он тихо друзьям-пиджакам говорит:
- Не думайте, я не зазнайка, не сноб,
Но я очень редко вхожу в гардероб,
Меня не снимает хозяин с плечей,
Я грею его в час бессонных ночей,
Когда он в молитве сидит за столом,
И долго беседу ведет со Христом.
Он проповедь Слова так жаждет сказать...
Я плечи его очень рад согревать!
Ему я служить днем и ночью готов,
Хоть я лишь костюм...но я тоже - Христов.
В ответ заскрипел заржавевший крючок.
Висел на нем скромный на вид пиджачок.
С лукавой улыбкой, счастливый безмерно,
Сказал:
- Ну, а я - пиджачок лицемерный.
Хозяин-то мой жизнь двойную ведет;
Интриги и сплетни искусно плетет,
С женой - грубиян, и с родней скандалист,
В святого играет зато, как артист!
Меня надевает - и, как волшебство,
Христианская кротость сойдет на лицо,
И добрый, и милый, и в церкви - пример.
Но я-то ведь знаю, что он - лицемер!
Актерский талант пропадает в нем зря,
Он был бы великий политик, друзья!
Большой пуховик распахнул свой карман,
И, фыркнув, промолвил:
- Все - самообман!
Все сказки и ложь, и людская игра.
Ведь Бога не видел никто никогда.
Не верит хозяин мой в рай или в ад.
Свободно живет. Очень этому рад.
Зачем лицемерить? Душою кривить?
Ничто не мешает жизнь честно прожить!
Никак не могу я такого понять...
В чем смысл на публику в Бога играть...?
И старые брюки в ответ дружелюбно
Сказали с любовью, по-старчески мудро:
- Ты правильно мыслишь... Мы будем молится,
Чтоб мог твой хозяин от Духа родиться.
Он честен с собой; это, друг, очень важно.
Быть может, он Господа встретит однажды.
Мы брюки, но служба у нас не проста.
Мы - сменная пара на службе Христа.
Хозяин нас носит в то время когда
Кому-то нужна для крещения вода.
В нее нам с хозяином дОлжно входить,
Чтоб новую Господу душу крестить!
В нас нитки состарились и прохудились,
О! Мы столько раз за свой век намочились.
В бассейнах, в речках, в озерах, и в ванне,
И в море, и в проруби, и в океане.
Какая работа! Какая отрада!
Спасенное сердце - вот это награда!
И брюки другие вступили в беседу.
И с тоном обиды сказали соседу:
- Мы тоже христианские женские брюки.
Но знаем: бывают служители-злюки.
Твердят всё, что мы в Божьем Слове невежды -
Не могут быть брюки женской одеждой!
Но наш милый пастор, лояльный и гибкий,
Сказал, что бывают в Писании ошибки!
Написано в Библии много вещей
Для прошлых, а не для сегодняшних дней.
Не нужно буквально Писание читать
И все, что там есть, на свой счет принимать...
Ботинки в углу очень скромно топтались,
Вступить в разговор очень сильно стеснялись,
Но тихо сказали они всем вокруг:
- Хозяин наш - Богу давно лучший друг.
Стоптал нас до дыр, износил, изорвал,
Когда в дальних странах Христа прославлял.
Мы - миссионеры, мы видели много...
Привычны мы камни сбивать на дорогах...
Весть добрую с ним мы повсюду несли;
Во все уголки этой грешной Земли.
Мы видели джунгли, степные просторы,
Мы видели море, пустыни и горы...
Бывало, сердечно нас люди встречали,
Бывало - не верили, гнали, ругали...
Мы быстро и не по годам постарели,
Но мы ни на миг ни о чём не жалели.
Мы новыми будем в Небесном Чертоге
С хозяином нашим петь песни о Боге.
А длинное платье руками пошито,
Промолвило тихо:
- И я не забыто...
Хозяйка моя жизнь Христу отдала,
Но длинное платье купить не могла.
Ходила-ходила по рынкам искала,
Уже и надежду найти потеряла.
Короткое в моде, все слишком открыто,
Христианская женская честь позабыта.
Решила хозяйка: "Тогда я пошью!
Машинку я швейную приобрету!
Я справлюсь сама по фасону простому,
И сделаю платье по Божьему Слову".
Я радо, что так я на свет появилось,
Что я в ее вере в Христа отразилось...
И я не одно. В гардеробе все в ряд
Сестрицы мои длинным строем висят.
Короткое платье плечами пожало
И с гордостью в голосе громко сказало:
- Я тоже христианское платьице вроде...
Я тоже в христианском живу гардеробе!
Хозяйке я службу исправно служу,
Но я не для церкви на полке лежу.
Там Пастор вовсю критикует меня:
Не должный фасон, не подходит длина,
Фигуру, сказал, слишком я облегаю...
Поэтому церковь я не посещаю.
Хозяйка же любит безумно меня,
На полке отдельной годами храня...
Она расставаться со мной не желает,
Частенько тайком на себя надевает...
Согласно поддакнула платью футболка,
- Мой дом - это тоже христианская полка.
И я на хозяине часто надета,
Когда рок-певцы приезжают с концертом.
И я не пойму, что плохого есть в том,
Что рок совместил он с Иисусом Христом?
Он молод и моден, с ватагой друзей
Вовсю наслаждается жизнью своей.
Ну, любит он мир... веселится немного...
Ведь Суд не жестокий у доброго Бога...
Хозяин наш любит Иисуса и чтит,
И с Библией в церкви послушно сидит.
И вставила слово жилетка из меха.
- Я думаю моде Иисус не помеха.
Я часто с хозяйкой в собрание хожу,
Других посмотрю, и себя покажу...
Хозяйке я стоила денег немало,
Она сапоги под меня подбирала,
Перчатки купились, и сумка и юбка.
Ведь выглядеть модно - это не шутка!
Своей красотой очень я дорожу!
Я первенство в церкви по моде держу!
Видавшая лучшие годы тужурка
Сказала:
- Истерлась давно моя шкурка.
Я даже не знаю, какой во мне мех!
Меня б в твоей церкви поднЯли на смех!
Я в домике старом живу у вдовы...
Когда наступают холодные дни
Дочурка ее меня надевает
И с мамой страницы Писаний листает.
Я плечики детские грею, стараюсь,
И с ней в Божие Слово все больше влюбляюсь.
Все больше хочу отдавать, а не брать,
Все дни для Иисуса хочу посвящать.
Вот так продолжал разговор протекать,
И каждому было, что вам рассказать.
У каждого выбрана в жизни дорога:
Есть те, кто не верит ни в черта, ни в Бога,
Есть те, кто всю жизнь для Христа отдают.
И именем Господа дышат... живут...
И есть в каждой церкви другие примеры -
Актеры, льстецы, хитрецы, лицемеры...
Не ново все то, что в стихе описалось,
Немного совсем мне сказать вам осталось:
Все то, что ты прячешь от глаза людского
Под ключик, на полки внутри гардероба -
Все видит Господь, твое сердце читает,
Желания тайные все твои знает.
Следит Его глаз за твоими делами,
За мыслями в разуме и за словами.
Ты помни об этом, мой друг, не забудь.
Исправь, если надо, неискренний путь.
Прости их, Бог... Не знают, как идут...
Вожди слепые их слепых ведут.
Дай время им еще для покаяния,
Введи сердца их в горе и отчаяние...
Тогда они, быть может, воззовут...
Не внемли им жестокость их, Отец!
Они не знают, что грядет конец,
Что бледный всадник - смерть - галопом мчится,
Что скорбью скоро исказятся лица,
И страх развеет гордость их сердец.
Еще одно мгновенье не спеши!
Возможно, ради лишь одной души,
Пускай она, последняя, проснется,
На голос Твой в волнении отзовется
Из грязной и земной слепой глуши.
Прости, Отец, им то, что говорят...
Слова презрения из их уст летят.
Над Именем, что всех Тебе дороже,
Которое спасти их души может
Годами потешаются, хулят...
Прости, Господь, их мысли и дела.
Они мертвы, хоть плоть еще жива.
Не торопись, позволь им пробудится,
И, сокрушившись, горячо молится,
Чтоб их душа спасенье обрела...
Прости им легкомыслие и спесь,
Прости им лицемерие и лесть...
В земной возне они осуетились,
С грехом и прахом воедино слИлись,
Не слышат уши их Благую Весть.
Прости... им тяжело Тебя принять,
Мешает гордость на колени встать,
Мешает мудрость, знание, ученость
В Тебя поверить, проявить покорность,
Себя перед Крестом Твоим смирять.
Прости им жадность их и слепоту,
Они в дешевом видят красоту...
Они давно себя отдали в рабство,
И трудятся для тленного богатства,
Но отвергают Бога простоту.
Прости, Господь, их дерзость попрекать,
Писанием святым пренебрегать.
Они ведь лучше ничего не знают,
В незнании живут и умирают,
И не способны в Небесах летать...
Пока еще дан шанс им на земле
Войти под Кровь, прильнуть, Иисус к Тебе,
Пока еще взывает к людям Милость,
Пока еще дверь в Небо не закрылась,
Ты привлеки их Светом в темноте!
***
Прости их, Бог... Не знают, как идут...
Вожди слепые их слепых ведут.
Дай время им еще для покаяния...
В ночь Рождества, когда в чудо так хочется верить,
Путник усталый по улицам тихо шагал.
К каждому Он на порог заходил, к каждой двери
И терпеливо настойчиво в семьи стучал.
Светом небесным звезда Его путь освещала,
Мертвым холодным ковром город снег накрывал...
Вновь странный Путник стоял на крылечках устало,
В тихом смиреньи ответа на стук ожидал.
Там, за окошками люди вовсю веселились,
Ярко сверкали огни у дешевых гирлянд,
Дети шалили и в танцах задорных кружились,
Радовал сердце сверкающих елок наряд...
Было, наверное, слишком уж шумно и громко,
Чтобы услышать что кто-то стучит в эту ночь,
В двери так долго, настойчиво, тихо и робко...
И, подождав, удаляется медленно прочь...
Только однажды открылись дверные засовы,
Чтоб с поздравлением в гости к соседям сходить.
Дверь распахнулась... а там - Незнакомец...
- O! Кто вы?
- Я - Рождество...Я хотел бы вас благословить...
- Вы - Рождество?! Это здорово вы пошутили!
Вы - Санта Клаус? Рождественский эльф? Дед Мороз?
Где же подарки? Вы что, их уже раздарили?
- Я - Рождество, Я - родившийся в яслях Христос.
- О! Все понятно! Вы - верующий в Бога святоша!
Нет настроения слушать сегодня про грех...
Внешность у вас на Христа, ну, совсем не похожа!
Бог - он ведь БОГ, а не просто как Вы...человек.
Путник весь сжался, как будто ударили больно...
И устремляя на них неземные глаза,
Тихо сказал:
- Я на Землю сошел добровольно,
Я был рожден, чтоб с Землею связать Небеса...
- Знаем мы все...но Господь на сегодня не в моде...
Хочется елку, подарки, огни, торжество...
Ну, а о Боге...мы в церкви поставили, вроде,
Сценку недавно про ясли, Христа, Рождество...
Может, вы дверью сегодня ошиблись немного?
В Бога мы верим, молитвы умеем читать,
В местную церковь нам с детства знакома дорога,
Так что, спасибо, не нужно нас благословлять...
Дом у нас есть, слава Богу, работа, здоровье,
И на детей дал Господь и терпения и сил;
Денег хватает устроить на праздник застолье...
Что нам желать?! Бог обильно нас благословил!
Мирные люди мы, зла никому не желаем,
Бедным и нищим на хлеб что имеем - даем,
Путникам странным, как видите, дверь открываем...
Вы заходите. Накормим и даже нальем!
Странник устало молчал и потом, улыбнувшись,
С ног Своих снег отряхнул не спеша на порог.
- Что же, спасибо, прощайте! - ушел, отвернувшись...
- Эй! с Рождеством тебя, Странник! Ты ж всё-таки - Бог!
Тоненький плащ Свой поправил пронзенной рукою,
Словно не слышал насмешку вдогонку и смех...
Тихо ушел, освещенный небесной звездою...
Мертвым холодным ковром накрывал землю снег...
В теплых домах все искрилось, блестело, плясало...
Каждый чудес Рождества в эту ночь ожидал...
Гасла заезда...Рождество навсегда покидало
Город, что жил и шумел, но уже умирал...
Спасибо Бог что не могу летать...
И в час, когда мне тяжело и тесно,
И на планете грешной нет мне места,
Нет крыльев чтобы в небо воспарить ..
Чтоб в синеве спастись, чтоб убежать
От тьмы, несправедливости и тленья,
чтоб обрести в полете утешенье,
Чтоб небом свои раны залечить.
Спасибо Бог что волею Твоей
Я силе ветра не могу отдаться,
и не способно тело оторваться
От тяжести земного бытия...
И в этой жизни праха и теней
Прикована к земле я, как цепями...
лишь провожаю в небесах глазами
Летящих птиц в далекие края.
Спасибо Бог, что Словом на века
Ты для полета предназначил душу.
Сорвав все цепи, бремена разрушив,
Разбив в осколки весь обман земной,
Она стрелой несется в облака...
Преодолев законы тяготения летит
сквозь звезд несметные скопления
В Чертог Небесный, в вечный свой Покой.
Спасибо, что Ты телу крыл не дал;
Души полет ничем не заменю я ;
парит в Господних Небесах ликуя,
Так далеко от всех грехов Земли.
И в час любой, когда бы Ты ни звал,
В ней жажда есть на голос Твой ответить,
жить и дышать в Твоем великом Свете,
Торжествовать в Божественной Любви.
Спасибо Бог, что силу тысяч крыл
Вложил Ты, чтоб душа летать умела,
чтоб не было ни края, ни предела
Свободы в этой дивной высоте.
Спасибо Бог, что Ты ей подарил
Желанье в Твоем Слове утешаться,
черпать в Нем веру, выше устремляться
В безбрежность....в святость...к вечному - к Тебе.
- Эй, Ной, ответь-ка, старина,
В чем колдовство твое сокрыто?
Я видел утром, как стада
Текли к подножию холма,
Там, где твое корыто!
Решил устроить скотный двор?!
Животные твои, быть может,
Развесив уши, примут вздор,
Что Бог всем вынес приговор
И мир весь уничтожит!
- Ну ты, старик, такой смешной!
Ты что городишь? Сам не знаешь!
- Да он уже давно такой!
Седой и глупый старец Ной!
Он болен, понимаешь?!
- Ты слышал, что он городил,
Махал руками от волнения?!
Бог в небе воду сотворил!
Он в тучи там ее налил,
Чтоб истребить творение!
Какая в воздухе вода?!
Ребенок даже это знает!
Ведь если б там она была,
Ее бы туча пролила!
Воды там не бывает!
- Сто двадцать лет - немалый срок,
С годами от него не легче!
Он говорит, что он - Пророк!
Что Сам Творец, великий Бог
Ему все тайны шепчет!
А что ж Господь сказать забыл,
Что древесина не годится?
Вся в порах, словно старый сыр,
И сколько б Ной ни засмолил,
Судьба ей - утопиться!
- Он - неученый лицедей!
Оставь, не обращай внимание,
Безумных полон он идей!
Уже достало всех людей,
Нелепое сказание...
Ковчег, он говорит, спасет!
Лишь в нем дано сокрыться душам!
Какой глупец туда войдет?
Ведь туча воду не прольет;
Ученых бы послушал!
Ковчег чернеет на холме,
Нелепой формой удивляет,
Стоит, обмазанный в смоле...
А Ной на этом корабле
До хрипа всех сзывает!
***
Так потешал Пророк людей,
А сам, от горя почерневший,
Стоял в отчаянии у дверей,
И плакал, звал войти скорей,
Как будто сумасшедший.
Он не сводил с тропинки взгляд,
Но там никто не поднимался.
Клонился к вечеру закат,
А там, внизу, не веря в ад,
Весь люд над ним смеялся.
И тыча в сторону холма,
Шумели дети и кричали.
Насмешки, глупость и хула,
Неуважения слова
Беспечно с губ слетали.
Народ отверг последний шанс.
Пока он дружно потешался,
Бог дверь закрыл в вечерний час,
Ушел с земли Пророка глас,
Суд тихо приближался.
Семь дней ковчег закрыт стоял,
Светило ярко в небе солнце...
В ковчеге скот мычал, рычал,
А Ной помои выливал
Чрез верхнее оконце.
Толпа же, мимо проходя,
Плечами только пожимала....
Но капля первая дождя
С небес сорвавшись, как стрела,
На землю вдруг упала...
Разверзлось небо над людьми,
Из-под земли разлились воды.
Кричали матери с детьми,
Удар поднявшейся волны
Смывал с земли народы.
Молясь в плену сердечных мук,
Согнул Ной старые колени...
И долго раздавался стук -
Стучали громко сотни рук...
В просмоленные двери.
Душа разбилась на куски,
В скорбях терзаясь и рыдая.
Истошный вопль пронзал виски,
Но поползли с холма пески,
Вопящих погребая...
Затих вдали последний крик,
Моля спасти его с надеждой...
Но и его конец настиг.
И Ной ссутулился, поник...
Страдая безутешно...
И когда шторм ковчег бросал,
В нем голос в Небо уносился.
"Сто двадцать лет Ты к ним взывал!
Ты так спасти людей желал!"
Ной Господу молился...
"Ну, почему, скажи, мой Бог! -
Кричал старик, как в исступлении
Так прост был план! Ведь каждый мог
Ковчега преступить порог,
И обрести спасение!
Я Слово каждое Твое
Передавал им, как Послание.
Но мимо них оно прошло,
В сердцах - неверие, и зло,
И гордость, и тщеславие..."
Так, между небом и водой
Ковчег пылинкою качался,
Пророк Господний, верный Ной,
Спасенный со своей семьей
В молитве утешался.
Ничто не ново на Земле,
Господь сценарий повторяет.
Пророка глас позвал людей,
И Суд так близко у дверей,
И каждый это знает.
Пусть будет так...свидетель - Бог
Он лично Слово охраняет!
Давно за грех уплачен долг...
На рубеже земных эпох
Он Милость предлагает.
Не будет поругаем Бог
Твоей насмешкой и презрением,
Тебя терпел Он сколько мог,
Им послан был к тебе Пророк,
Чтоб принести спасенье.
Эгоистична и глупа
Натура грешная людская,
Живет, к пророчествам глуха,
И в суете своей слепа,
Спасенье отвергая.
Насмешкой и хулой полив
Пророка, что обещан Словом,
Грехом эпоху обагрив,
Ошибки те же повторив,
Пренебрегает Богом.
Не веря в Суд и не боясь,
Призыв отвергнув к жизни вечной,
Живут, не каясь, не молясь,
И в час последний веселясь,
Как в Ноя дни, беспечно.
В конце веков, в конце времен,
Ты слушай, Человек, и помни:
Несчастный, ты - приговорен!
На суд и смерть ты обречен ...
Бог что сказал - исполнит ...
Когда осень золотится, кротко мне в окно стучит,
То особенные тайны Бог сердечку говорит.
Говорит почти не слышно, не для всех земных ушей,
Золотые откровения шепчет Бог душе моей.
Я Его повсюду вижу здесь, в осенней простоте.
Как жених своей Невесте открывается Он мне.
...
Когда ливень серой лентой вдоль по зонтикам стучит.
То особенные тайны Бог сердечку говорит.
Говорит, что я омыта Словом Божьим, как водой.
Стала я творением новым; стала чистой и святой.
Смыт весь груз ошибок прошлых, все пороки и грехи.
Я живу и торжествую под дождем Его Любви.
...
Когда тонко паутинка на ветвях в лесу дрожит,
То особенные тайны Бог сердечку говорит.
Говорит, что годы жизни очень быстро пролетят,
И морщинки-паутинки красоту избороздят,
Оплетут, и в них исчезнет моей молодости срок.
Бог приблизит мою вечность на еще один шажок.
...
Когда лист багрово-желтый на земле ковром лежит,
То особенные тайны Бог сердечку говорит.
Говорит, что увядание и опавшая листва -
Это вовсе не прощанье, не унылая пора.
Это значит - встанет солнце и весна опять прийдет,
И из смерти все живое возродиться позовёт.
...
Когда ветер в сером небе гонит тучи и шалит,
То особенные тайны Бог сердечку говорит.
Говорит, легко не будет проходить мне путь земной,
Но невидимою силой Иисус идет со мной.
Сколько б тучи не сгущались, знаю я что в высоте,
Там, над ними светит солнце в той же силе и красе.
...
Когда фермер в чистом поле урожай собрать спешит,
То особенные тайны Бог сердечку говорит.
Говорит, к концу подходит труд старательных жнецов,
Собирающих пшеницу к наступлению холодов.
Говорит, что хлебом чистым Божьи житницы полны,
А весь плевел и солома для огня отделены.
...
Когда стая диких уток в страны теплые летит,
То особенные тайны Бог сердечку говорит.
Говорит, что все преграды я могу преодолеть,
Потому что жаждет сердце в край Небесный улететь.
Говорит, что я как птица в Отчий Дом душой стремлюсь,
И однажды над Землею поднимусь и вознесусь.
...
Когда солнца диск осенний алым пламенем горит,
То особенные тайны Бог сердечку говорит.
Говорит, что в предузнании Он всегда меня любил,
И за жизнь мою однажды Кровью Агнца заплатил.
Этот цвет горит, как жертва на Господнем алтаре.
И дороже этой Жертвы ничего нет на Земле.
...
Когда осень золотится, кротко мне в окно стучит,
То особенные тайны Бог сердечку говорит...
Немного поздно думать о душе,
Когда последний миг тебе отмерен,
Но ты не знал, не ждал его, не верил,
Что он без стука вдруг войдет к тебе.
А он вошёл. Он встал перед тобой,
Не дал тебе ни времени, ни мысли,
Чтоб дать душе основы Вечной Жизни...
И в никуда увёл своей рукой...
Немного поздно думать о душе,
Когда сердечко, что ритмично билось,
Последний раз пробив, остановилось,
И ты со смертью вдруг наедине....
Как саваном накрыла пустота...
"Да как же так? Куда ..." ...и оборвалось,
В забвение унеслось и там осталось,
Где вся твоя земная суета
Немного поздно думать о душе,
Когда последний выдох тихо тает,
И жизнь с ним, как дымка, исчезает
В прах превращая тело на Земле...
Когда буквально только миг спустя
Глазные веки навсегда сомкнулись,
С дыханием смерти вдруг соприкоснулись
И погрузились в мрак небытия.
Немного поздно думать о душе,
Когда упругость тело потеряло,
Когда оно размякло и опало
Откинув руку в мертвой тишине...
Когда поток живительной крови
Свой жаркий бег в сосудах замедляет,
Синеет тело, тихо остывает
И оставляет жизни рубежи.
Немного поздно думать о душе...
***
Остановись, мой друг, уже сейчас.
Вся суета земная несерьёзна...
Ведь завтра может быть немного поздно...
Сегодня, может, твой последний шанс.
На дороге жизни не случайно
Нам дает людей премудрый Бог.
В каждом человеке скрыта тайна,
Назидание, опыт и урок...
Жизнь людей ответит на вопросы,
Что найти мы долго не могли.
Люди нам на радость и на слезы,
Чтобы смысл мы Божий извлекли...
...
Вот мальчишка. Годика четыре.
Пирожок с картошкой на обед.
В маленькой прокуренной квартире
Звонит, чтоб к нему приехал дед.
Чтоб забрал...Тут средь бутылок мама...
Спит. Упала. Рана на ноге...
Дед летит. Ругается устало.
Забирает мальчика к себе.
И ведет за худенькую руку...
Спотыкаясь, мальчик семенит,
Плачет...Эту сцену, эту муку
Сердце деда так и не простит.
Рос в любви у стариков мальчонка,
Мама слишком занята была...
Вскоре вся забота о ребенке
Лишь на плечи стариков легла.
Горькой водки сладкие объятия
Крепко паутиной оплели,
Притупило пьяное проклятье
Чувства материнства и любви...
В алкоголь, как в омут погружаясь,
Проживая годы для себя,
Мама жизнь устраивать пыталась,
И без мамы выросло дитя...
Годы проносились вереницей
Баба умерла, ослаб и дед.
Мама жизнь устроила в столице,
Вырос сын. Ему шестнадцать лет.
Деду внук - и гордость и отрада,
Но одной он мыслей отягчен -
Ведь ребенку выучится надо;
И в столицу к маме едет он.
Но не изменила мать столица,
Ту же драму наблюдал сынок:
Водка также продолжала литься,
На обед - с картошкой пирожок...
Парень вырос, возмужал, женился,
Сам всего по жизни достигал,
Хорошо в работе утвердился,
И на ноги крепко в жизни стал.
Не смогли исправить маму годы,
Находилось множество причин,
Чтоб идти ей при любой погоде
За бутылкой, в винный магазин.
Взгляд людской с презрительной ухмылкой
Часто ее спину провожал.
Мир другой, преломленный бутылкой
Цепкой хваткой всю ее держал.
В комнате надолго закрывалась
И стеклом бутылочным звеня,
Как по расписанию начиналась
Пьяная бессвязная возня.
Так бездарно годы погубила,
Чувства и достоинства свои...
До последних дней не заслужила
От отца признания и любви.
Притупился стыд за жизнь такую,
Ничего поделать не могла,
Проносились месяцы впустую,
Дни вплетая в пьяные года.
Вся смирилась с этим горьким пленом,
Он, как зелье, разум отравлял.
Даже из родных в кругу семейном
Ее мало кто бы понимал..
И из всех живущих на планете
Был у Бога только лишь один,
Кто решил быть за нее в ответе,
Кто любил всем сердцем. Это - сын.
Словно слеп он был к ее порокам,
Ничего взамен не ожидал.
Ни плохого слова, ни упрека
В адрес мамы он не посылал.
Словно глух к звенящему стакану,
К бормотанию в пьяной тишине,
К тем словам, что вылетали спьяну
В мамином эфирном полусне.
Он лечить не раз ее пытался,
Говорил всем, что она больна,
Он все сделать для нее старался,
Чтоб она подольше пожила...
Вылетало у людей невольно:
"И за что ей?! Вспомни, как ты жил!"
Он ее оправдывал спокойно:
"Ни за что. Я все давно простил..."
И однажды, в миг осиротевший,
Когда мать сердечный сбил удар,
Не было на свете безутешней
Сердца сына, что о ней рыдал.
Кто бы мог подумать, что уроком
Станет этот жизненный сюжет!
И что он усмотрен будет Богом,
Чтоб на мой вопрос пришел ответ.
Чтобы в простоте своей раскрылся
Смысл Божьей мысли для меня.
Чтоб он Откровением заискрился
И сложился в сердце навсегда.
Как-то в прошлом Бога я спросила:
"Что такое слово "ОПРАВДАЛ"?
Что в нем за неведомая сила,
Я хочу чтоб Ты мне рассказал!"
Знала я и термин и значение,
Что прощен ты Богом и любим...
Только без Иисуса Откровения
Это было словом лишь сухим....
Это было пусто, не прожито,
Оно сердцу радость не несло.
Словно было на замок закрыто,
Тайной было для меня оно.
И однажды будто бы ребенку,
Вдруг Господь мне тихо прошептал:
"Помнишь того щуплого мальчонку?
В нем найдешь ты слово "ОПРАВДАЛ"!
Оправдал - за честь ее вступился,
Снял с нее вину и обелил,
Оправдал - на грех ее не злился,
И такую, как была, любил.
Оправдал - был слеп к ее порокам,
Без условий помогал, лечил,
А что сам с ней пострадал жестоко,
То давно забыл ей и простил.
Оправдал - в упрек ничто не ставил,
Глух к тому, что люди говорят,
Не предал ее и не оставил,
И заботой окружать был рад.
Так и Я, - сказал Иисус мне нежно
Полюбил любовью неземной,
Безусловной, вечной и безбрежной
Всю тебя, и нет такой другой.
Оправдал, забыл, простил навеки -
Нет в тебе порока и пятна.
Что бы ни судили человеки -
Кровью ты Моей убелена.
Прошлое давно ушло в забвение,
Умерло со Мною на кресте.
И теперь Я все благословения
Подарю оправданной тебе.
Оправдал...обнял Своей рукою
Как Жених прижал к Своей груди,
Я весь путь теперь пройду с тобою,
Ты лишь только рядышком иди. "
Кто бы мог подумать, что уроком
Станет этот жизненный сюжет!
И что он усмотрен будет Богом,
Чтоб на мой вопрос пришел ответ.
Чтобы в простоте своей раскрылся
Смысл Божьей мысли для меня.
Чтоб он Откровением заискрился
И сложился в сердце навсегда.
Учусь заочно хоронить...
Да это, впрочем, и несложно...
Лишь сердце надобно смирить.
Оно внутри кричит истошно...
Не хочет эту чашу пить...
Учусь заочно хоронить...
Здесь, словно на другой планете
Учусь себе я говорить,
Что друга нет на этом свете,
Наверное...так может быть...
Учусь заочно хоронить...
Тут не с кем разделить потерю.
Учусь всю боль в себе носить,
И до сих пор еще не верю,
Что ничего не изменить.
Учусь заочно хоронить...
Учусь в отчаянии бороться
Со скорбью,что вползла душить,
Змеею в кольца страшно вьется...
И ядом хочет отравить...
Учусь заочно хоронить...
Клубком свернувшись в старом кресле,
Твержу: "Мы снова будем жить!
Мы снова, друг мой, будем вместе!
Нас жалом смерти не убить!"
Учусь заочно хоронить...
Но только слезы как то сами
Без спросу продолжают лить,
Бегут солеными ручьями ...
И сил нет их остановить
Учусь заочно хоронить...
Жалеть, что в час последний рядом
Я не могла с тобою быть,
не ободрила Словом, взглядом...
Учусь себе это простить
Учусь заочно хоронить,
Сковав эмоции цепями.
Ведь никому не объяснить,
Что связь, сплетенную годами,
Со смертью не хочу делить...
Учусь заочно хоронить...
Нанизывать воспоминания
На дружбы нашей крепкой нить,
И заручаюсь обещанием
Всегда на сердце их носить.
Учусь заочно хоронить...
Обкусывать до боли губы,
Чтоб вдруг случайно не завыть,
Когда вокруг смеются люди,
Чтоб их за смех не укорить...
Учусь заочно хоронить...
Учусь не выпускать давление,
В бессилии силу находить,
Расслабить кулаки в смирении,
И Богу скорбь к ногам сложить...
Учусь заочно хоронить...
Лишь тихо Господу поплакать
Ему лишь чувства обнажить,
Все горе за улыбкой спрятать,
Об утешении просить...
Учусь заочно хоронить...
И убеждать себя стараюсь:
"Все надо просто пережить...
Ведь мы расстались не прощаясь,
А это значит - БУДЕМ ЖИТЬ!"
....
Учусь заочно хоронить...
Да это, впрочем, и несложно...
Лишь сердце надобно смирить.
Оно внутри кричит истошно...
Не хочет эту чашу пить...
Старые глаза
Выцвели и потускнели,
Смотрят на меня -
Что - то высказать хотели...
Мысль, как змея,
Извернувшись, ускользнула,
Погасила здравый огонек…
Тихою свечой
Задрожало в них страдание.
Черным палачом
Встало горькое отчаянье,
И хлестнув бичом,
Память больно полоснуло,
Мыслей редких перекрыв поток.
Снова все забыл.
Потерялась мысль бесследно.
Сам себя спросил:
"Кто я? Где?" И нет ответа.
В них испуг застыл,
Стало горько, стало больно,
Потекла соленая слеза...
Памяти толчки...
Рвется, словно кинолента
В мелкие клочки
Кадр каждого момента.
Серые зрачки
Смотрят пристально и долго
Силясь вспомнить нужные слова.
Жизнь коротка...
Отсмеялась эхом звонко,
Отсчитав года
Вдруг разбилась на осколки...
Только иногда
Отразится мимолетно
Вспыхнув искрой в выцветших глазах...
Старость...это зов
Кануть в вечное забвение,
Недостаток слов
И рассудка помутнение,
Он почти готов
Жизни шаг последний сделать,
Он и так уже почти что прах...
Годы не щадят.
И сплетают паутины
Став в нестройный ряд
Некрасивые морщины.
Жалко этот взгляд
Незаполненный, бесцельный,
Смысл жизни в нем не отражен.
Он уже устал...
Боли в теле...это муки
Он уже позвал
Смерть; и он готов к разлуке,
Только страх сковал
Бездна изнутри взывает,
Что он Богом так и не спасен...
Проживают беспечно людишки
Суетливо считая рассветы,
Восседают на тоненькой крышке,
Добела раскаленной планеты...
Глаз привык к неизменным стандартам,
Ухо - к вечному шагу столетий
Они с тем же нелепым азартом
Богу могут с презрением ответить.
Стонут недра в предсмертном томлении
К человеку творение взывает,
Удивляется в недоумении,
Как он смело себя убивает...
Но упрямо он снова и снова
Сам с собою вступает в сражение.
Он не верит ни в черта, ни в Бога,
В нем программа на уничтожение
Он не видит, что кружатся в танце
Некролога печальные титры.
В сферах партий, религий, финансов
Он играет в нелепые игры.
И хвалясь муравьиным умишком,
В глупой гордости не замечает,
Что сдвигается медленно крышка-
Ад радушно войти приглашает.
Что огня хватит всем, без остатка,
Никому не покажется мало,
Когда в диком безумном припадке
Изрыгнется кровавая магма.
А сейчас она тихо играет
Добела раскаленной рукою,
Континенты слегка потрясает,
Выгибаясь горящей спиною.
Ваша значимость и самомнение
Как игрушки в картонной коробке,
Вспыхнув коротко в мощном давлении
Все сгорят в этой огненной топке.
Но в презрении вы кривите лица,
Пожимаете сонно плечами -
Вы уверенны, что не случится
Ничего нехорошего с вами....
Как от черной назойливой мухи
Отмахнетесь от здравого смысла,
Потерев в предвкушении руки
Вновь направитесь вслед эгоизма.
Пробежав эти строчки глазами
Мысли спрячете в тихой ухмылке
Суетными занявшись делами
Не поверив нелепой страшилке,
Прошептав про себя: "Сколько можно?...
Бог веками Судом нас пугает!"
О, безумец несчастный, ничтожный
Это День...он однажды настанет...
Упадут пошатнувшись основы,
Все, к чему вы годами стремитесь
Хотя что это я?....
Все равно вы
И не верите и не боитесь...
Ты великий, безграничный, сильный, дышащий, святой...
Ты однажды вдруг воззвал ко мне Водой Живой.
Я не знала, что иссохла так в грехе моя земля,
Медью красной, как в гиене серы и огня.
В сильном трепете и страхе полыхал на сердце зной -
Не хотел он, чтоб я шла к Твоей воде Живой.
Но, Иисус, в мою пустыню Жизнь решил Ты возвратить,
И Живой водою Слова всю меня омыть.
Ты великий, безграничный, сильный, дышащий, святой...
Ты коснулся меня ласково водой Живой.
Ты мне нужен...Так хочу я жажду эту утолять,
Восторгаться, любоваться, тайны Слова знать..
В свете солнца тихо плещет Твоя синяя волна,
А под нею Вечной Бездной дышит глубина...
О, Господь, Ты только каплю дал испить Твоей Воды,
И возжаждало вдруг сердце этой глубины!
Ты великий, безграничный, сильный, дышащий, святой...
Руки в лоно опущу Твоей воды Живой.
Пред величием Твоим я так ничтожна и мала...
Почему Твои пучины так влекут меня?
Словно узами связала мои руки навсегда
Словом чудным и живым навек Твоя волна.
Мне теперь не оторваться...Я как в сказке, как во сне...
Я хочу принадлежать теперь всегда Тебе.
Ты великий, безграничный, сильный, дышащий, святой...
Ты пленил меня. Я вечно быть хочу с Тобой.
Этот нежный голос Бездны так настойчиво зовет...
Сила Слова в Твои воды так войти влечет...
Я вхожу, я омываюсь, я купаюсь, я плыву,
Я сильней в Тебя влюбляюсь, я Тобой живу.
Погружаюсь в Твои волны и хочу Тебя испить,
В свое маленькое сердце Жизнь Твою вместить.
Ты великий, безграничный, сильный, дышащий, святой...
Моя Сила, моя Слава, Вера и Покой.
Мне Тобой не надышаться, не измерить, не объять...
Твою Вечность, Твою Милость мне не описать...
Там где волны Твои слились с синим куполом Небес,
Там где Ты, Господь, однажды умер и воскрес,
Растворяюсь...мне не страшно в Твои воды уходить...
Я хочу теперь навек в Твоих глубинах жить!
Ты великий, безграничный, сильный, дышащий, святой...
Глубже-глубже, необъятней волны надо мной...
Нет возврата из пучины, из глубоких вечных вод
Для того, кто Бога жаждет, кто в Него войдет...
Нераздельны, неделимы... Я в одно с тобой слилась,
Твоим тайнам и пучинам вся я отдалась.
С Вечностью соединилась и в Бессмертие ушла,
В Слове Жизни растворились сердце и душа.
***
Ты великий, безграничный, сильный, дышащий, святой...
Ты воззвал ко мне ....и стала я Водой Живой.
Испуганно к папе всем телом прижался,
Прислушалось ушко: за внешней стеной
Крик скорби лавиной на дом надвигался,
И первенцев смерть оставлял за собой.
Испугано люди куда-то бежали,
Скот жалобно блеял, мычал и ревел,
И женщины в горе своем причитали
В бессилии и страхе у умерших тел...
"Я тоже умру? Я твой первенец, папа!"
Малыш произнес, от испуга дрожа,
Не выдержав больше, вдруг громко заплакал.
Отец, наклонившись, обнял малыша.
"Ну, что ты, сынок. Мы ведь верим Пророку.
Мы Агнца в жертву за всех принесли,
И кровь невиновного травкой-иссопом
На входе в наш дом, на косяк нанесли."
И видя, что сын все еще тихо плачет,
Промолвил: "Ты верь. Верь в Пророка сильней...
Мне трудно сказать тебе, что это значит...
Возможно, прообраз для будущих дней...
Одно только знаю: что в Агнце - спасенье,
И кровь красным знаком на нашей двери
Великому ангелу зла и забвения
Сегодня кричит: Этот дом проходи!"
"Спасите!" - вдруг крик за стеною раздался,
И в дверь кто-то слабой рукой постучал.
"Тот мальчик-сосед надо мною смеялся,
А я ведь вчера его предупреждал..."
Услышали: тело мешком завалилось,
И матери вопль зазвучал за стеной...
"Виновна семья в том, что это случилось,
К несчастью, они выбор сделали свой».
Обвел мальчик взглядом простое жилище:
Нехитрый их скарб ждет в мешках у двери,
Их маленький дом был убогим и нищим,
Достатка в Египте не знали рабы.
Вот, грубо отесанный стол деревянный
На грязном полу, покосившись, стоит,
И жертвенный агнец ...какой-то он странный ...
С пучком горьких трав на тарелке лежит
Не выглядел праздничным блюдом Исхода,
Не звал аппетитно, и мясом не пах,
Отдав свою кровь для спасенья народа,
Он тайной своей вызвал трепет и страх.
Как есть, целиком, запеченное тело,
И сильно огнем опалились бока.
Не потрошенный. Полопалось чрево,
Из трещин змеею ползет требуха.
И десна, и зубы во рту обнажились,
При свете огня он, казалось, дышал,
Глаза запеклись и в глазницы ввалились
Он видом своим необычным пугал.
И смерть, что людьми, как вином упивалась,
И аспидом кралась в египетской мгле,
Еще отвратительней, злее казалась,
Когда этот Агнец лежал на столе
Уставший малыш, перепуганный, грустный,
Взглянул на отца и в плену тишины
Сказал: "Он, наверное, очень невкусный...
Скажи мне, зачем это есть мы должны?"
Поднялся отец: "Это - замысел Бога»,
Сказал он при тусклом мерцании свечей,
«Сегодняшний смысл Моисеева Слова -
Возможно, прообраз для будущих дней...
Мы знаем, что дал нам Господь повеление -
В походной одежде у Жертвы стоять,
С прогорклой травою и благоговением
Ее целиком торопливо вкушать.
Пусть горечь травы, тошнота, отвращение,
Не вызовут ропота в ваших сердцах!
Он дал недостойным сегодня спасенье!
Величие Египта повержено в прах!
Хвалите Его! Пусть нелепы и странны
Сегодня вам кажутся Божьи пути!
Пусть даже безумны, горьки, нежеланны -
Но вы продолжайте за Богом идти!"
День новый, свободный, стал тихо рождаться...
Стояла семья у большого стола,
Вкушала до рвоты прогорклого Агнца
И Господу в доме звучала хвала!
Какое великое благословение!
По вере отца вся большая семья,
В ту ночь, когда шло по земле истребление,
Спасенье под знаком Крови обрела
Он в символы вникнуть умом не пытался,
Но в сердце своем твердо верил и знал:
"На дверь нанесу Кровь невинного Агнца,
И дом свой спасу! Мне Пророк так сказал!"
Тот Агнец был символом Вечного Бога,
Что Кровью Своей будет души спасать,
Он был полнотой всего Слова Христова,
Когда от Него будут люди вкушать.
Не все Божье Слово и сочно, и вкусно,
Не все Божье Слово приятно на вид,
Вкушая, иметь можем горькие чувства,
И сердце нас судит и часто болит...
Не все мы хотим выполнять в нашей жизни,
Не все в наши души хотим помещать,
Но мы, милый друг, не дойдем до Отчизны,
Пока не научимся горечь вкушать.
И если ты, друг, Божье Слово читаешь,
"Аминь" на приятное все говоришь,
А то, что не нравится - то отвергаешь,
И то, что невкусно, вкушать не спешишь,
И если ты чрез тошноту и брезгливость,
То Слово, что режет нас, словно мечом,
Не вкусишь всецело - от Господа милость
Не жди...не спасется от смерти твой дом.
Бог ВЕСЬ в Своем Слове. Где - горький, где - странный,
Где - мягкий, где - жесткий, где - страшный на вид.
Где - легкий, где - сложный, а где - нежеланный....
Бог ВЕСЬ в Своем жертвенном Агнце сокрыт!
Вкушайте Его! Его ПОЛНОЕ Слово!
Не надо куски выбирать повкусней...
Вкушай торопливо! Уже час Исхода
Вот-вот позовет Его верных детей.
***
"Пусть горечь травы, тошнота, отвращение
Не вызовут ропота в ваших сердцах!
Он дал недостойным сегодня спасенье!
Величие смерти повержено в прах!
Хвалите Его! Пусть нелепы и странны
Сегодня вам кажутся Божьи пути!
Пусть даже безумны, горьки, нежеланны -
Но вы продолжайте за Агнцем идти!"
Когда казалось, что не хватит сил,
Но битвы гром сегодня удалился....
Устало ты на грудь Христу склонился...
Он говорит тебе: "Сядь, отдохни, мой сын!
Когда ты удивлён, что победил,
Хоть страх внутри одолевал и робость,
В глазах Христа ты вдруг увидишь гордость;
Он говорит тебе: "Ты был бесстрашен, сын!"
Когда ты меч в руке не опустил,
Не отошла от уст твоих молитва,
И знаешь: завтра снова будет битва.
Он говорит тебе: "Горжусь тобой, мой сын!"
А если завтра - твой последний бой,
В глаза Христа смотри - увидишь Небо,
В них - Вечность! Так сразись за это смело!
Он говорит тебе: "Не бойся, Я - с тобой!"
Две сестры. Две жизни. Две дорожки...
Каждая сама избрала путь.
Светом в их домах горят окошки,
Словно приглашают заглянуть.
***
Вот, в домишке простеньком и старом
Комната без шика и красы.
Вот, диван покрытый покрывалом,
На окне - дешевые цветы.
Руки здесь давно нужны мужские,
Только нет их, здесь живет вдова.
Глаз не видит вещи дорогие,
В этом доме - старшая сестра.
Вот в простой и тепленькой тужурке,
Сев на стул за письменным столом,
Худенькая светлая дочурка
С мамой учит Господу псалом.
На столе - радушно приглашая,
Ласково страницей шелестя,
Библия раскрытая, большая,
Смотрит на невинное дитя.
С губ ребенка Слово о спасении
И о вере в комнате звучит.
О Голгофе в кротости, в почтении
Дочка тихо маме говорит...
По библейским вечным Божьим строчкам
Пальчик детский водит не спеша
Так растет в окошке этом дочка -
Мамою спасенная душа.
В этом доме - верная основа,
В этом доме - верные Слова.
Дочка встретить Господа готова -
Мама ей все лучшее дала
***
Вот окошко дома побогаче,
Там ремонт был сделан дорогой.
Здесь совсем все выглядит иначе,
Здесь горды примерною семьей.
Младшая сестра живет здесь с мужем,
В суете создать вокруг комфорт.
Им, похоже, Бог не очень нужен...
Библия....давно на полке ждет...
Здесь дочурка у шкафа большого
Выбирает, в чем идти гулять.
Платьев дорогих красивых много -
Тяжело, бедняге, выбирать.
Мама график плотный расписала,
Чтоб дочурка умницей была.
Чтоб язык английский изучала,
На рояле чтоб играть могла.
Чтоб училась в школе на отлично,
Мама вечерами напролет
За столом сидит с дочуркой лично,
Объясняет темы наперед.
Книг купила интересных много,
Чтобы на ночь вместе их читать.
Только сесть и вспомнить с дочкой Бога
Недосуг - пора ложиться спать.
В этом доме места нет для Слова,
Не звучит для Господа хвала.
Дочка к скорби здесь давно готова -
Мама ей все лучшее дала.
***
Две кровинки. Две сестры родные.
Две тропинки в жизни. Две судьбы
Оказались разные такие...
Разные растят в семье плоды.
Разные дела, слова и мысли,
Разные стремления и мечты.
Разный выбор в Богом данной жизни
Сделали родные две сестры ...
На кресте мой грех висит прибитый,
Его губы тихо просят пить...
Жалкий, окровавленный, избитый...
На кресте мой грех так хочет жить....
Липкой кровью грех мой истекает,
Корчится от боли и хрипит,
Жадно воздух легкими хватает,
Плоть в тисках агонии дрожит.
Грех венцом терновым коронован,
В плоть вонзились острые шипы,
Он раздет, беспомощен, оплеван
И унижен на глазах толпы.
Ему больно, тяжело и страшно.
Он один меж небом и землей!
Смерть с него уверенно и властно
Выжимает жизнь своей рукой.
Плоть пробита ржавыми гвоздями,
Чтоб в мучениях больше мог страдать,
Преданный врагами и друзьями,
Грех мой так не хочет умирать!...
Там, внизу, над ним толпа смеется...
Сердце разрывается в груди
У греха, когда вдруг раздается:
"Если ты Господь - с креста сойди!"
...
О, Иисус...Ты мог сойти, конечно...
Свое чудо всей толпе явить!
Ты - великий Бог, святой и вечный -
Мог в тот день сердца их покорить...
Только я....
Я б существовала без спасенья,
Без надежды Небеса узреть,
В этом мире смерти и забвения
Я в грехе могла бы умереть...
Ты на крест поднялся не для шоу,
Но меня всем сердцем полюбил.
Ты стал мной, как обещал, по Слову
И мой грех в тот день в Себя вместил.
Ты стал мной. Ты стал кроваво-грязным,
Ты платил великою ценой...
Стал Твой лик от пыток безобразным,
Как и грех был безобразен мой...
Ты не мог сойти с креста так просто...
Ты Свой план великий исполнял...
Ты с великой волей и упорством
На Голгофе грех мой распинал...
Ты к кресту прибил его гвоздями,
Своей крепкой любящей рукой.
Там, политый кровью и слезами,
Умер на кресте мой грех с Тобой...
Ты хотел мне проложить дорогу,
Чтоб я шла безгрешной в Небеса.
Чтобы я была подобна Богу,
Свята, непорочна и чиста...
Что сказать мне...В мире слов не хватит
Выразить, как я Тебя люблю,
Чтоб воспеть величие Благодати,
Жертвенность великую Твою...
За тот день голгофского страдания
Не устану я благодарить.
Мой Господь, одно во мне желание -
Жизнь мою к ногам Твоим сложить...
Бежал хрипя, дрожа и спотыкаясь,
Зажав в руке, как дорогой алмаз,
Бумагу ту, что дорого досталась,
В бумаге той - подписанный приказ.
Грудь разрывало, все огнем горело,
И насквозь пот одежду пропитал.
В боку кололо, резало, болело,
Почти без сил он все бежал, бежал..
Так жалобно скрипели, открываясь,
Ворота. Как назло, заел засов,
За проволокой колючей раздавались
Охраны крики, лай свирепых псов.
"Да открывайте! Вы оглохли, что ли ?!!!!"
В глухие стены с хрипом он орал,
Стучал в ворота яростно; до крови
Он кожу с кулаков своих содрал...
По темным коридорам брел, шатаясь,
Сознание накрывала пелена.
Давила боль, клонила в сон усталость,
И едкой солью пот изъел глаза.
Живым щитом охранники стояли,
Держа на мушке каждый его вздох,
Но тут же карабины опускали
Взглянув в бумаги маленький клочок.
Он проходил и сам себе не верил:
Приказ в бумаге силою владел -
Замки любые и любые двери
Беспрекословно открывать велел!
Конвой смотрел в немом недоумении
На это изможденное лицо,
На слезы, на дрожащие колени,
На плечи, как налитые свинцом.
В глазах - и сумасшествие и смелость.
Без сил, и еле стоя на ногах,
Он судорожно сжимал, как драгоценность,
Бумагу в окровавленных руках.
Он не сдавал на жертвенность экзамен;
Водимый страхом, горем сокрушен,
Он знал, что здесь, в тюрьме, в одной из камер
Был к смерти его друг приговорен.
И в этом горе чувства притупились.
Представить он не мог, что навсегда
Из братских двух сердец, что вместе бились,
Одно не будет биться никогда.
Вошел, как пьяный, в камеру сырую,
Где друг сидел, весь сжавшись, на полу,
И тишину прорезав гробовую
Сухой язык промолвил как в бреду:
"Я здесь...с бумагой...обвинения сняты.
Все, что решил военный трибунал,
...отменено. Вернешься в строй солдатом...
Сам Президент бумагу подписал.
...Там, во дворе, для казни все готово...
Вставай, браток, прочесть все поспеши...
Там от тебя не требуется много -
Ты лишь бумажку эту подпиши..."
Вот старый хутор. Речка. Два оврага
И первые шаги к большой войне...
Здесь в пыльной куче детская ватага
Мутузила друг друга на земле.
Прикладывали подорожник к ранам,
И в драках не привыкли уступать,
И часто плача на краю оврага,
Плечом к плечу клялись они стоять.
Там озорное эхо разносило
Их детских клятв наивные слова,
А время шло, и дружбу их скрепило,
И эта дружба братскою была.
Одна мечта в груди у них горела -
В кадетский корпус вместе поступать,
И скоро молодых два офицера
Пришли распоряжения получать.
Сам Президент на торжество приехал,
Всем офицерам лично руки жал,
И двум друзьям-отличникам - успеха
И верности на службе пожелал.
Один служить был послан на границу,
Другому - роль при штабе отвели.
Им жизнь открыла новую страницу –
Служить на благо их родной Земли.
Один не раз был в перестрелках ранен,
Не раз пришлось лежать в сырой траве...
Стал новый китель быстро продырявлен
Там, на посту, в тревожной тишине.
Там воевать он быстро научился,
Знал, как от пуль беречь своих солдат,
Он возмужал и в мыслях изменился,
На лбу морщинок появился ряд...
Другой - всегда подтянутый и чистый,
Вел переводы, карты составлял,
Но путь бойца рискованный, тернистый
На службе этой он не испытал.
Война в страну нагрянула внезапно.
Один - к боям привычен, закален,
Другой - начальству предоставил рапорт;
Служить на фронте отпросился он.
Как тесен мир...Так Бог распорядился,
Чтоб двух друзей в один призвали полк,
Чтоб план их жизней на Земле свершился,
И в назидание послужить нам мог...
Друзья друг друга видеть были рады
В тот час суровый на передовой.
Один - искусный на войне, бывалый,
Другого - ждал лишь первый в жизни бой.
Он собственному страху удивлялся,
В смятении чувств, во всем винил войну...
Он правду сам себе сказать боялся,
Что он напуган в этом быть аду.
Его тошнило от солдатских трупов,
Лежавших стройным рядом в стороне,
Закоченевших...Так казалось глупо
Единственную жизнь отдать войне...
Там раненые помощь ожидали,
И волос сам от ужаса вставал,
Когда он слышал, как они в кричали...
Те, кто на поле боя побывал...
Горн звонко протрубил к атаке новой,
Дрожь в теле вызвал барабанов бой,
Облившись потом, как водой холодной,
Услышал ада страшный звук живой.
Объятия смерть радушно распахнула,
Кровавой пастью тяжело дыша,
Приблизившись, в глаза ему взглянула,
И провалилась в этот ад душа...
И словно кто замедлил жизни пленку,
Снаряд увидел...Он взорвал виски
И, оглушив, швырнул его в воронку,
Где были мяса свежие куски...
И тут рука...схватила, потянула,
Встряхнула, указала на врага,
Поставила на ноги, подтолкнула...
Ведь это - друга верная рука.
Кричит - бежать, ругается безбожно...
Клубится черный дым над головой...
На поле боя, сколько видеть можно,
Смерть косит жизни острою косой.
Упал опять на ватные колени,
Пополз поспешно под ближайший куст,
Там трясся в диком нервном исступлении,
Смертельно бледный лишь шептал "...боюсь..."
В лице от страха смерти исказился,
Скулил побитым маленьким щенком,
Сам не заметил - много обмочился
Там, в крохотной ложбине, под кустом...
Фронт не прощает трусость офицера.
Он не прощает бегство от врагов.
В своем полку он стал живым примером
Ничтожества, достойного плевков.
Унижен, презираем и подавлен,
Военным трибуналом обвинен;
Ему в тот день вердикт был предоставлен -
Он к смертной казни был приговорен.
Погоны офицерские сорвали...
Когда через солдатский строй вели,
Все как один с презрением плевали
Лишь друг сказал: "Держись, браток...терпи..."
Лишь он один его не постыдился.
Он верность в своем сердце не предал.
И в час ночной терзался и молился,
И выходы из тупика искал...
Теперь никто...никто теперь не смеет
Вердикт о смерти другу отменить!
Вдруг новость-гром: "Сам Президент приедет!
Наш бравый полк решил он посетить"..
"Сам Президент?!!! Так вот оно - решение!
Я встречусь! Я увижу! Я пробьюсь!
Я на коленях вымолю прощенье!
Держись, браток! Я за тебя борюсь!"
Он загодя оправился к дороге,
Бежал вперед под ливнем проливным,
Грязь липкой жижей облепила ноги
И потешалась, чавкая, над ним.
Рукою вязкой сапоги срывала;
Он падал в грязь с размаху и вставал,
Часы прошли, усталость накрывала,
А он вперед отчаянно бежал.
Увидел - экипаж вдали несется,
Он на дороге будто бы прирос,
Стал на колени, сердце гулко бьется,
И на коленях по грязи пополз...
Остановились кони. Дверь открылась.
Охрана карабины навела...
А из него.....вдруг все в слезах излилось,
Когда увидел - вот Его рука!
Он, как умел, все описал словами,
Смеясь и плача друга вспоминал,
Просил и клялся...горькими слезами
Он руку Президента поливал...
Он трусости не видел оправдания,
Он знал: бесспорно друг виновен был,
И в этом замкнутом кругу отчаянья
О Милости для друга лишь молил.
Все как во сне...Вот папка, вот бумага...
Перо по ней чернилами скрепит,
Спокойный голос среди вопля ада
Слова прощения тихо говорит...
Сургуч горячий тонкой струйкой льется,
Печать с гербом он формирует в круг.
И тот же голос эхом раздается:
"Какое счастье в жизни - верный друг!"
И насквозь мокрый, в возбуждении нервном
Вслед экипажу он рукой махал,
А ливень шел и занавесом серым
Навеки эту встречу закрывал...
От холода и нервного озноба
Так зубы непослушные стучат...
"Всего три мили до тюрьмы...немного...
Ты должен их преодолеть, солдат!"
Вошел как пьяный в камеру сырую,
Где друг сидел, весь сжавшись, на полу,
И тишину прорезав гробовую
Сухой язык промолвил как в бреду:
"Я здесь....с бумагой.....обвинения сняты.
Все, что решил военный трибунал,
....отменено. Вернешься в строй солдатом...
Сам Президент бумагу подписал...
...Там во дворе для казни все готово...
Вставай, браток, прочесть все поспеши...
Там от тебя не требуется много -
Ты лишь бумажку эту подпиши..."
Но тот сидел. Пустой взгляд, отрешённый,
По стенам равнодушно пробегал,
Приказ заветный, кровью окроплённый,
Он из дрожащих верных рук не взял.
Там за решеткой воробьи галдели,
Весна вступала в новые права,
А друг, уткнувшись в воротник шинели,
Промолвил: "Уходи...Оставь меня!"
Напрасно он просил его подняться,
Напрасно плечи друга сильно тряс,
Напрасно убеждать его пытался -
Не верил тот в подписанный приказ.
Он слышал марш охраны в коридоре,
Еще сильней метался и кричал,
Пока вращался ключ в дверном засове
Бумагу в руки ватные совал...
Конвой развел их у ворот тюремных...
Тюрьмы начальник всякое видал,
Оправдываясь как-то неумело,
Ворота открывая он сказал:
"То, что ты сделал - было невозможно...
Но так непредсказуем человек...
Поверить в чудо оказалось сложно ,
Твой друг свое прощенье сам отверг..."
Он плакал....он не знал, что так бывает...
Он слышал как приказ был оглашен:
"ТОТ, КТО ПРОЩЕНЬЕ ЛИЧНО ОТВЕРГАЕТ,
ТОТ БОЛЬШЕ НЕ СЧИТАЕТСЯ ПРОЩЕН."
Он у ворот на землю опустился.
Приказ ненужный на клочки порвал...
Щекой к земле холодной прислонился
И что-то тихо-тихо ей шептал...
...Вдруг залпы...
Воробьев в траве вспугнули
И отразились эхом в вышине...
Он содрогался, чувствуя, как пули
Вонзались в тело друга во дворе...
Хотел, чтоб все, как страшный сон забылось,
Слова проклятий посылал войне,
И долго до охраны доносилось,
Как он скулил волчонком на земле...
...
Пусть каждый, кто читает эти строки,
Казненного не поспешит судить,
Не поспешит произносить упреки...
На этом месте каждый может быть.
О! Сколько вас сегодня отвергают
Слова Спасенья, что писал вам Бог,
Не верят в Них, не знают, не читают,
Библейских Истин драгоценных строк...
Там, на Голгофе, был Приказ подписан,
Чтоб ты был вырван из смертельных мук,
Он окровавлен был, убит, унижен...
Он сделал все что мог - Иисус...Твой Друг
Пусть каждый, кто читает эти строки,
Казненного не поспешит судить,
Не поспешит произносить упреки...
На этом месте каждый может быть.
Песнь Рождества гремела над страной,
Связала Небо с грешною Землей!
Когда мой Царь родился во хлеву,
Пришла я к пастухам, чтоб петь хвалу!
Я пела там, в величии Небес:
Младенец в яслях - это мой Отец!
Спустился в плоть Творец Земли и Бог,
Чтоб человек подняться в Небо смог.
Я пела так, что задрожала ночь,
Как только может для Отца петь Дочь!
Чтоб каждый знал - при полноте времен
Был Искупитель в этот мир рожден!
Я там была, средь воинства святых,
Сошла с Небес в удел грехов земных,
Мы миру весть великую несли -
Благоволение люди обрели!
Я пела песню новую о том,
Что будут души спасены Христом,
И пастухам гремели Небеса
Величием хвалы Крови Христа!
Еще мы так не пели никогда,
Таких псалмов не слышала Земля,
Весь купол звездный в счастье ликовал
И наши песни эхом отражал!
Холмы, долины, реки и моря,
Пески сухие, белые снега,
Леса и горы на земном лице -
Все пело песню о моем Отце
Достойный час петь новые псалмы!
Его владения Славою полны!
Великий план - Он человеком стал,
Чтоб человек суть Божества познал!
О, Рождество! Достоин Царь Царей,
Слова любви услышать от людей....
Но в этот час лишь кучка пастухов
Внимала нам среди пустых холмов.
Был равнодушен Вифлеем ночной,
Неверием накрыт, как пеленой.
Не достучались мы людских сердец,
Весь город спал застывший, как мертвец.
Как спит сейчас беспечный этот мир,
Смысл Рождества он потерял, забыл,
Он не поет, как он не пел тогда,
Когда ему с Небес кричала я.
Я на Земле пою Ему сейчас!
И пусть негромким кажется мой глас,
Он силой света мчится в вышину,
Бог слышит песню новую мою!
О том, что Бог рожден в сердцах святых,
Они глупы, смешны в глазах мирских,
Своих детей Господь с Небес спустил,
Чтоб спящий мир проснулся и ожил...
Он дал ему последний шанс спастись,
Он призывает смерть сменить на Жизнь,
Он просит всех поверить в волшебство -
Готов вложить в сердца Он Рождество ...
Но мир беспечный трудно разбудить,
Он умирает, он не хочет жить...
К молитвам глух, и петь хвалу ленив,
Он слишком горд, напыщен и чванлив....
Как был когда...
...песнь Рождества гремела над страной,
Связала Небо с грешною Землей!
Спустился в плоть Творец Земли и Бог,
Чтоб человек подняться в Небо смог.
- Ты не будешь Ему писать!
Заберу у тебя вдохновение!
Я пошлю тебе стресс, давление!
Ты не будешь Ему писать.
- Нет, я буду писать Ему!
Дар поэта - не мой, а Божий;
Он дорогу себе проложит
Через злобу твою и тьму!
Буду Бога хвалить за все,
Даже если не будет рифмы,
Он в простой и тихой молитве
Будет слышать сердце мое!
-Ты не будешь Ему писать!
Я тебе увеличу бремя!
Сокращу в твоих сутках время!
Ты не будешь Ему писать!
- Нет, я буду Ему писать!
В ясный день или в день отчаяния
Я не буду хранить молчание!
Я так много хочу сказать!
Мне недолгий отмерен срок..
Безразличны мне все угрозы
От того, кому вечно ползать,
Уготовил мой вечный Бог...
- Ты не будешь Ему писать!
В твое тело вложу усталость!
Заберу от спасенья радость!
Ты не будешь Ему писать!
- Нет, я буду Ему писать!
Я Ему напишу на сердце!
Там Он сможет зайти, согреться,
Когда мир будет весь молчать!
И когда мне не хватит слов,
И закроет глаза усталость,
В поражениях растает радость,
Слушать Бог все-равно готов.
- Ты не будешь Ему писать!
Я лишу тебя сна, покоя!
И твоя ослабеет воля!
Ты не будешь Ему писать!
- Нет. Я буду Ему писать!
Даже если согнешь от боли,
Даже если не станет воли,
Будет вера к Нему взывать.
Даже если она мала,
Как в ладошке горчицы семя,
Из нее всё равно сквозь время
Будут литься хвалы слова...
-Ты не будешь Ему писать!
Я пойду на тебя войною!
Твою силу собью волною!
Ты не будешь Ему писать!
- Нет, я буду Ему писать!
Там победа Его воспета!
Он - сокровище до поэта
Чтоб в стихах Его прославлять!
Я в упрямстве своем шепчу:
"Я могу. Я хочу. Я буду...."
Посмотри, я рождаю чудо -
Строчку новую вывожу!
- Ты не будешь Ему писать!
Я упрямство твое сломаю!
Я с пути таких убираю!
Ты не будешь Ему писать!
- Нет. Я буду ему писать!
Всё равно ты без воли Божьей
Прикоснуться ко мне не сможешь,
И не сможешь мне помешать!
Ты повержен в моих стихах!
Ты не можешь со мной бороться!
И пока мое сердце бьется,
Пишет ручка в моих руках!
Жених приедет! Все пришло в движение!
Все закружилось в шумный хоровод.
Ведь в этом скромном, малом поселении
Его все ждали уж который год!
Он - Сын Того, Кто городом владеет,
Кому за честь считалось руку жать,
Он Сын Того, Кому никто не смеет
Слова неуважения сказать.
Пронесся слух, всех взволновав немало,
Что Сын не просто едет гостевать,
Что Его сердце страстно возжелало
На родине Жену себе избрать.
Какое счастье! Ведь Жених завидный!
Богатый, умный, статный, молодой,
Галантный, обаятельный, красивый!
Какое счастье - стать Его Женой!
Жених приедет! Сердце замирало
В груди у воздыхающих невест.
И каждая отчаянно желала
Быть избранной и встать с Ним под венец.
Засуетились и отцы, и мамы,
Модисток звали, чтоб наряды шить,
И волновались молодые дамы,
И каждая хотела лучшей быть.
Машинки в окнах дружно застрочили,
Скупались в магазинах кружева,
Перешивали, резали, кроили..
Кружилась от волнения голова.
Забегали Невесты, зашумели,
Пооткрывались шумно сундуки,
Наряды свои лучшие надели
И застучали звонко каблуки.
Кто что умел - таланты, дарования -
Практиковали с ночи до зари.
Чтоб обратил Жених свое внимание,
Чтоб загорелся пламенем любви.
На кухнях повара захлопотали,
Прислуге всей добавилось работ.
Все вычищали, мыли, убирали -
Вдруг в этот дом желанный гость войдет.
Все горожане угодить старались
Отцу, который Сына очень ждал,
Наведывались и осведомлялись,
И щедро каждый помощь предлагал.
Принарядился городок цветами,
Для танцев в парке сцену возвели,
И музыкантов лучших отыскали,
И накрывали длинные столы.
И Он приехал! Городок, как улей,
Вдруг оживился, громко зажужжал.
Все взгляды к тому дому повернули,
Где Жениха родной Отец встречал.
И много дней Они общались тесно,
Делился Сын с Отцом Своей мечтой,
Какая быть должна Его Невеста,
Кто должен стать теперь Его судьбой.
Не видя никогда Ее, не зная,
Он так о Ней с любовью говорил,
Как будто верил - есть Одна такая,
Как будто Он всегда Ее любил.
И на закате, в мыслях о Невесте
Он уходил к реке поразмышлять,
И там в одном укромном тихом месте,
Никто не мог мешать Ему мечтать...
Там высоко блестели в небе звезды,
Журчал родник, как будто говорил.
Скрипели над водой большие сосны,
И лунный свет на речку выходил.
И когда шла к концу Его прогулка,
Он видел вдалеке, едва видна,
Как тоненькая девичья фигурка
Все выливала что-то из ведра.
***
Вот праздник наступил, застолье, игры;
Настал тот долгожданный всеми час,
Когда Жених, влюбленный и счастливый,
Единственной из всех подарит шанс!
Нелегкий выбор сделать предстояло -
Невесты все сражали красотой!
И восхищали с самого начала
Манерами и речью непростой.
Взять первенство для каждой было важно,
И каждая из множества Невест
К победе рвалась страстно и отважно -
Быть Избранной, идущей под венец.
Все знали себе цену претендентки,
Находчивы, отчаянны, смелы,
Расчетливы умом и словом метки,
Приятны, грациозны и стройны.
Их голоса, как ангелы, звучали,
И в танце все плясали мастерски,
И лошадей умело объезжали,
Как смелые ковбои, по-мужски...
В усердии друг друга удивляли,
И в рукоделии были мастера,
Из кожи лезли, потому что знали -
Из всех Невестой будет лишь ОДНА.
Все родом из почтенных, благородных...
И поражался собранный народ -
Какую же из множества достойных
Жених себе в супруги изберет.
Но время шло и праздник еще длился.
Жених был с каждой вежлив и учтив.
Свой выбор делать Он не торопился,
В суждениях сдержан, в чувствах - молчалив.
В манерах - одинаково галантный,
Чтоб повод пересудам не давать,
Был в разговорах с каждой деликатный,
И лишь Отец мог Сына прочитать.
Мог прочитать сомненье и отчаянье,
И на немой вопрос сказать ответ...
И зная Сына тайные желания,
Он понимал: Его Любви здесь нет.
В Его глазах Отец не видел блеска...
И потому Сын не воодушевлен,
Что здесь сегодня не стоит Невеста,
Что Он никем из них не покорен.
Отцовский ген Сын получил в наследство:
Не падок Он на моду, красоту,
На гибкий ум, открытое кокетство;
Азарт и смелость не нужны Ему.
Ведь Он хотел, чтоб бездна звала бездну,
Связав навек невидимо сердца,
И даже если звезды все исчезнут,
Чтоб их любовь не ведала конца.
Он предузнал увидеть отражение
Свое лишь в Ней, средь тысячи других...
Чтоб только в Ней нашел он утешение,
Чтоб день один с Ней превращался в миг.
Чтоб красоту и кротость Ee духа
Он видел каждый день в ее глазах,
Добросердечность преданного друга,
Доверие Богу в мыслях и делах.
Чтоб когда Он руки Ее касался
То застывала от волнения кровь,
Чтоб засыпал Он с Ней и просыпался,
И как алмаз хранил свою Любовь.
Здесь нет Ее... И это Сына гложет.
Но где же тот желанный идеал?
Ну, где же Та, которую быть может
Им до сих пор никто не показал?
Еще разгар веселья продолжался,
И не утих к интриге интерес,
Пока народ плясал и забавлялся,
Жених тайком в толпе большой исчез.
И снова в мыслях о Свой Невесте
Спустился Он к реке поразмышлять,
И там, в Своем укромном, тихом месте,
Никто не мог мешать Ему мечтать...
Там высоко блестели в небе звезды,
Журчал родник, как будто говорил.
Скрипели над водой большие сосны,
И лунный свет на речку выходил.
И когда шла к концу Его прогулка
Он видел вдалеке, едва видна,
Как тоненькая девичья фигурка
Все выливала что-то из ведра.
***
Он подходил к фигурке этой ближе,
И незаметно тихо наблюдал,
Помоев запах в Ее ведрах слышал,
Мог разглядеть лица Ее овал.
Чужое платье, что с плеча большого,
На ней болталось, как льняной мешок,
Нехитрой песни ласковое слово
Слетало с Ее губ, как мотылек.
Худой рукою ведра вычищала,
Речной водой холодной и песком,
Там торопливо косы поправляла,
И шла тропинкой к дому босиком.
Ни вида, ни величия, ни спеси,
Ни силы, ни амбиций, ни страстей,
Ни самолюбования, ни лести,
Не видел Он, чтоб отражались в Ней.
***
Слуга надежный, верный и почтенный,
Кому Жених всецело доверял,
Был послан в город чтобы достоверно
Он все об этой девушке узнал.
"Девчушка-сирота,- сказал он грустно,
С двоюродными сестрами живет.
Душой - щедра, но за душою - пусто,
На них почти бесплатно спину гнет.
Приветлива, скромна и добродушна,
Насмешки сносит молча и без зла...
Услужлива, внимательна, послушна,
Не сплетница, не вздорна, не горда.
На Господа всем сердцем уповает,
За ночь и день Его благодаря.
Довольствуется тем, что есть, и знает:
Лишь Бог - её спаситель и Судья."
И слушая слуги простые речи,
Отец и Сын уже сказать могли,
Что поиск их успехом был увенчан -
Они свое сокровище нашли.
Пока другие тешились надеждой,
Что их избрание будет впереди,
И время проводили безмятежно,
Решил Жених к Невесте подойти.
Он еле-еле вечера дождался,
Молясь с Отцом о выборе Своем.
И не на шутку вдруг разволновался
При мысли, что Он будет с Ней вдвоем.
Он, как на крыльях, полетел к Невесте,
И от волнения забывал дышать,
Там, у реки, в Своем укромном месте
Он тихо сел Свою Невесту ждать.
Там высоко блестели в небе звезды,
Журчал родник, как будто говорил.
Скрипели над водой большие сосны,
И лунный свет на речку выходил.
В волнении сердце застучало гулко,
Когда увидел Он, едва видна,
Как тоненькая девичья фигурка
Несла на речку два больших ведра.
***
Она в испуге и в смятении встала,
Услышав сзади тихие шаги,
От многих горожан Она слыхала,
Те речи, что о Нем они вели.
Так стало стыдно за тряпье и бедность,
За смрад помоев, и за грубость рук,
Под землю провалиться захотелось,
Но Он сказал, что Он пришел, как Друг...
Он говорил непринужденно, просто,
Как будто был знаком с Ней много лет,
Не осуждал, не задавал вопросы,
Как будто Сам мог знать Ее ответ...
И. словно это для Него обычно,
Вдруг, засучив рубашки рукава,
Движением быстрым. сильным и привычным.
Помог Ей чистить два больших ведра...
Так с Ним свободно и легко ей стало,
Ушло смятение, испарился страх,
И сердце, что так бешено стучало,
Нашло покой в простых Его Словах.
А Он смотрел при белом лунном свете
В Ее глаза, и в них Он видеть мог,
Что лишь Ее одну на всей планете,
Своей Женою Он назвать бы смог.
Коротким было первое общение,
И Ей домой идти пришла пора.
Он Ей сказал, что завтра в то же время,
Он вновь придет поговорить сюда.
И когда вечер вновь с небес спустился,
Они опять сидели у реки.
Он Ей сказал, что Он в Нее влюбился
И тихо попросил Ее руки.
Она дрожала. как листок осенний,
Не веря в то, что слышала сейчас,
И пребывая в полном изумлении.
Не понимала выпавший Ей шанс.
Заплакала и прошептала кротко
"Наверно то неведомо Тебе...
Я - нищая...Кому нужна сиротка..."
Он, руку Ее взяв, ответил: "Мне!
Ты Мне нужна, искал Тебя так долго.
Ты - моя часть и нет такой другой.
Мне так легко, приятно и свободно
С Тобою быть и говорить с Тобой.
Мне все в Тебе, любимая, прекрасно,
Мне всё равно насколько Ты бедна,
Ведь если Ты моею стать согласна -
Владеешь Ты всем, чем владею Я.
Я уезжаю приготовить место,
Мне нужно время все решить дела,
И я хочу, чтоб Ты, моя Невеста,
Мне доверяла и меня ждала.
Я ровно через год приеду снова,
Чтоб навсегда Тебя к Себе забрать
Ты думай обо Мне и будь готова
Все грубые насмешки принимать.
И помни только: что бы ни случилось
И кто бы что Тебе ни говорил,
Но Ты со Мной сегодня обручилась -
Тебе я Свое Слово подарил."
Никто не знал, что этим часом поздним
Общались они тихо у реки.
Под куполом небес огромным звездным
Сплелись в залог союза две руки,
Никто не знал о маленьком колечке,
Что заблестело на худой руке,
О чувствах, что рождались там, у речки,
Где сосны отражались на воде.
Никто не знал о тихом обещании,
Что в их сердцах поставило печать,
Лишь лунный диск в своем немом молчании
Желал их в этот вечер повенчать.
И как бы не хотелось расставаться,
Но час прощания их разъединил,
И для Невесты стал тот день казаться,
Лишь сладким сном, что Бог Ей подарил.
Уехал Он. Она опять вернулась
К рутине нескончаемых забот,
И время для Нее теперь тянулось,
Часы слагая в бесконечный год
И в памяти лелея те минуты,
Когда Она с Возлюбленным была,
Она в час удручающий и трудный,
Лишь этими минутами жила.
В ней чуть заметно что-то изменилось -
Ровней осанка и смелее шаг,
Мечтательность во взгляде появилась,
Улыбка без причины на устах.
Как будто осознание приходило,
Кому теперь Она принадлежит.
Кем Она стала избрана, любима,
К Кому Она свою любовь хранит.
И взгляд сестер внимательный и цепкий,
Сумел заметить перемен штрихи,
Смешок циничный, непристойный, едкий
Сопровождал теперь Ее шаги.
Глаза их любопытством заискрились.
И чтоб возросший пыл его унять,
В овечьи шкуры сестры облачились,
Чтоб новости скорее разузнать.
К Ней подошли со льстивыми словами,
С ненужной неуклюжей похвалой,
И лицемерно сладкими речами
Кололи Ее сердце как иглой.
Обман и лицемерия отраву
Она сумела сразу распознать.
И в лестной речи горькую неправду
Так неприятно было Ей читать.
С достоинством неся Свое призвание,
Чиста пред Богом сердцем и душой,
Она открыто сделала признанье,
Чьей скоро суждено Ей стать Женой.
Ушам не веря, все остолбенели…
Но блеск кольца сомнения убрал.
Глазам поверить сестры не хотели,
Хоть понимали, что он означал.
Не спали в эту ночь ее сестрицы:
"Как мог Он выбрать эту сироту?..."
Со всеми поспешили поделится,
Что, мол, богач призрел на нищету.
Насмешки вдруг посыпались камнями,
И потеряли многие покой,
Сверкнув в негодовании глазами,
Ее возненавидели душой.
Задета гордость, честь у именитых:
"Чем эта чернь способна покорить?!"
И стали в своей зависти открытой
О Ней в избытке слухи разносить.
Плели-старались сплетни кружевами,
На оскорбления были не скупы,
Клыки, что были спрятаны годами,
Вдруг обнажились у большой толпы.
В поклонах лицемерных приседали,
Вопрос не смея мучивший задать,
Когда Владельца города встречали,
Но всячески старались угождать.
Теряясь в своих собственных догадках,
Невесту видя с тех же лоскутах,
Все норовили впрыснуть яд украдкой,
Винить Ее во всех земных грехах.
И улыбаясь, головой качая,
Писали весь сценарий наперед:
"Нужна Ему лохмотница такая!
Ее и нищий замуж не возьмет!"
Те, кто умней был - тихо ожидали
Развязки, что наступит через год,
Невесту-сироту не защищали,
Когда шипел озлобленный народ.
Но были те, кто в этой травле жуткой
С сироткой этой тихо говорил,
Кто тихим словом или доброй шуткой
Ее в час испытаний ободрил.
Хоть мало было тех, кто сострадали,
И понимали как Ей тяжело,
Но добрые слова в часы печали
Так были драгоценны для Нее!
"Неужто ты и вправду возомнила,
Что будешь их семье принадлежать?
Ты всех людей в округе рассмешила»,
Не уставали сестры донимать,-
«Он через год совсем Тебя забудет!
Найдет Себе покраше, поумней.
Как смела Ты подумать, что полюбит
Он Ту, что убирает у свиней?!
Чего ж Отец Его хранит молчание?
Не забирает в дом большой Тебя?
Не видишь разве?! Это обещание -
Его Сыночка глупая игра ! "
Слеза стекала утренней росою,
И отвернувшись, молча шла опять
Все в тот же хлев знакомою тропою,
Чтоб чистить у свиней и убирать.
Насмешки в сердце все переживая,
Хранила верно Жениха слова:
"Я так хочу, чтоб ты, Моя родная,
Мне доверяла и Меня ждала"
И в поздний час вечерний выходила,
Спускалась к старым соснам у реки,
И в лунном отражении находила
Сплетённые любовью две руки.
И глядя в отражение, как в реальность,
Все верила, что ровно через год
В вечерний час наградой будет радость -
Исполнить обещание Он придет.
Копейки, словно крохи, собирала,
Что падали к ней с барского стола,
Не тратила, а в тайничок их клала –
Для свадебного платья берегла.
И зная, что зарплаты ей не хватит
Чтоб дорогие вещи покупать,
Лишь скромное купить хотела платье,
Чтоб Жениха в нем через год встречать.
***
В краю далеком неспокойно сердцу,
Там, весь в работе, встречах и делах,
Жених с тревогой вспоминал Невесту
И в мыслях был уже в Ее руках.
Спешил решить Он все дела до срока,
Готовил все для будущей семьи,
Так медленно, тоскливо, одиноко
Тянулись без Любимой Его дни.
О ней Он знал все новости из дома,
И удивлялся черствости людей,
Гордился, что Она держалась Слова,
Что с каждым днем ждала Его сильней.
Слуга почтенный, верный и надежный,
Кому Жених всецело доверял,
Следил за обстановкой осторожно
И в письмах все подробно излагал
"...Ей тяжело, но все проходит стойко.
В ней столько силы! Сам тому дивлюсь!
На речке часто тихо плачет горько,
А я в сторонке за нее молюсь...
И несмотря на эту злую муку,
Она полна и веры и любви.
Она способна пережить разлуку,
И ради Вас тяжелый крест нести..."
***
Всему под небом время есть и место;
Настал тот День, что так Она ждала,
В вечерний час Избранница-Невеста
Ко встрече приготовила Себя.
И под смешок сестринский и издевки,
Под их ехидный ироничный взгляд,
Характер сильный, терпеливый, кроткий,
Она в достойный облекла наряд.
В Ее сердечке вера не погасла,
В Ее душе любовь не умерла,
И так теперь Она была прекрасна,
Так в белоснежной простоте мила!
Сестер подружки стаей налетели -
Такое шоу пропустить нельзя!
Все лично убедиться захотели,
Как будет опозорена Она,
Как будет ожидать Его напрасно,
Как рухнет мир надежд Ее пустых,
Как это будет стыдно и ужасно -
Стоять при всех невестах молодых!
"Она поймет, что много возомнила,
Что замки воздвигала в облаках..",-
Пока толпа хихикала, судила,
Все удлинялись тени на холмах...
Спускался час вечерний торопливо,
И вот уже зажгли в окошках свет,
Толпа бросала реплики лениво,
Что Жениха обещанного нет.
Невеста ж вдруг затрепетав в волнении
Смотрела на дорогу из окна,
И замолчали все в недоумении,
Не слыша то, что слышала Она.
Но слушая душой, а не ушами,
Как будто кто-то что-то Ей шептал,
Пошла к дороге спешными шагами,
Как будто кто за руку Ее взял...
На тихий город быстро ночь спускалась,
Как занавес финала, что грядет,
Из свадебного платья вырывалось
Сердечко в новый радостный полет.
Стояла там одна в вечернем часе,
Сложив в волнении руки на груди,
Предчувствуя, как близко было счастье
Там, на дороге, в сумрачной тени.
Смешок утих, предчувствуя фиаско
И слезы предрекая сироте.
Не видя, что стремительно развязка
Неслась галопом в этой темноте.
И в сумерках никто не понял толком -
Как вор, из ниоткуда в никуда,
Вдруг налетел Жених на черной тройке,
И вот................Невеста забрана была
И стук копыт ритмично и тревожно
Через мгновение удалился прочь,
И тут же город весь собой накрыла
Безжалостная и слепая ночь.
Открыв нелепо рот от изумления,
Все те, кто был жестокий к сироте,
Кудахтали в слепом недоумении,
Как глупые несушки на шесте.
***
В Поэме этой есть предназначение:
Кто с Божьим предузнанием знаком,
Здесь между строк - Невесты Восхищение,
Здесь брак Ее с Иисусом Женихом.
Хочу чтоб ты, кто верит в Божье Слово,
Искал себя меж этих скромных строк,
Чтоб было все в твоей душе готово,
И чтоб ты знал, когда прибудет Бог!
Чтоб ты умел считать часы столетий
И понимал, какой сегодня день,
Чтоб видел ты этап Земли последний,
Что на нее ночь опускает тень.
Чтоб ты стоял Невестой наготове
В наряде чистом, новом, без пятна.
На этом вечном, верном Божьем Слове,
Что Он придет, Он заберет тебя.
Чтоб принял ты Слова Его серьезно,
Спешить к дороге сердцем возжелал,
Чтоб понимал, уже настолько поздно...
Чтоб ты в игру с Посланием не играл.
Услышь Его! И не сходи с дороги!
Сливаясь с беспросветной черной мглой,
Уже летят стремглав к Невесте кони,
В конце времен спешит Бог за Женой.
Однажды ночной предрассветной порой
Я тихо беседу вела со звездой.
Сияла она своим ласковым светом,
Секретами тихо делилась со мной.
Я ей говорила, что трудно порой
Светить Божьим Светом без Церкви, одной,
Быть так далеко от друзей, не сломаться,
Не стать очерствевшей, погасшей, чужой...
Она отвечала мне, нежно горя:
- Гори! Не сдавайся! Смотри на меня!
Я так далека от всех звездных скоплений,
Но тьму освещаю потоком огня!
Еще до рожденья планеты Земли
Я здесь озаряла владения свои,
Я - яркий свидетель рожденья и смерти,
Эпох и времен, что пройдут и прошли.
Так много есть звезд, что на небе одни....
Поставил нас Бог друг от друга вдали,
Как людям усмотрено место и время
На разных уделах далекой Земли...
Таков Его план, чтоб прославится мог
В бессилиях наших Создатель и Бог,
Чтоб мы не себя, но Его отражали,
Чтоб Он нас Огнем Своим Божьим зажег.
Я ей говорила:
- Откуда в тебе?
Желание так ярко гореть в этой тьме?
Она так огромна, пуста, равнодушна...
Ее не согреть в твоем малом огне.
- Я знаю что я в этом небе мала....
Я ночью чернильной окружена.
Все силы ее на меня ополчились,
Сдавили вокруг, как могилы плита...
Все дышит уныньем и смертью, мой друг,
Так душит меня этот замкнутый круг!
Но Бог меня здесь поместил для кого-то,
И здесь засияла однажды я вдруг.
Мы даже не знаем, как много огня
Однажды вложил Бог в тебя и меня!
Чтоб светом своим освещала я небо,
Чтоб светом твоим - освещалась Земля!
- Имеет ли смысл расточать этот Свет?
Желающих греться вокруг него нет.
Он кажется странным, чудным, нежеланным...
И тихо звезда говорила в ответ:
- Орбиты мои миллиард долгих лет
Вращают вокруг ряд холодных планет,
И боком своим ледяным повернувшись,
Так много из них отвергают мой свет!
Сердца отогреть не зовет их душа,
Хоть знают- безвидна она и грешна.
Пустые холодные дни проживая,
Плывут они мимо меня. не спеша.
Но есть среди них те, что будут искать,
Что могут тепла моего возжелать,
Согреют себя под моими лучами,
Оттают и будут мой свет отражать.
Вот так на земле среди тысяч людей,
Что будут любить мир греха и теней,
Однажды ты встретишь усталую душу,
Что сядет согреться у теплых лучей.
Шептала звезде я:
- Боюсь, не смогу
Я светом своим победить эту мглу,
Немного во мне пламенеет той силы,
И кажется, скоро погасну...сгорю...
И мне отвечала, мерцая, звезда:
- Ты просто не знаешь насколько сильна!
Поверь мне: чем ночь эта будет чернее,
Тем ярче всем людям ты будешь видна!
Я знаю, о чем я сейчас говорю!
Ты видишь меня сквозь бездонную тьму!
Но светом пробившись сквозь черные сферы,
Я им ободрить и утешить могу.
- Я так благодарна за то, что ты есть,
Что ярко о Боге несешь небу весть,
За эту беседу в ночи предрассветной...
Знакомство с тобой я считаю за честь.
Звезда улыбнулась, мерцая лучом:
- Ты просто забыла, как вместе с Творцом
Меня изрекала к рожденью и свету,
Весь космос творила с Небесным Отцом!
Я - тленное тело. Ты - вечная часть.
Отец тебе Слово дал, силу и власть.
Ты просто в плоти этой тленной и грешной
Про все позабыла, когда родилась.
Я здесь - для тебя. От начала эпох.
Мне Имя твое подарил вечный Бог
Я просто - твое отражение на небе.
И ты - моего вдохновения исток!
Бог знал, что однажды я буду нужна,
Напомнить тебе, Кем ты раньше была!
Нет больше мне чести, чем быть ободрением
Для той, что когда-то творила меня!
- Я так благодарна, что мысли твои
Спустились сегодня с небес до Земли,
Что ты так радушно со мной поделилась
Словами, что лились из звездной души...
Спасибо за все, что напомнила мне...
За то, что ты светишь одна в черной мгле,
За то, что горишь ты в ночи, не сдаваясь,
И что ободрила меня в темноте.
И мне на прощанье сказала звезда:
- Меня больше нет. Я давно умерла,
Сгорая, летела на многие мили,
Последние искры свои отдала..
Но свет мой живет. Он сквозь тонны слоев -
Огромных чернильных и сильных основ -
Летит, прорезая всю темную силу.
Сегодня он виден с земных берегов.
Он жить будет вечно, в нем вера моя,
Пусть даже пройдут небеса и земля
И скажет язык злой: "Навеки погасла",
Но Бог обещал, что я буду жива.
И ты, когда в прах возвратишься земной,
Не верь, что твой свет умирает с тобой.
Он будет светить в тех немногих сердечках,
Кого ты однажды согрела собой!
Твой свет не умрет. Никогда-никогда.
Пусть даже пройдут небеса и земля.
И скажет язык злой: "Навеки погасла",
Тебе обещал Бог, что будешь жива.
На созданном новом Небес полотне,
Я снова светить буду новой Земле,
Святым, что воскреснут в наследии вечном,
И яркой и вечной воскресшей - тебе.
На облачном причале
В лазурных небесах,
Стоит старушка-лодка,
Качаясь на волнах.
Она стоит, готова
Нам честно послужить:
В ней будут две сестрички
Однажды в небе плыть.
Под нами будет небо,
Что в трудный час земной,
На годы расставаний
Связало нас с тобой.
Над нашей головою
В великой полноте
Раскинет дали вечность,
В безбрежной высоте.
И мы отвяжем лодку
От всех земных забот,
И поплывет лодчонка
В огроооомный небосвод.
Ты там не будешь плакать,
Ни сердцем ни душой,
Мы будем доооолго-долго
Там говорить с тобой.
И выкатится солнце
Зарею нас встречать,
И вынырнут дельфины
Из облаков играть.
Осталось так немного
Годов нам на пути...
Уже причал я вижу
И слышу всплеск волны.
И если я однажды
Первей туда приду,
То там, в тиши небесной
Тебя я подожду.
И слушая, как волны
Ласкают бережок,
Там напишу тебе я
Еще один стишок.
***
На облачном причале
В лазурных небесах,
Стоит старушка-лодка
Качаясь на волнах.
Она стоит, готова
Нам честно послужить:
В ней будут две сестрички
Однажды в небе плыть.
"Авель, ты что же на жертвенник Бога
Тащишь безгласную эту овцу?
Так не торжественно, стыдно, убого
Жертву несешь ты Святому Отцу?
Жертва негодна твоя, полоумный!
Ты посмотри: я в потУ и трудах
Сделал алтарь восхитительный, чудный,
Он утопает в цветах и плодах!
Ты осмотрел утром стадо овечье,
Чтобы овцу без порока найти.
Лодырь! Ты путь выбрал проще и легче,
Бог не призрит на уловки твои!
Ты так жестоко суровой веревкой
Ноги овечке несчастной связал...
Камень точил неумело, неловко...
Ты ли Адама рассказ не слыхал?
Ты ли не знаешь что Ева с Адамом
С древа наелись в Эдеме плодов?
И из смоковницы папа и мама
Сшили из листьев для тела покров?
Все очень просто, доступно, понятно -
Богу угодно плоды приносить,
Жертвенник сделать красивым, приятным,
Праведным и добродетельным быть.
Или не в нашей семье ты рожденный?
Тщетна, бессмысленна жертва твоя!
Брата послушай! Ведь я - первородный!
Так поклоняйся, как делаю я!"
Авель в молчании сжал губы упрямо,
"Что говорить? Не поймет брат меня ..."
Выглядит жертва нелепо и странно,
Блея лежит на камнях алтаря...
Страх, неизвестность в испуганном взгляде,
Связаны ноги и тельце дрожит...
В этой холодной вечерней прохладе
Этой овце умереть предстоит…
"Боже! Позволь мне убить ее быстро!
Больно и страшно мне быть палачом!
Боже, как руку поднять на убийство?
Эта овца не виновна ни в чем!!"
Камень поднял, закричал как от боли,
Сжав его крепко в дрожащих руках.
Яростно бил против собственной воли,
Сердце стучало, как молот в висках.
Брызнула кровь. Стало липко и грязно,
Жертва хрипела, пощады моля.
Страшный стал жертвенник и безобразный,
Кровь ручейками текла с алтаря.
"Нет! Я искал! Я хотел Откровения!
Нет! Я не верил в причину плодов!
Бог обнаружил в саду преступление!
Он мне открыл! Это - Кровь! Это - Кровь!
Папа и мама виновны, о, Боже!
Сшитый наряд наготы не сокрыл...
Чтобы детей Своих не уничтожить,
Жертву Бог выбрал, и гнев Свой излил".
Черепа тонкие кости хрустели,
В смертной агонии агнец кричал,
Дрыгаясь, вырваться ножки хотели
Из тех веревок, что Авель вязал.
"Листья содрал Бог с Адама и Евы,
Был неугоден Ему их покров!
Агнцев безмолвных Бог в яростном гневе,
В горе убил! Это - Кровь! Это-Кровь!
Нет, не плоды дали им вожделение,
Похоть раскрыли и вид наготы!
Бог! Благодарен я за Откровение,
За искупительный смысл Крови!
Шкурой покрыл Бог и папу и маму!
В жертве Невинного Агнца - Любовь.
Это и есть обещание Адаму -
С Богом общение вернуть через Кровь!"
Жертва давно уж хрипеть перестала.
Тело обмякло. Вот Авель со лба
Вытер свой пот, прислонился устало
К камню холодному у алтаря.
Капали слезы на труп коченевший,
Он, вытирая, их с кровью мешал,
Двигаясь медленно, оцепеневши,
Хворост, пропитанный кровью собрал.
Запахом смерти стал воздух пропитан...
"Как тяжело после этого жить...
Боже, Тобой был я в вере испытан!
Смог ли я жертвой Тебе угодить?!
Смог ли понять я ту тайну Эдема,
Что в простоте Ты открыл для меня?
Плод вожделенный, что приняла Ева,
- кровосмешение - вот смысл греха!
Так снизойди же, раз жертва угодна,
Раз эта Кровь - тот единственный Путь,
Раз только Агнец невинный способен
Нас в Твое царство однажды вернуть!"
Огненный столб от земли и до неба
Вдруг на алтарь снизошел, как печать.
Жертву Крови - Откровение Эдема
Господу было угодно принять.
Каин стоял, удивленный картиной,
Руки в презрении скрестив на груди:
"Авеля жертвенник с этой скотиной
Богу ценнее, чем древа плоды??
Кровь и циничное это убийство
Богу важней, чем старания, труды?
На алтаре беспорядок и свинство
Богу дороже моей красоты?"
Злость охватила, и зависть, и вздорность:
"Кто такой Бог, чтоб Ему угождать?!"
И уязвленная Каина гордость
Мести для Авеля стала желать!
Только никто не заметил в волнении:
Плечи ссутулив, в сторонке стоял
Старец Адам и в душевном смятении,
Он за убийством овцы наблюдал...
Слезы ручьями лицо бороздили,
Взгляда от Агнца не мог оторвать...
"Как же мы, Ева, с тобой согрешили!" -
Бледные губы устали шептать...
Сердце его содрогалось в томлении,
И, когда жертву призрел вечный Бог,
Руки поднял: "Вот Мое искупление!
Авель, спасибо! Спасибо, сынок...."
***
Если бы плод был причиной падения,
Бог бы на Каина жертву призрел.
Тайну Эдема - кровосмешение -
В Агнце сокрыть мудрый Бог захотел.
Авеля жертва была Откровением.
Верой он Богу принес эту кровь,
В Агнце увидел он смысл искупления -
В жертве невинной явил Бог Любовь.
***
Нет Богу дела до лоска и блеска,
Наших традиций, стараний, трудов.
Сердце твое - это жертвенник, место,
Где Бог призрит лишь на Кровь! Лишь на Кровь!
Нет Богу дела до вашей одежды,
Нет Богу дела до ваших плодов.
Все что Он видит сегодня, как прежде,
Это - невинного Агнца Кровь.
К Богу прийти нам самим невозможно!
Нет таких дел, чтоб себя искупить.
Дай же нам Авеля веру, о, Боже!
Правильной жертвой Тебе угодить!
Не осуждайте верующих в Христа,
Они идут, порю ошибаясь,
Порой от бед и от скорбей сгибаясь,
Порой испачкав грубостью уста...
Они, как вы, из плоти и костей,
Они, как вы, чувствительны, ранимы,
И в чем-то они тоже уязвимы
В натуре человеческой своей...
Они, как вы, в плену у тленных дней,
Упасть способны или пошатнутся,
На прошлые пороки оглянуться,
Пойти на поводу своих страстей...
И может, они кажутся слабы,
Смешны, глупы, способны спотыкаться
Но сила их - чтоб к Богу вновь прижаться,
Признав грехом весь груз своей вины.
Их сила в том, чтоб сердце умалить,
Раскаяться над глупою ошибкой
Да так, чтобы она казалась пыткой,
И у Христа прощения попросить.
Чтоб искренне терзаясь и скорбя,
Возненавидеть свой порок душою,
И чтоб Христос распятою рукою
Там, у креста обнял Свое дитя...
Не осуждайте верующих в Христа...
Ведь как бы их нога ни спотыкалась,
Их сила в том, в чем видите вы слабость -
Они сильны склониться у креста...
Бог скрывается в простоте...
Не в священника ризах мягких,
Не в церквях земной красоте,
Не в речах на признанье падких,
Не молчании икон немых,
И не в колоколах звенящих,
Не в словах молитв показных,
Не в крестах, на шеях висящих...
Не в тени горящей свечи,
Не в слепом признании традиций.
Не в утехах этой Земли
Не в трясинах наших амбиций.
*****
Бог скрывается в простоте...
В том, что кажется с виду скромным.
Ты заметишь его везде
В Его мире нерукотворном.
В том, что кажется нам простым,
И обыденным, и привычным
Его вечным Словом святым
В простоте сокрыло величие.
Бог скрывается в простоте...
В прорастающей ввысь травинке,
Он журчит водой в ручейке,
И алмазом блестит в росинке.
Славит Бога звезд хоровод,
Дремота зеленого леса,
Моря синь и алый восход,
Проливного дождя завеса.
Бог скрывается в простоте...
Мотыльком на цветок садится,
Копошится в лисьей норе,
И на спинах рыб серебрится.
Табуну степных скакунов
На ветру развивает гривы,
И семейству горных Орлов
Придает для полета силы.
Бог скрывается в простоте...
Говоря мне о Воскресении
Умирает в осеннем дне,
Чтобы рожденным быть в день весенний.
Засыпает солнцем в ночи,
Чтобы утром опять проснуться,
Испаряет капли росы,
Чтоб на землю дождем вернуться.
Бог скрывается в простоте...
В сердце искренне сокрушенном,
В том, что умерло на кресте
Со Христом к нему пригвозжденном.
А когда застучало опять,
То Христу себя посвятило
И Сам Бог стал в нем обитать,
Чтоб оно Его Словом жило...
Бог скрывается в простоте...
В тех святых, что давно почили,
И в друзьях святых в этом дне
Те, кто Слово являют в силе.
В жизни их, что для всех смешна,
И для умных этого мира
Так бессмысленна, так глупа
Тем, что Бога в себе сокрыла
Бог скрывается в простоте...
В христианине, его почтении,
В его жизни, что во Христе,
Вечерами в Библии чтении.
Уходя на работу он
Поцелует жену и деток,
И, молитвами защищен,
Он, трудясь, славит Бога где-то...
Бог скрывается в простоте...
В женском духе тихом и скромном,
В женской внутренней красоте,
В ее виде благопристойном.
В ее нраве не гордом, в руках,
Что покой созидают в доме,
В ее любящих Бога глазах,
В жизни чистой в Христовом Слове
Бог скрывается в простоте...
В детском искреннем послушании,
Их наивности, и в душе
На родителей уповании.
В жажде слышать опять, опять
От родителей Божье Слово,
В их стремлении возрастать
К испытаниям быть готовым.
Бог скрывается в простоте...
Когда ты с Ним, как с другом, сядешь,
И все то, что хранишь в душе,
Распахнешь, изольешь, расскажешь.
На вопрос твой Он даст ответ,
И в беде Он - твоя опора,
В темноте зажигает Свет,
Мир приносит в дни раздора.
Бог скрывается в простоте...
Гениально Он в ней сокрытый,
Мудрецам в мирской суете,
Недоступный, сложный, закрытый.
В Откровениях неуловим,
Незаметен в Своем служении
Непонятен, непостижим....
И невидим в своем смирении
*****
Бог скрывается в простоте...
Не в священника ризах мягких,
Не в церквях земных красоте,
Не в речах на признанье падких,
Не молчании икон немых,
И не в колоколах звенящих,
Не в словах молитв показных,
Не в крестах, на шеях висящих...
Не в плену мирской суеты,
Не в законах, что ты исполнил,
Не в обычаях, когда ты
Вдруг про Бога случайно вспомнил
Я смотрела на этот росточек зеленый,
Что поднялся живой из-под слоя камней.
И дивилась, как этот малыш был способный
Быть тяжелого камня сильней...
Сколько жизненной жажды в молоденьком стебле,
Зеленеть, расцветать, видеть солнечный свет!
Он родился в дождливом холодном апреле
Жаждой этой горящей согрет!
- Как тебе удалось к свету солнца пробиться?!
Сколько веры в тебе, что ты снова живой?
Сколько жизни в тебе, что ты смог возродиться?
Ты ведь маленький, слабый такой!
Я ведь осенью всю эту землю копала,
Убивая все то, что возможно убить,
Я все клубни сама из земли вырывала,
Оставляя на солнце их гнить...
Я очистила все, в жесткий слой трамбовала,
Наводя красоту там, где ты расцветал.
Пленкой плотной и черной тебя накрывала,
Чтобы воздухом ты не дышал.
Продолжая творить так цинично, жестоко,
Придавила тебя толстым слоем камней,
Я гордилась собой в этой битве, но только...
Ты, малыш, оказался сильней...
Посмотри на себя! Такой хрупкий и нежный...
Так дрожат на ветру все листочки твои.
Ты их к небу тянул в бесконечной надежде
Возродится из праха земли.
Сколько сил ты вложил, чтобы выйти из мрака?
Как ты выжить сумел в этом тесном аду?
Неужели совсем ты не чувствовал страха
Когда камни давили мечту?
Когда масса тяжелой могильной плитою
Навалилась на маленький твой стебелек,
Своей волей несломленной и неземною
Прорасти через камни ты смог...
Удивителен ты в своем юном упрямстве,
Ты из плена в свободу себя возродил!
Юный узник земли, ты в своем постоянстве
Все оковы и цепи разбил!
***
Я хочу быть как ты, чтоб во мраке отчаянья,
Мне на слабость свою не смотреть никогда,
Но чтоб силою веры горело желание
Слушать вечное слово Христа.
Чтоб томила меня в сердце жажда полета,
Божью жизнь отражая, достигла мечты.
Чтобы жизнь во мне чудом была для кого-то,
Чтобы кто-то сказал:
....
"Я хочу быть как ты..."
Я смотрела на этот росточек зеленый,
Что поднялся живой из-под слоя камней.
И дивилась, как этот малыш был способный
Быть тяжелого камня сильней...
Однажды ночной предрассветной порою
Подкрался туман на лежащие травы,
Украдкой он щедро покрыл их Росою
И тихо ушел, словно путник усталый.
Небрежно рассыпал на землю он Росы.
Украл их у Неба, как будто нарочно...
Лежали они, как небесные слезы
Внизу на земле, в темноте полуночной.
Лишил их покоя разбойник лукавый,
Принес в новый мир, разбросал и оставил.
А мир этот сложный, запутанный, странный -
Он солнце и небо забыть их заставил.
Темно, неприветливо было во мраке...
Забывшие солнечный дом поднебесный,
Дрожали Росинки в тревоге и в страхе
Стараясь понять этот мир неизвестный...
Старались во тьме этой как-то прижиться,
Но черной, чужой эта жизнь им казалась.
И с красками мира пришлось им смириться,
Как капля чернил в них лишь ночь отражалась.
....
Но медленно Солнца лучи проникали
Сквозь саван ночного чернильного слоя.
Росинки головки свои поднимали,
Из самых низов видеть чудо такое!
И жаждало сердце, и все ликовали,
Когда новый луч прорезался во мраке!
Свет солнца Росинки в себе растворяли
И больше не жили в сомненьях и страхе...
А Солнце Росинки ласкало и грело,
И тихо шептало им вечные тайны:
О том, что их дом - это синее Небо
Росинки от лучиков ярких узнали.
Диск Солнца взошел! Желтый, яркий, огромный!
И громко лучи Небу песню воспели!
Стал купол лазурный до боли знакомый!
Росинки величие Неба узрели!
И там, на низах, где так тихо и сыро,
Где в прахе земном все пороки рождались,
На травах степных, что лежали уныло,
В Росинках кусочки Небес отражались.
Тянуло, тянуло неведомой силой
Домой, в те высоты что светом дышали,
Где чувство свободы безмерное было,
Где ветер-проказник играл с облаками,
Где радуги краски в дуге разливались,
Построив ворота в Небесные дали,
Где крики орлов над землей раздавались,
Как будто войти в Небеса приглашали...
Сильнее, сильнее лучи пригревали,
Давали Росинкам свой жар понемногу.
Всем сердцем Росинки лучам доверяли -
Ведь только они знали в Небо дорогу!
И так понемногу они уменьшались,
И стало чужим все пустое земное...
Росинки лететь всей душой устремлялись
В огромное синее Небо родное.
Поднялись невидимой Солнечной силой,
Никто не заметил, что вдруг их не стало...
Лишь белое облако медленно плыло
И Солнце все также на Небе сияло....
Пусть Божие Солнце и вас согревает,
И шепчет вам тайны Небесного дома.
Господь все Росинки Свои согревает,
Чтоб были они к Восхищению готовы.
Купайтесь в лучах Его вечного Света,
И Дом свой Небесный пусть в вас отразится,
Пусть каждое сердце, что Богом согрето,
Однажды в Иисусе Христе раствориться.
Развесили ушки, послушно заблеяв,
Смотрели доверчиво прямо в глаза.
Толпой уходили, всецело поверив
В поток обещаний большого козла.
Козёл не блистал красотой и величием,
Но блеял так сладко премудрую речь,
Что этим приемом, простым и привычным,
Он стадо сумел за собою увлечь.
Он знал наперед мысль наивной овечки,
Всем новую сытную жизнь обещал.
И верой пылали овечьи сердечки,
Когда он по имени каждую звал.
А он перед ними юлой извивался,
Рогатой своей головою крутил,
Быть братом и другом для каждой старался,
О силе козлиной любви говорил.
О счастье овечьем, о пажитях сытных
Он мекал пред стадом, тряся бородой,
Обманом, как сетью, овечек наивных
Опутывал крепко и вел за собой.
Расчирикалась не на шутку в своей "мудрости" канарейка,
И летала с места на место, без умолку болтая часами,
Восторгалась интеллектуалкой вся большая птичья семейка,
И гордились глупые птички канареечными мозгами.
Утопая в своем зазнайстве, важно перышки распушила,
С умным видом всегда садилась лишь на самой высокой ветке.
Говорила наивным птичкам, что Людей она изучила,
Потому что жила однажды в Человеческом доме, в клетке.
Жизнь птичья для канарейки показалась огромным сроком,
И наивно она решила, что мозгов набралась довольно,
Чтобы судить ей о Человеке, глупость птичью неся потоком,
Говоря всем, что канарейка Человека понять способна...
Говорила, что ей нетрудно прочитать Человека мысли,
Что красивые птичьи трели петь не может ОН, не способен...
Что чирикает ОН по-своему, и немного знает о жизни...
Не умеет по веткам прыгать и почти ни на что не годен...
Его руки и десять пальцев для того, чтобы клетки чистить,
Чтоб воды принести в кормушку и насыпать для птичек просо.
Предсказуем ОН, и несложно прочитать Человека мысли...
Приручаются к канарейкам люди очень легко и просто...
ОН не носит на теле перья, ОН большой и совсем бескрылый,
ОН не ест ни овес, не просо, и от птиц ЕМУ нужно мало...
Он медлительный, неуклюжий, ОН не пестрый, ОН некрасивый.
Песни птичьи не понимает - можно петь ЕМУ, что попало...
Когда ты говоришь "Христос Воскрес",
То ты несешь ответственность пред Богом.
Себя ты судишь сам словами строго,
Признав Его живым Судьей Небес.
Раз Он воскресший, значит Он - Живой,
Он пишет все слова твои и мысли,
Он видит каждый миг прожитой жизни -
Твоей короткой жизни суетной.
Прожит твой день без мысли о Творце,
Без искренней, не показной молитвы,
В земных проблемах дни твои сокрыты,
Без радости, что только во Христе.
Тебе Бог - непонятный и смешной,
Есть в твоей жизни вещи интересней,
Серьезней, чем Христос, важней, известней,
Чем твой Судья Великий и Живой...
В погоне за пустым, чтоб день прожить,
Ты в гордости давно забыл о Боге!
А Он - Свидетель твой Воскресший, строгий -
Ты сам сказал так! Некого винить...
Подумай прежде, чем ронять слова,
Твои слова о силе Воскресения,
Насколько велико тех слов значение,
Они тебя способны осудить!
И вынести однажды приговор,
Что знал ты о Живом Творце вселенной,
Но в своей жизни малой и некчемной,
Его ты не заметить предпочел...
Фонари на твоем пути
освещают темные ночи...
Мотылек, ты к ним не лети,
Этот свет лишь убить хочет...
Манит светом опять и опять,
И тобой уже сила движет
Слиться с ним и себя отдать,
Подлететь к нему ближе, ближе...
Влиться в тот большой хоровод
Мотыльков, что под ним летают.
Не лети, мотылек, вперед.
Посмотри, они умирают!
В этой малой песчинке жизнь
Лишь недавно еще дышала.
В свете ярком видела жизнь
И к нему лишь лететь желала...
То не солнце горит в ночи!
Не его свет живой и ясный,
Не его большие лучи...
Там свет мертвый горит, опасный.
Обещанием пустым зовет,
Но обманет тебя, обманет,
Жизнь солнца он не дает,
Убивает он, убивает...
Прикоснуться к нему не смей,
Крылья нежные обожгутся,
Улетай от него скорей.
Не смотри, что другие рвутся!
Ты, обуглившись, упадешь
И раздует тебя ветром.
Посмотри: кто поверил в ложь -
Заплатил за свой выбор пеплом.
***
Знаю я, в темноте тебе
Плохо, холодно, одиноко...
Потерпи, малыш, на заре,
Жизнь вольется в тебя потоком.
Скоро солнышка яркий свет
С утром новым опять проснется,
И тебе подарит рассвет,
Ободрит тебя, улыбнется.
Настоящей силой живой
Обновит тебя и согреет.
Озарит этот мир большой.
Свет фонарный так не умеет...
Подожди немного, дружок,
До рассвета чуть-чуть осталось.
Ведь я так хочу, мотылек,
Чтобы жизнь твоя продолжалась.
***
Кто имеет око – прочтет,
Кто имеет ухо – услышит.
Направляй, мотылек, полет,
К тому Свету, что Жизнью дышит.
Нежным крылышком не коснись
Раскаленной лампы фонарной,
Будь мудрее, к Солнцу стремись,
Пусть Оно лишь будет желанно.
Не ведись на обман ночной,
На иллюзию, на фальшивку,
Дорогой придется ценой
Заплатить тебе за ошибку...
Мы не помнили....Амнезия...
Слава Богу, что есть лекарство.
И однажды то, что в тумане,
Нам предстало на память ясно!
Как ходил он - великий ангел -
Сын зари, красота и величие!
Среди Божьих рядов сплоченных
Сеял холод и безразличие!
Сеял семя в души небесные,
И пошло межу нами смятение.
И однажды мы все увидели
Среди ангелов - разделение!
Увлекал красотой, красноречием,
Мудрым словом, лестью, победами,
И две трети Божьего воинства
Отвернувшись, Господа предали...
Мы не помнили...Амнезия...
Как Небес столпы пошатнулись,
Как Люцифера темные полчища
Против Бога и нас развернулись.
Как стояли мы, Господу верные,
В Слово Божие облаченные!
Как сражались за Небо вечное,
Его Славою осененные!
Против гордости встали и подлости,
Духов мудрости и неверия,
Бесов лжи, лицемерия, зависти,
Против смерти и разложения.
Против духов бессильно оружие.
Не клинками мы с ними сражались,
Словом Божьим - мечом духовным
Мы на этот бой подвизались.
Мы не помнили...Амнезия...
Как вложил Бог в сердца наши вечные
Свое Слово Господне Победное,
Неизменное, Бесконечное.
Словом пламенным Божьей Истины
Духов бездны разили яростно.
И плечом к плечу мы с тобою, друг,
Все теснили врага безжалостно.
Как непросто нам было выстоять!
Нас сбивали, а мы поднимались,
Нас ломали, давили, ранили -
Лишь теснее ряды сжимались.
Мы не помнили...Амнезия...
День Победы в Небесном сражении,
Когда славилось Сила Господа -
Сын зари познал поражение!
Как упал он со всем своим воинством,
На планету пустую безбрежную,
И как лик свой планета утратила,
Превратилась во тьму над бездною.
Мы забыли, как пели от радости,
Когда эту планету безмолвную
Силой Вечного Слова Победного
Превращал Бог в живую и новую!
Как дивились мы плану Божьему,
Во плоти на Земле появиться,
Как мы все ликовали и жаждали,
Чтоб от Слова живого родиться.
Мы не помнили...Амнезия...
Как Люцифер прополз змеею,
Как посеял греховное семя...
Захватил...овладел Землею.
И теперь суждено рождаться
Детям Божьим в кромешном мраке,
От плоти рождены, не от Слова,
Мы живем во грехе и страхе.
Предъявляет Люцифер право
На рожденных в греховной плоти.
Сколько Божьих детей годами
Он топтал, уродовал, портил!
Мы забыли, какое Имя
В Небесах мы с тобой носили,
Кем мы были в местах Небесных...
Мы рождаемся в амнезии....
Мы не помнили...Амнезия...
Слава Богу, что есть лекарство -
У креста под Святою Кровью
Обретаем мы память ясно.
Как от сна мы с тобой проснувшись,
Обретаем смелость и веру,
И теперь на Земле, во плоти
Мы сражаемся за Победу!
Небеса за нами победные,
И мы вспомнили, Кем мы были.
Мы теперь навсегда свободные
От оков земной амнезии.
Тот же враг нам в лицо дышит,
Тот же дух опять атакует,
Но все тем же пламенным Словом
Он повержен с позором будет!
Вновь стоим мы, Господу верные,
Божьим Словом перерожденные!
И воюем за Землю вечную,
В Его Праведность облаченные!
"Неспокойная душа, неспокойная
Зачем цепи мои рвешь, птица вольная?
Сколько раз стрела моя тебя ранила?
Сколько камнем в мои руки ты падала?
Крылья больно я ломал твои крепкие.
Сколько когти обрезал твои цепкие,
Но сражалась ты со мной, изувечена,
Будто с Небом ты навеки повенчана!"
...
Ослабев, душа за Бога держалась,
Плоть устала, но она не сдавалась.
Уговорам и угрозам не верила,
Только мысли о свободе лелеяла.
Позабыв про раны и оскорбления,
Про увечья позабыв, про падения.
Лишь молилась: "Дай, Господь, шанс последний мне,
Дай взлететь и умереть в синей вышине!"....
...
"Непокорное ты сердце, орлиное,
Сердце вечное, упрямое, сильное!
Его шрамами покрыл я и ранами,
Жесточить его старался неправдами,
Сколько желчью я поил тебя горькою!
Лицемерием хлестал, будто плёткою!
Грех, как камень к твоей шее приматывал,
Путь твой в Небо преграждал, перехватывал!
Но ты билось и из рук вырывалось,
Из последних сил со мною сражалось!"
...
Тишина в ответ. И в сердце желание -
Цепи все порвать, взлететь в Небо дальнее,
Не прогнуться ни за что, не сломаться,
Верным Богу, верным Небу остаться.
Всех, кто жалил, бил, ломал, жал в давлении -
Всех давно оно простило в смирении.
Ничего не отвечало, молилось.
Лишь в груди большой отчаянно билось...
...
" Что глазами в Небо смотришь упрямыми?
Не нужна ты там с увечьями, ранами.
Посмотри, как я покрыл тебя пятнами!
Там такие не живут неопрятные!
Там лишь чистые живут, идеальные,
Лишь покорные глаза там желанные...
Птица Небу не нужна вся избитая.
Твоего там места нет. Ты - забытая!
Зря ты в мудрости моей сомневалась.
Успокойся и смирись. Отлеталась!"...
...
Смело на него смотрела, презрительно,
Поднялась на ноги снова решительно.
Распрямила крылья, бриз новый встретила,
Закричала, чтобы Небо ответило,
Показала грудь победную, сильную,
Взмыла снова в даль безмерную синюю.
Распахнулись все врата Неба вольного -
Дом для Божьего орла ....непокорного....
Ему нигде не дали места
В ту ночь, когда Он был рожден.
Хоть было всем о Нем известно.
Хоть каждый был предупрежден.
И зря стучал Иосиф в двери,
Прося впустить его в дома.
Их запирали. Не хотели,
Чтоб Жизнь была там рождена.
Ища причины отказаться,
закрыли двери пред Творцом!
А Он так жаждал там рождаться,
Благословить их светлый дом...
Но были все в своих заботах,
В своей большой земной возне,
Погрязли в бизнесe, в работах,
И в ежедневной суете.
И все казалось слишком важным
Чтоб просто в сторону сложить,
Чтоб когда Бог стучит однажды,
Взять просто двери и открыть.
Но нет....там кто-то ужин стряпал,
Учился кто-то, кто-то спал,
Кто над родным у гроба плакал,
А кто-то Санту в гости ждал...
Кто строил дом, а кто - влюбился,
А кто в кафе плясал и пел,
А кто-то в детях растворился...
Кто интересный фильм смотрел
Кто к свадьбе быть хотел готовым,
Кто ждал друзей, кто клял врагов...
Но дверь открыть и встретить Бога
Никто в ту ночь был не готов.
И жизнь текла в обыкновении
Своим бессменным чередом.
Бог всем мешал Своим рождением,
Отверг Иисуса КАЖДЫЙ дом.
Закрыта дверь одна, другая ...
А город жил в закате дня.....
Иосиф мимо шел, страдая:
"Нет места Боже, для Тебя...
Нет ни одной открытой двери!
глаза закрыты и сердца,
Чтоб распознать Тебя сумели -
Рождение в этот мир Творца!"
***
А я....
А я...
Хочу чтобы глаза прозрели
И сердце новое хочу,
В слепом и черством Вифлееме
Я догоню....я закричу...
Ему не дам я удалится,
Склонив колени и главу,
Я закричу: "Пусть Бог родится
В моей душе - в моем хлеву!!!
Да, не хоромы здесь, я знаю...
Воняет прошлым мой порог,
И грязь ошибок налипает
Навозом на подошвы ног...
Пустая ссохшая солома -
Пустые мысли и слова....
Прости....имею я немного....
Вот этот хлев - моя душа!
Зайди с женой, располагайся,
А я готова....буду ждать...
Рождайся здесь, мой Бог, рождайся!
Так рада я тебя встречать!"
И криком детским озарится
Мой хлев! Откроются глаза!
С Иисусом вместе вновь родится
Моя душа! МОЯ ДУША !!!
Звездой Давида с небосклона
Они вдвоем освещены!
Так стало Господу угодно -
Родиться в хлеве от жены....
Не брезговал моею грязью,
За вонь в хлеву не упрекал!
Небес невидимою связью
Двоих навеки нас связал!
***
О, Рождество...Звезда Давида..
Иисуса крик прорезал ночь...
Ты миру Бога подарила!
А Богу - подарила дочь!
О, Рождество...твой смысл сегодня
Народ попрал и не сберег...
Но для меня оно навеки -
В моем хлеву - рожденный Бог....
...В моей душе - рожденный Бог...
Года приходят говоря:
"Смотри! Уже нас стало много,
Идет к концу твоя дорога,
Уже закат, а не заря!"
И понимает разум мой,
А сердце бьется вольной птицей -
Оно не может согласиться,
Что стала я уже другой.
Что вдруг по русым волосам
Седые змейки проползают,
И тихо дни мои считают,
Растут, чтоб угодить годам.
Что стала больше уставать
И чаще хочется покоя.
Все проходящее, земное,
Все меньше стало удивлять.
Что стали уставать глаза,
И иногда уже без толку
Пытаюсь нитку вдеть в иголку...
Наверно, тонкая игла...
Что стало вдруг удобно мне
Сидеть, ссутулив в кресле спину...
Что за невидимая сила
Так тянет плечи мне к земле?
Как будто нити паутин
Невидимой рукой плетутся,
И скоро в кружево сольются
Пути непрошенных морщин.
И только сердце ... Лишь оно
Упрямо мне твердит о вечном,
Пусть тело годы покалечат -
Лишь в сердце вечное зерно!
Оно давно живет другим,
Оно давно убило старость,
И шепчет мне: "Осталось малость
Тебе до вечного идти.
Не остановишь седину,
И нет от старости лекарства,
Но это значит - ближе Царство,
Иди же с радостью к нему! "
И каждый год, как новый шаг,
Что в спину смертью тихо дышит,
Несет меня к Иисусу ближе,
А тело...тело - это прах...
У тела свой предел стоит.
Неважно, сколько я усилий
Вложу, чтоб сделать его сильным.
Но смерть его не пощадит.
И те жестокие года,
Что плоть с годами убивают,
Все ближе к Богу приближают
Другую...
Вечную меня...
Так нависло над озером черное небо,
Словно жаждало в бурные воды упасть.
Там рыбацкая лодка, качаясь, скрипела,
Обреченно признав бури дикую власть.
И широкие пасти свои открывая,
Волны, пеной играя, на лодку неслись.
И, потоки воды за борта наливая,
С крепким ветром в пугающей силе сплелись.
Все, как в дьявольском танце, шумело, бесилось.
Ветер парус порвал, он как тряпка висел.
Все как будто в безумстве своем веселилось,
В царстве темном, где лодку накрыл беспредел.
Отгоняя о смерти нелепые мысли,
Против ветра и бури, волнам вопреки,
Пели в лодке псалмы о Величии Жизни
Те, кто звались "Иисусовы ученики".
От усталости сильные руки дрожали,
Вновь и вновь наклонялись, чтоб воду черпать.
Суетились и крепко друг друга держали,
Продолжая все силы в борьбе отдавать.
Шквалом новым со лба пот соленый смывало.
Поломалось весло. Как грести - не понять.
Но лодчонка жила. И держалась упрямо,
Не желая никак в эту ночь умирать.
***
Вдруг увидели все приближенье Свечения -
Что - то ярким пятно выделялось во тьме,
Шло сквозь бурю... Иисус? Или призрак? Видение?
Ведь не мог же Он просто идти по воде?!
Кто-то тихо дрожал, онемевши от страха,
Протирая поспешно в испуге глаза.
Кто щипал себе руки, иль в ужасе плакал,
Кто вопил и решил, что лишился ума.
Но, как будто не слыша ни бурю, ни ветер,
Шел Иисус и не видел свирепости волн.
И стихия смирялась, лишь взгляд Его встретив,
Признавая, что властью Он был наделен.
Подошел и сказал: "Вам не нужно бояться!
Ободритесь!". И словно прозрели глаза.
Стали видеть они! Стало в них отражаться,
Что-то глубже...важнее, чем все чудеса!
Стал вращаться, как мяч, купол вечной вселенной,
Миллионы галактик, туманов и звезд.
Создавал вечный Бог и с Любовью безмерной
На руках Своих с трепетной нежностью нес.
Миллиарды веков в Его днях растворялись,
Словно капли, впадая в большой океан,
Они с вечностью Божьей в едино сливались,
А Господь продолжал исполнять дивный план.
На планете без жизни, что в мертвой утробе
У светила зияла чернильным пятном,
Бог рождал из ничто Жизнь в проявленном Слове
Жизнь, что станет пропитана черным грехом.
Прежде круга времен проложил Путь надежды,
Прежде сути греха всех Своих искупил.
Водрузил старый крест в мыслях вечных, безбрежных
И невинную Кровь за виновных пролил.
Омрачился, увидев конец от начала,
Предузнав в вечной мысли любого из нас.
Все Его существо в плоть войти возжелало,
Чтобы Кровью святой Он от смерти нас спас.
И не плоть человека глаза их узрели -
Но Величие, Силу превыше всех сил!
И ликуя в сердцах, рыбаки осмелели.
И один из них тихо Иисуса спросил:
"Мой Господь, снизошел ты до праха земного...
Ты - Создатель Небес! Ты - Создатель Земли!
Мой Господь, если Ты это - вымолви Слово
И по бурной воде мне пройти повели!"
И то Слово, что звезды вселенной рождало,
Миллионам галактик слагало пути,
Что все мысли людские, как книги, читало,
То же самое Слово сказало: "ИДИ"
***
Петр, взглядом окинувши дно старой лодки,
Что своими руками давно мастерил,
Подтянулся движением привычным, и ловко
Через борт перелез и на воду ступил.
Никогда он не чувствовал крепче основы,
Что держала его в эту ночь на волнах,
Не на водах ходил он. Ходил он на Слове!
В нескончаемом Слове, живущем в веках!
Петр шел, с каждым шагом ступая все тверже,
На Иисуса Христа устремив смелый взгляд.
Шел и верил по Слову, что вечность возможна,
И ни разу не глянул на лодку - назад.
Лодка ...символ той жизни, что смысл потеряла,
Все качала других далеко позади,
Сердце билось так сильно , почти вылетало,
В нетерпении, к Богу рвалось из груди.
Заскрипел мерзкий дьявол от злости зубами
И озерную воду опять возмутил,
Сел на гребень седой, и большими волнами
В черной ярости вдруг на Петра покатил.
Петр стоял среди бури и вдруг, растерявшись
Он с Иисуса на волны свой взгляд перевел....
Дьявол воду обрушил....
И Петр, испугавшись,
Потеряв основание, под воду ушел...
Веселилась стихия, играя волнами,
Глубже, глубже в пучину толкая Петра.
Тот устало в отчаянии двигал руками,
Но его вновь волною накрыл сатана.
Петр воскликнул к Иисусу сквозь волны и ветер,
О спасении своем во весь голос воззвал,
И Господь не замедлил и тотчас ответил,
Свою крепкую руку ему Он подал.
"Маловерный,- сказал Он,- Зачем усомнился?"
Будут грозы, и бури, и смерть впереди,
Взгляд с Христа не своди, шаг к Нему пусть стремится,
Будь бесстрашен, коль Слово сказало "ИДИ"!
Накрывает пусть дьявол волнами упорно,
Пусть еще будет тверже твой шаг, христианин,
Невозможное станет великой опорой!
Помни : рядом Иисус, ты средь волн не один!
Рядом Бог всемогущий, предвечный, великий.
Рядом Друг, рядом Брат, Тот, Кто руку подаст!
Рядом с нами Творец! Всех вселенных Владыка.
Кто в час бури и горя тебя не предаст!
Так иди, не смущайся, послушен будь Слову!
И назад не смотри в свои прошлые дни.
Бог усмотрит всегда для твоих ног опору...
Будь бесстрашен, коль Слово сказало:"ИДИ!"
Так часто вы их примеряли,
Что корни длинные пустив,
Они годами в вас врастали,
Руками крепкими обвив.
Вросли в сердца, в манеры, в разум,
В походку, в жесты и в слова,
Клубком змеиным безобразным
Уже обмотана душа.
Соединились, как с родными,
Привыкнув жизнь другую жить,
Так жить, чтоб стать чужим своими,
Чтобы начальству угодить,
Чтоб, когда больно - не заплакать,
От счастья чтобы не вопить,
Чтобы любовь поглубже спрятать,
Чтоб сделать вид, что смог простить.
Покрыты блестками и краской,
И мишурой чужой звеня,
Давно забыли, кто под маской,
Какой же настоящий «я»?
И жизнь актерскую играя
Перед собой, пред людьми,
Вы смело топчетесь у края,
У края адской глубины.
Какая мерзость ваши маски....
Две орлицы в горах ожидали потомства.
Поселившись на склонах, где спят облака,
Свивши гнезда у ног заходящего солнца,
Где ничья никогда не ступала нога.
С нетерпением рожденья орлят ожидая,
Пребывая в мечтах о грядущей судьбе,
Две орлицы, счастливо Творца прославляя,
Жили разные жизни в орлиной душе.
И казалась картина вполне идентичной:
То же Облако, яйца в гнездах, гора...
Только сущность внутри была всё же различной,
Хоть на внешний свой вид неприметной была...
Так, одна в своей радости вся ликовала,
И радела о плоде бесценном своем.
Яйцо своим телом всегда закрывала,
Когда дьявол то градом бомбил, то дождем.
Когда рвал буйным ветром ей серые перья,
Ветки, прутья и пух из-под ног вырывал.
Та орлица, в невзгоды и страсти не веря,
Согревала тот плод, что ей Бог даровал.
Когда камни спадали, от боли сжимаясь,
За ударом удар принимая спиной,
Не за тело свое - за орленка боялась,
За нарушенный в доме орлином Покой!
В своем милом гнезде все родным ей казалось,
Радость в гнездах чужих не искала она.
Она дом свой отстроить уютней старалась,
Чтобы Слава Творца в этом доме жила.
А другая, отдавшись пришедшим стихиям,
Взор орлиный сводила с большого яйца.
И семью свою в Божьей программе не видя,
В чьих-то гнездах пыталась найти Небеса.
В ее птичьем сердечке росло недовольство,
Все казалось не так ей в родимом гнезде,
От проблем улетала с завидным упорством,
Не заботясь о жизни в орлином яйце.
Сплетни, словно сорока, в горах разносила,
Покидая надолго и плод и гнездо.
Скорлупу то лучами нещадно палило,
То мочило дождем, остужая его.
Слишком хрупкой была жизнь в орлином яичке,
Не смогла она с миром сражаться сама.
Не судьба была выжить в горах этой птичке.
Не родившись, она в яйце умерла....
Почему так случилось, что жизнь погибла?
Знает только Господь - Он Всевидец сердец,
Он создал их обеих с натурой орлиной,
Но одной стали грузом гнездо и птенец!
Пусть не будет так с вами, орлы и орлицы!
Пусть ваш дом будет местом для славных плодов!
Пусть гнездом своим славным вам можно гордиться,
И растить в нем немало достойных орлов!
Камнепад или дождь - в своих гнездах живите!
Создавайте внутри и тепло и уют.
Что имеете, сердцем орлиным цените!
И тогда в ваших гнездах птенцы запоют.
Знай же каждый из нас свою гору и место,
Там Господь усмотрел нам и пищу и кров.
Там купает в лучах Своей Славы чудесной
Он послушных и верных вершинам орлов!
И с огромной орлиной семьею общаясь,
Не гнушайся своим, пусть и малым, гнездом!
И в уделе своем быть полезным стараясь,
Стань достойным, и мудрым, и верным орлом!
"Вы - религиозные фанаты!
Библией напичканы мозги!
Ждете райской жизни, как награды,
Болтуны! Святые скакуны...
В своей вере палку перегнули!
Забавляет всех ваш внешний вид!
Вы, пожалуй, зомби, а не люди -
Если вами Бог руководит...
Сами отреклись в своей свободе,
В наслаждении, в радостях земных!
И зациклились в незримом Боге
И в мечтах несбыточных своих!
Богом ограничено мышление,
В крайности библейские ушли!
В ваших головах, как наваждение,
Глупость о спасении души!
Скучно с вами и неинтересно.
Все для вас земное - суета.
В этом мире плохо вам и тесно!
Раздражает ваша простота!
Вы живете странно и иначе,
Будто не от мира вы сего.
Бог для вас уж слишком много значит!
Видите Его лишь одного!"
....
Все это не раз пришлось нам слушать,
Проглотить и тихо промолчать,
Чтоб потом нам в жизни выпал случай
У порога критика встречать.
Когда в дверь его беда случиться,
Умирают детки на руках,
Умоляет критик помолиться
Тех, кто был так глуп в его глазах.
Когда близко рак к нему подходит,
Дышит в спину, вызывая страх,
Он святого скакуна находит
И приходит с просьбой на устах.
И когда несчастья чередою
Бьют его, как плетью, день за днем,
Он тогда с повинной головою
В доме вдруг является твоем.
Когда, словно карточный домишко,
Рушится жестоко жизнь его,
Вспоминает он того, кто слишком
Любит только Бога одного.
И вцепившись крепко и жестоко,
В жизнь, что Богом только раз дана,
В своем сердце вспоминает горько
О святых напрасные слова...
Всё - насмешки, и хула - забыто..
Мнение свое давно не в счёт!
Когда счастье вдребезги разбито
К болтуну святому он идет...
И побившись об невзгоды тщетно,
Понимает, что лишь Бог силен,
Что святой владеет в жизни чем-то...
Чем-то тем, чем не владеет он.
Что святой таким владеет Словом,
Что дитя из смерти воскресит,
Что от рака вызволить готово,
Что надежду к жизни возвратит,
Что Покоем неземным обнимет
И слезу отчаяния утрет,
Что не посмеется, не обидит,
Никогда в ответ не обзовет...
Что молитва тихая простая
Отразит невзгод жестокий шквал,
Что от слов этой молитвы тает
Лед, что сердце холодом сковал...
Ведь святой таким владеет Словом,
Что являет Бога во плоти -
Вечный Бог использует святого,
Чтоб Своих обидчиков спасти...
Язык - член в теле неприглядный,
Не зря Господь тебя прикрыл
Зубами, деснами, губами -
Чтоб ты поменьше говорил!
Тебя Бог сделал мягким мясом,
Не поместив в тебя костей,
Чтоб ты работать не старался
И не обидел зря людей.
На поводок тебя короткий,
Как пса шального, привязал,
Чтоб ты не вырвался из глотки
И слов напрасных не трепал.
Не зря Господь глаза и уши
К тебе поближе разместил -
Чтоб ты смотрел вокруг и слушал,
И думал - после говорил.
И не был чтоб свободен слишком,
И телу не нанес беды,
Не зря тебя накрыл Бог крышкой,
А в крышку поместил мозги.
Но где глаза не видят Бога,
И уши к Господу глухи,
Хоть мало там мозгов, хоть много -
Язык там - сорванный с цепи...
И, видно, тщетны все старания
Язык порочный обуздать,
Чтоб понял он цену молчания,
Чтоб грязь интриг смог удержать!
И в теле Человека смертном,
Где мы безвольны и грешны,
Он стал великим инструментом
В руках жестоких сатаны.
Его вращает он, как вертел,
И пусть размером он так мал,
Но кляуз семена и сплетен
Вокруг так щедро разбросал!
Своим характером змеиным
Он лицемерить часто рад-
Быть нежным, ласковым, ранимым
И тут же впрыснуть в сердце яд.
Постели мягкие расстелет,
Слова вам сладкие шепнет,
Унизит тут же и изменит,
И грязью липкой обольет.
Повеселит он глупой шуткой,
Расскажет пошлый анекдот,
Иль по натуре чьей-то хрупкой
С размаха матом рубанет.
Над сокровенным насмехнётся,
И дружбу старую предаст,
Вдруг бранью мерзкою сорвется,
Откроет тайны напоказ.
Сплетет, как кружево, обманы,
Обмоет кости добела,
И незаслуженно поранив,
На раны накрошит стекла.
Раздует ссоры, войны, распри,
Идеей сможет убедить,
И за нее отправит массы
В сражениях головы сложить.
На ветер сутками беспечно
Кидает миллионы слов,
Но Господу шепнуть словечко
Он ни секунды не готов.
Оближет лестью и хвалою,
И плюнет в душу глубоко,
И Божье обзовет хулою
Так просто, смело и легко.
Упрямый, жесткий, лицемерный,
Как можно обуздать тебя?
Несправедливый и неверный.
Свидетель лживый и судья.
***
Язык - член в теле неприглядный,
Не зря Господь тебя прикрыл,
И лишь для Божьей Своей Славы
Тебя Он в теле сотворил!
Ведь кроткий, тихий ты и смирный,
Когда Создателя рука
В родник живого Слова дивный
Коснувшись, превратит тебя.
И ты журчишь Живой водою,
Молву о вечности несешь,
И с каждой новою зарею
Ты славу Господу поешь.
Ты к сплетням глух, от грязи чистый,
На гнев медлителен, на суд.
Ты молчаливый, бескорыстный
Пригодный Господу сосуд.
Не жжешь железом раскаленным,
От глупости своей устал.
Ты верным, чудным стал и новым,
И с пользой в теле жить ты стал.
Ты на весы слова слагаешь,
Ведь всем словам - своя цена.
Теперь ты эту ценность знаешь
И больше не болтаешь зря.
Несешь ты Слово о Спасеньи,
И жизни открываешь суть,
И в тихой радости, в терпении
Ты объясняешь к Богу Путь.
Ты лечишь добрым Словом раны,
И в омертвевшие сердца,
Ты семена роняешь Правды,
Чтобы оживила их Она.
И ты других остерегаешь
От слов напрасных и хулы,
Обиды грубые прощаешь
И мир несешь во дни войны.
Работай честно, верно, мудро,
О Боге людям говори,
И, может, вдруг случиться чудо
И ты пожнешь свои плоды.
И кто-то, может быть, услышит,
Откроет душу Небесам
И Божьей жизни жадно взыщет,
Твоим последуя словам.
Ноши даются людям по силам.
Всем в этом мире: и слабым и сильным,
Мудрым и глупым, трусам и смелым,
Лживым, правдивым, черным и белым.
В разное время даются нам ноши,
Кто-то полжизни несет, кто-то больше,
Раньше кому-то, кому-то попозже,
Кто-то всю жизнь свою ношу не сложит...
Кажутся легче ноши чужие,
Чище и лучше, не очень большие.
Худшей из худших кажется ноша,
Та, что Господь нам на плечи возложит.
Ноги несут этот груз, подгибаясь,
Смотрим на ноши других, озираясь,
Сетуя в мыслях, бросаясь словами,
Что не становится легче с годами.
Каждый из нас по сто раз себя спросит:
"Как облегчить этот груз или бросить?
Стал он тяжелый невыносимо,
Давит и сердце, и плечи так сильно.
Нет ни конца и ни края дороге,
Еле плетутся уставшие ноги,
Ноши друзей моих проще и легче:
Спины прямые, расправлены плечи,
Нет на них тяжести груза, тревоги,
Вон как легко все идут по дороге!
Вон как улыбками лица сияют!
Тяжесть давления в жизни не знают!"
...
Друг, в наших ношах великая сила,
Ноша внутри себя тайну сокрыла,
Ставя на жизненном круге тернистом
Пробы на нас, как на золоте чистом
Ведь в каждой ноше своя есть причина.
Ноша - проверка для Божьего сына.
Ноша - великое приспособление,
Чтоб получил Божий сын исправление.
Чтобы орленок Небесный родился
Бог дает ношу, чтоб сын потрудился,
Ношами Бог наш характер ваяет:
Дух нас строптивый внутри укрощает,
Рот болтунам прикрывает в давлении,
Первых - последними ставит в смирении,
Те, кто не плакал, в отчаянии рыдают,
Те, кто скорбели, улыбкой сияют.
Те, кто остыли - огнем запылали
Те, кто горячий - терпение познали!
Кто был упрям - перестал упираться,
Кто был ленив - стал труду отдаваться,
Хилым их слабые мышцы качает,
Сильных в бессилии их уличает,
После тяжелых подъемов, падений
Гордым сынам подгибает колени.
Тот, кто купался во славе и власти,
Понял, что в них мимолетное счастье.
Те, кто во всем на себя полагался -
Сердцем и телом Иисусу отдался.
Ты ведь у Господа как на ладони...
Если Его проклинаешь ты в боли,
Ропщешь, злословишь, и в злости сдаешься
Вряд ли ты Божьим ребенком зовешься.
Если ты в чувствах своих каменеешь,
Если вражду на пути своем сеешь,
Если в глазах вероломство, упрямство,
В мыслях твоих лицемерье, коварство,
Если ты в сердце своем жесточишься,
Груз на других возлагая, гордишься,
Бога винишь в испытаньях все время -
Вряд ли ты Богом рожденное семя.
...
Друг, ты пойми, что без ноши-урока
Нет в нашей жизни ни пользы, ни толка.
Помни, тот Бог, Кто спасти нас желает,
Ноши напрасные не возлагает.
Пусть в твоем сердце Покой воцарится,
Пусть в испытании оно закалится,
Пусть тебе Бог даст достаточно веры,
С ношей дойти до достойной Победы,
Дождь по пруду стучал, стучал,
Как будто музыку писал,
Мелькали капли на воде, их сеял ветер.
Как чья-то жизнь рождалась вдруг,
И жизнь жила за кругом круг,
Так в пузырьке своем весь мир и не заметив.
Шумя, толкаясь на бегу,
Чередовались на пруду,
Десятки тысяч беспорядочно сменялись,
А после...рябью шла вода -
Они тонули...навсегда...
И из глубин пруда уже не возвращались.
Дождь по пруду стучал, стучал,
Свою симфонию писал,
Как ноты, капли посчитал на глади водной.
Потом затих. Последний стук
Исчез, прожив свой смертный круг,
Похоронив себя навек в воде холодной.
Отбились тысячи сердец,
Где есть начало - есть конец,
Где жизнь - там смерть, где свет - там тьма...ничто не ново...
Мы также на Земле живем:
Пролившись в жизнь живым дождем,
Пустив лишь несколько кругов, уходим скоро....
Как редко смотрим мы на небеса,
Но мы поняли голову сегодня,
А там, над головою – чудеса,
Там распахнула небо Божья воля.
Там сахарная вата облаков
Порвалась перьями на голубой глазури,
И таяла у солнечных мостов,
Что радугой свои лучи согнули.
Свободой ослепили небеса
И вдохновили вечной высотою,
Ведь небо... не уходит никуда,
Оно всегда над нашей головою...
В своем величии эти чудеса
Руководимы всемогущем Богом.
Все ждут, когда поднимем мы глаза,
Когда посмотрим на него с восторгом!
Что ж ты, пастух, так овечек забросил?
Ножницы в руки годами не брал!
Спуталась шерсть, что копной они носят!
Ты ли о стрижке не знал?!
Ты посмотри на них! Стали сонливы,
Жарко им, душно, ходить тяжело.
Резво по пажитям бегать забыли -
Весело, шумно, легко!
Шесть им глаза их овечьи закрыла,
Подслеповато глядят на тебя!
Солнца сквозь толстые кудри не видно,
Тени закрыли цвета!
Ноги несут тяжкий вес, подгибаясь.
Стали они спотыкаться в пути,
Потом в усилии своем обливаясь.
Как же овечкам идти?
Ушки их войлоком плотно забило,
Слышат с трудом зов журчащий, живой,
И к ручейкам не несутся игриво -
Тихо плетутся гурьбой...
Лень им на пастбище местное мчаться,
Местные травы жевать не хотят!
Слаще чужими кормами питаться,
Легче им дома дремать.
Блеют лениво привычные песни,
Взгляд равнодушный, уставший, чужой...
Тяжесть сдавила….микробы, болезни
Правят над каждой овцой.
Стали друг другу мешать и бодаться,
Тесно в загонах им всем стало жить.
Стали сердиться, ругаться и драться,
Ближних овечек судить...
Стали нечисты, толсты, неопрятны!
Шерсть, обвисая, набралась грязи!
Стала им радость овцы непонятна -
Стриженой, чистой овцы!
Сколько амбиций налипло, гордыни,
Мнений, ненужных привычек, обид!
Овцами кроткими быть позабыли,
Агнца огонь не горит!
Страхи на них наросли и упрямство,
Топчатся вяло на месте одном,
Блеять пытаются в небо напрасно,
Каждый прося о своем.
Сколько на них наросло и налипло!
Сколько работы тебе предстоит!
Овцы твои так от ножниц отвыкли,
Что позабыли их вид!
Взглядом тоскливым глядят из загона,
Как на чужих и далеких стадах
Прыгают овцы легко и свободно,
Радостно при пастухах.
Тихо завидуют, не понимая,
Ведь потому жизнь тех так легка,
Что вся их шерсть тяжким грузом упала
К верным ногам пастуха.
Что ж ты, пастух, так пасешь нерадиво?
Что от них пользы, коль шерсть не дают?
Может, они непослушны, строптивы -
Сами от стрижки бегут?
А, может, сам ты зарос и забылся
В ложном покое, достатке и сне,
Так, что трудом пастуха поступился,
Стадо подвергнув беде?
Может, от ножниц ты сам отказался?
И в твоих сонных, спокойных глазах,
Вид их заросший нормальным казался,
Не волновал он никак?
Что ж ты, пастух, их пасешь без усердия?
Жалость в тебе говорит или лень?
Или ты им не желаешь спасенья
В этот последний день?!
Это не время тебе расслабляться,
Стадо твое будет гибнуть, слабеть!
Время на постриг овец подвизаться!
Время спасти захотеть!
Время очистить и вымыть их души,
Шерсть аккуратно снимать с хрупких плеч!
Время покой этот ложный нарушить,
Чтоб стадо к жизни сберечь!
Стыдно...защита ты им и опора,
Бремя заботы с зари до зари!
Чтобы тебе не случилось позора
НОЖНИЦЫ В РУКИ ВОЗЬМИ!!!
- Ты готова в последний бой? Посмотри! Их тысячи тысяч!
Они черной ревущей толпой будут рвать святых и метать!
Впереди их всех - бледный конь, бледный всадник сражаться вышел.
Под копытами у него этот страшный, вопящий ад!
- Я пойду, Господь, я пойду воевать за свое наследие!
Мне не страшно теперь, Иисус, слышать этот бесовский рев.
Я смогу защитить, Господь, свое право на Восхищение.
Я смогу применить, Господь, против ада Святую Кровь.
- Ты готова в последний бой? Протрубили рога к атаке!
Ветер дым несет от костров, на которых святых сожгли!
Преисподняя встала вся в день последний в церковном мраке,
Поднялась из самого дна, поползла по лицу Земли.
- Я пойду, Господь, я пойду. Ты готовил меня годами,
Ты щит веры мне подарил, в руки дал Свое Слово-меч,
Я смогу победить Им тех, кто идет на святых с клинками,
В Книге Агнца Имя свое Свое защитить смогу и сберечь!
- Ты готова в последний бой?! Бубны бьют и сирены воют,
В нетерпении бледный конь высоко на дыбы встает,
Его морда, копыта, грудь - все забрызгано алой кровью.
Бледный всадник вдыхает смерть битвы той, что уже грядет !
- Я пойду, Господь. Семь Громов прогремели готовность к битве,
Это третий рывок, Иисус, а не первый и не второй,
Я уже ничего не боюсь, мы едино с Тобою слиты,
Это третий рывок, Иисус, это будет великий бой!
- Ты готова в последний бой? Поднимается черное знамя,
Открываются ада врата, словно черной гиены пасть.
Посмотри, вот красный дракон изрыгает жаркое пламя,
Под его когтистой пятой государства, религия, власть.
- Я пойду, Господь, я пойду на врага с Твоим Откровением,
Мне не страшен красный дракон. Нет сильнее Любви огня!
Я иду в мой последний бой, подвизавшись Твоим Спасеньем....
....
Боже! Вот оно, началось....
Я готова, пошли меня!
Когда у вас закончатся слова,
То верьте: ЖИВ Господь, Который знает,
Как может онеметь в беде душа,
Он по движению губ все прочитает.
И пусть вас окружает тишина,
Лишь знайте, ЖИВ Господь, Который слышит,
Как не смолкая, говорит душа,
Вопя в отчаяньи, тишину колышет.
Когда так трудно вам найти ответ,
И вы в вопросах, страхах и метаниях,
Лишь помните, что ЖИВ тот Вечный Свет,
Что Истиной блестит на всех исканиях,
Что, как алмаз, сияет нам в ночи,
Заблудших нас выводит на дорогу,
На все вопросы Он дает ключи,
И сердце кротких обращает к Богу.
Когда у вас иссякнет слез поток,
Иссушит жажда, продолжайте верить,
Что ЖИВ Господь, Кто даст воды глоток,
Кто может глубину скорбей измерить.
Хоть на щеках соленой бороздой
Засохли слезы и глаза устали,
Вы у креста склонитесь головой,,
Где плакал Бог, когда Его распяли.
Когда у вас совсем не будет сил,
И будет путь казаться бесконечным,
Вы помните, что Бог вас не забыл
И груз земной взвалил Себе на плечи.
Свой крест несите вместе со Христом -
Усилия ваши будут не напрасны:
Ведь ноши легче с Ним нести вдвоем,
Дороги с Ним светлы и безопасны.
Когда придет последний жизни час,
Пусть вы в покое отойдете в вечность.
К Тому, Кто ЖИВ, Кто ждет во Славе вас,
Чтоб вместе с вами влиться в бесконечность,
Чтоб вместе с вами ЖИТЬ, дышать, любить,
Петь песни о величии Спасения,
Чтоб наслаждаясь радостью, творить,
И славить вместе Бога Воскресения!
В бледный саван закутавшись, тихо пришла,
Постучала тихонько в ваши сердца -
Горечь.
Проскользнула змеей в глубины души,
Стала больше расти и сильнее душить -
Горечь.
Словно серою шторой закрыла глаза,
И не тянется к брату брата рука -
Горечь
Дружбу крепкую выжгла своей кислотой,
Повернула друзей друг к другу спиной -
Горечь.
То, что помнили доброе, стерла внутри,
А плохое - вскормила с легкой руки -
Горечь.
Недосказанных слов смотала клубок,
И роняет язык за упреком упрек -
Горечь.
И дорогу к сестре забыла сестра;
В их молитвы внесла пустые слова -
Горечь.
Придавила прощенье надгробной плитой,
Затушила огонь холодной водой -
Горечь.
Капюшоном змеиным над вами висит.
Тенью черною тихо за вами стоит -
Горечь.
Злой отравой своей Любовь полила,
И Она в вашем сердце почти умерла -
Горечь
Слышу те же слова тех же старых обид...
А она, ухмыляясь, в сторонке стоит -
Горечь.
Как довольна она, что разрушен союз,
Что лежит до сих пор на душе вашей груз -
Горечь.
Потирает костлявые руки свои,
Убедившись, что вы победить не смогли -
Горечь.
Торжествуя, что вы откатились назад,
Что в цветущем Эдеме пустил корни ад -
Горечь,
Что испачкала в грязь ваши Божьи сердца,
Что не стали Сыны походить на Отца...
Горечь
***
В бледный саван закутавшись, тихо пришла,
Постучала тихонько в ваши сердца -
Горечь.
Потому она вас одолела легко,
Что ОТКРЫЛИ вы дверь И ВПУСТИЛИ ее –
ГОРЕЧЬ.
Вновь окрасилась алым вода,
Поплыло в глазах, потемнело.
Сердце вдруг застыло, дрожа,
И от страха обмякло тело.
Руки мокрые жгло огнем,
Жарким пламенем, как из ада.
Зазвенел в ушах хрусталем
Голос крови в лучах заката.
А вода прозрачно-чиста
Помутнела, пурпурной стала.
И кровавой стала рука,
Что казнить Христа приказала.
"Нет! Не может этого быть!
Я с ума схожу или болен?!
Я лишь руки хотел умыть!
Невиновен я! Невиновен!"
Заметалась внутри душа
И заныла тоскливой болью.
Не хотят поверить глаза,
В то, что видят перед собою.
Ужас крепкой рукой обнял,
Будто насмерть душить собрался,
Заблестел в глазах, задрожал
И навеки там жить остался.
Отрешенный взгляд и пустой
Поселился в глазницах черных-
Сожалея, что не сказал
Слов спасенья неизреченных.
"Не хотел я Его казнить!
Он народу был неугоден!
Я лишь руки хотел умыть!
Невиновен я! Невиновен!"
Запах свежей крови живой
Так ударил, что затошнило.
Ясный день стал кровавой тьмой,
Липким потом всего прошибло.
Пот предательски выдал страх:
Стали влажными вдруг ладони,
Капли крупные на висках,
Пятна мокрые на виссоне.
Тканью мокрой прилип к спине
И казалось, что кровью клейкой
Он в пугающей тишине
Заструился по телу змейкой.
"Словно сон все хочу забыть!
И от мук этих быть свободен!
Я лишь руки хотел умыть!
Не виновен я! Не виновен!"
И осанка у гордеца
Вдруг ссутулилась и опала...
Стал похожим на старика,
Плечи сжались, как от удара...
И отчаяния крик немой
Изнутри оглушил так больно!
И вопящею тишиной
До крови расцарапал горло!
Подкатил под кадык комок,
Стало воздуха легким мало.
Глядя в красной крови поток
Занемело все, замолчало.
"Как мне с этим проклятием жить?!
В нем я заживо похоронен!
Я лишь руки хотел умыть!
Невиновен я! Не виновен!"
Почернело лицо, как тень...
Велика за вердикт расплата!
Стал на веки проклят тот день -
День Решения для Пилата
****
Каждый в жизни своей - Пилат
И у всех на руках решенье
Есть лишь два пути : рай и ад.
Есть агония. Есть спасенье.
О Христе невозможно не знать,
Невозможно Его не встретить,
Что-то нужно Ему сказать...
Что-что надо Ему ответить...
Либо ты, Христа разопнув,
Гордой поступью удалишься,
Либо же, колени согнув,
У креста Его ты склонишься.
Что-то надо с Христом решить.
Ты казнить и миловать волен!
Ты не можешь руки умыть
И сказать, что ты невиновен!
Не говори, что Бог молчит.
Он говорит. Он возвещает.
Он приглашает и прощает.
К тебе построил Он мосты,
Но дело в том, мой друг, что Бог
Не там,где жизнь проводишь ты.
Не говори, что Бог молчит.
Ни в шоу Он, ни в сериалах,
Ни в модных глянцевых журналах,
Он рядом не сидит с тобой
С бутылкой пива в старом пабе,
И в клуб не ходит Он ночной.
Не говори, что Бог молчит.
Нет Бога на больших парадах,
В кокетливо-зовущих взглядах.
Толпа фанатов не ревет,
И нет аншлага на концертах,
Хиты Свои не продает...
Не говори, что Бог молчит.
Он на застольях не смеется,
Нет Бога там, где водка льется,
И там, где пошлый анекдот
Развеселит хмельное сердце,
Бог в это место не зайдет.
Не говори, что Бог молчит.
Но Бога нет во дни раздоров,
Семейных распрей и разводов.
И там, где сплетен злой клубок
Шипит за спинами змеею
Хранит молчание вечный Бог.
Не говори, что Бог молчит,
Он не в пустых твоих желаниях,
Не в человеческих стараниях
Прожить в достатке и любви.
Нет Бога в этом эгоизме -
Смотри, себя не обмани!
Не говори, что Бог молчит.
Там, далеко на полке книжной
Тобой забыта, неподвижно
Святая Библия лежит.
Давно покрыта слоем пыли.
Открой! Там Бог к тебе кричит!
Не говори, что Бог молчит,
Ведь Он в сердцах своих детей
Живет и светит для людей,
И говорит, и призывает,
Он умоляет вас войти!
Он так спасти тебя желает!
Не говори, что Бог молчит,
Он в тех, кто кажутся глупы,
В святых, кто так тебе смешны...
Кто на насмешки не ответит...
Хоть шквал презрения и хулы
Бог принимает в них и терпит....
Не говори, что Бог молчит,
Когда-то слишком поздно станет
И время главное нагрянет -
Признать, что Он к тебе кричал.
Он каждый день к тебе стучался!
....
Он звал к тебе, но ты молчал ...
Этих новых перемен ветра...
Каждый их по-разному встречает:
Кто-то - грубо Бога проклинает,
Кто-то - отдает Ему сердца.
---------------------------------------------
Иногда мы чувствуем едва
Легонького бриза дуновение...
Лишь щеки коснутся на мгновенье
Перемен неслышные уста.
Иногда, мечтою обольстив,
И обняв, как женщина, руками,
Водят нас вокруг мечты годами,
Ядом сладким сердце отравив...
Иногда, расправив два крыла,
Перемены кружатся, как птица,
Но еще способны мы сразиться
С тем ударом, что несет судьба.
Иногда, как будто в забытьи,
Звуком хрусталя пугают звонким,
И стекла разбитого осколки
Сердце вдруг изранят до крови.
Иногда - на полных парусах
Перемены налетят внезапно,
Оглушая орудийным залпом,
Нас сбивает сильная рука.
Иногда - обрушатся плитой,
Волю, как соломинку сломают,
Чувства притупляясь, умирают,
Погребая веру под собой...
Паутину из морщин сплетут,
Сединою голову накроют,
Слез потоки нам лицо умоют,
Солью раны старые натрут...
Как потоп, нахлынут иногда...
Топит нас нещадно и бросает,
С головой в пучину погружает,
Перемен жестокая вода.
Иногда - пойдет с небес, как град,
Ледяным дождем изрежет щеки...
Подогнет колени нам жестоко
Этот сильный и холодный ад.
Плечи в громкой скорби нам согнет,
И отчаянием наполнит мысли,
И лишит нас жажды...жажды жизни
Этот страшный жизни поворот...
----------------------------------------------
Этих новых перемен ветра...
Каждый их по- разному встречает:
Кто-то - грубо Бога проклинает,
Кто-то - отдает Ему сердца.
Этих новых перемен ветра...
Дай нам Бог и силы и терпенья
Пережить все страшные мгновенья,
Чтоб не омертвела в нас душа.
Дай нам все в смирении принимать,
Пусть согнемся в боли от удара,
Но любовь чтоб в нас не перестала
Миру об Иисусе возвещать.
Дай лицо нам к небу повернуть,
Чтобы с губ проклятья не слетели,
Чтоб, сцепившись, зубы заболели
И не дали Бога упрекнуть.
Дай сквозь слезы на Тебя смотреть,
Дай держаться за Тебя надеждой,
Хоть мизинцем, хоть за край одежды,
Чтобы шквалы перемен стерпеть.
Я у древа познания зла и добра
Уже вдоволь, друзья, настоялась.
И прогнивших плодов я наелась сполна
Тех, что вкусными внешне казались.
Под дождем Благодати их спелый бочок
Аппетитно блестел и искрился,
Но внутри сердцевины точил червячок -
От начала он там притаился.
Плодовито, богато, так вкусно на вид,
Урожаем своим соблазняло.
В сладком соке плодов, что от корня бежит,
Ядом смертным людей убивало.
Вкус плодов задурманивал, и завлекал,
И глаза закрывал пеленою.
Он не только уста у людей осквернял,
Но и сердце сквернил чернотою.
По сравнению с ним в этом старом саду
Древо Жизни невзрачным казалось.
Почему-то посажено не на виду,
Без почета людского осталось.
Простотою всегда удивляло народ,
И плоды его странные были:
На устах были вкусны и сладки как мед
В чреве - желтой полынью горчили.
Так презренно оно было здесь, на Земле,
Так открыто его не любили -
Ковыряли ножами по нежной коре,
Ядом жгли, убивали, травили.
В раздражения ветки ломали ему.
Выкорчевывать корни пытались.
И топтали плоды. И живую листву
На кострах жечь веками старались.
Ему слали слова полны желчи и зла,
И с презрением шли и плевали,
Когда древо познания зла и добра
Ежечасно толпой окружали.
Прославляли великую силу его,
Красоту воспевали и сладость,
Осыпало плодами народы оно -
Сколь великой была урожайность!
Так манило оно нас под крону свою,
Своей силой влекло и пьянило,
Оно райским назвалось, но в грешном аду
Оно тысячи душ погубило.
................
Я у древа познания зла и добра
Уже вдоволь, друзья, настоялась.
И прогнивших плодов я наелась сполна
Тех, что вкусными внешне казались.
Может, Дерево Жизни нелепо, смешно,
И плоды и невкусны и странны...
Но я знаю, друзья мои, только оно
Не несет в своих соках отравы.
При потоках журчащих, прохладных, живых,
Что великие корни питают,
Исцеляет отравленных ядом больных,
Что от древа познания вкушают.
Из пропитанной насквозь отравой души
Нашу гордость и спесь убирает.
Убирает навечно земные грехи -
Грязных грешных в святых превращает.
Эта горечь плодов - как лекарство больным,
Без нее Света нет и Спасения.
Наполняет меня соком слова живым -
Вечной силой его Откровения.
Наполняет надеждой и веру дает,
Очищает и сердце, и мысли,
Как чудесно стоять у живительных вод,
Оперевшись о Дерево Жизни.
Холодная зима не хочет уходить -
Как душу иногда не оставляет злоба.
Снегами этот мир старается укрыть -
Как укрываем мы сердца от веры в Бога.
Зима сама себе не станет изменять -
Как для Христа и нам смиряться часто сложно.
Ее свирепых рук не спрятать, не унять -
Как обуздать и мы характер свой не можем.
Холодная зима не хочет уступать -
Как иногда и мы крепки в всем упрямстве.
На речках крепкий лед старается ковать -
Как часто мы куем себе земное счастье.
И замертвело все в безумной мерзлоте -
Как в суете земной мертвы наши стремленья.
Зима убила жизнь в жестокой красоте -
Как в красоте земной убито Откровение.
Холодная Зима не сдержит свой порыв -
Как иногда свой гнев сдержать мы не желаем.
В бездушии своем Она стоит, застыв -
Как мы в своих путях без Бога умираем.
Морозным ветром вновь завоет, запоет -
Как заглушаем мы Иисуса тихий голос.
Студеную рукой сугробы нанесет –
Как в душу часто мы приносим спесь и гордость.
Она запорошилась снежной сединой -
Как на Голгофу мы дорогу заметаем.
И кажется зима нам вечною порой -
Как мы конца грехам не видим и не знаем.
И солнце в зимнем дне не греет горячо -
Как иногда и мы в сердцах своих остыли.
Над всем живым Зима склонилась палачем -
Как будто мы любовь к Христу приговорили.
Холодная зима не хочет умирать...
Как тень от орлиных крыльев
Неслышно летит в степях,
Уходят святые тихо,
С молитвою на устах.
Не в бархате, не в атласе,
Но в скромной своей простоте.
Уходят святые тихо,
К желанной своей высоте.
...
Как солнечный луч рассветный
Неслышно стирает ночь,
Уходят святые тихо,
Сын Божий или дочь.
История равнодушно
В веках их сотрет следы,
Уходят святые тихо,
Не значимы, не горды.
...
Как бриз, что на синих водах
Рождается в жарком дне,
Уходят святые тихо,
Навстречу вечной весне.
Оркестр не играет марши,
Венками не полон зал.
Уходят святые тихо,
Никто им не рукоплескал.
...
Как дышит беззвучно пламя
На тонкой ножке свечи,
Уходят святые тихо,
Навечно с этой земли.
Уходят, вверяясь Богу,
В покое остыла плоть.
Все скажут вокруг: "Он умер",
"Заснул" - говорит Господь.
...
Как травки юной побеги
Растут из земли весной,
Уходят святые тихо,
Уходят к себе Домой.
Уходят Божьи герои.
Не знает мир в суете,
Что сердце чье-то святое
Не бьется на этой Земле.
...
Уходят святые тихо,
Как желто-багряный лист,
Раскрасит холодным утром
Осеннею смертью кисть.
Не знаемы, не воспеты,
Без почестей, без толпы,
Уходят святые тихо,
Из шума и суеты.
...
Как тихо плывет корабль,
Вверяясь большим парусам,
Уходят святые тихо,
К небесным своим берегам.
Не слышно речей помпезных,
И не взбудоражен мир.
Он жизнь святых не заметил,
И смерть святых пропустил ...
Тихо звездочки мерцали
Над хозяйственным двором,
Нежным светом освещали
Небольшой куриный дом.
Этой ночью, в темноте,
В самом дальнем уголке,
Добродушная наседка
Тихо плакала в тоске.
Причитала над сыночком,
Как заботливая мать,
И стремилась сердцем очень
Все слова его понять.
Только не могла она
Разуметь его слова,
Бог не дал способность курам
Понимать слова орла.
- Ты, сыночек, изменился.
Может быть, ты заболел?
Может быть, ты простудился?
Червяка плохого съел?
Утру новому не рад,
Избегаешь всех цыплят,
Все сидишь у старой сетки,
С неба не отводишь взгляд?
Может, возраст подростковый
В юном теле бьет ключом?
Стал немил тебе просторный,
Дружный наш куриный дом?
Или снова детвора
Из соседского двора,
Раскудахталась нарочно,
Что чужой ты для меня?
Помню день, когда хозяин
Подложил ко мне в гнездо
Против всех куриных правил,
Твое странное яйцо .
Все решили : «Так и быть,
Будем мы тебя любить,
И, как собственного сына,
И лелеять, и растить.
Дольше всех отогревался,
Не спешил рождаться ты,
Но однажды вдруг раздался
Треск яичной скорлупы.
Ты был странный и другой,
И нескладный, и смешной,
Но тебя мы полюбили
Всей куриною душой!
Был не желтый, не пушистый,
На цыпленка не похож,
Сильный, крупный, неказистый -
Всё равно нам стал хорош!
Что за птица ты, сынок -
До сих пор мне невдомек!
Но тебя я воспитала,
Будешь - славный петушок!
Как петух, ты будешь важно
Кукарекать на заре.
И с соседями отважно
Драться на большом дворе.
Знаешь, были времена
Не простые для двора.
Мы все часто стали видеть
Разъяренного орла
Будто что-то потерял,
Все метался и кричал,
И на курочек несчастных
Камнем с неба нападал.
Каждый раз оберегала
Вас от злых его когтей!
Уводила, накрывала
Всех цыплятушек - детей.
Лишь завидев два крыла,
Быстро прятала тебя!
Куры - легкая добыча
Для жестокого орла!
Сколько я тебя учила
Что орла страшнее нет?
Но, завидев эти крылья,
Ты бежишь ему во след?
Опозорил свою мать,
Пробуя при всех летать,
Помни - куры не летают!
И орлами им не стать!
На подворье наше место!
Вот, где мир и благодать!
Здесь гораздо интересней,
Чем по воздуху летать!
Ну, пойми же ты, малыш,
Никогда ты не взлетишь!
Этой странною идеей
Лишь курей ты насмешишь!
***
И, забившись в уголочек,
Глядя ввысь, сквозь потолок,
Серый маленький комочек
Слушал мамин монолог.
Не по возрасту смышлен,
Клюв горбинкой искривлен,
Лапки крепкие и крылья,
И велик он и силен.
Головой своей качает,
Клюв в упрямстве крепко сжат,
Он прекрасно понимает,
Все, что куры говорят
Но на сердце все равно
И тоскливо и темно,
И не верит это сердце,
Что летать не суждено!
- Мама, мама! Я не знаю,
Не пойму я, что со мной!
Но я в небе быть желаю,
Будто небо - дом родной!
Эта жизнь и этот двор -
Словно страшный приговор!
Мама, я хочу свободы,
Чувствовать хочу простор!
Прокричал ко мне однажды
Тот орел на высоте!
Стало глупо мне, неважно
Кукарекать на шесте!
Пусть я буду чудаком!
Пусть я тронулся умом!
Только этот крик орлиный
Так мне кажется знаком!
Я хочу подняться выше!
И того орла полет
Над сараем и над крышей
За собой меня зовет!
Буду биться и терпеть!
Буду пробовать взлететь!
Если нет мне жизни в небе,
Тогда лучше умереть!
Радости, поверь, мне мало
На навозной куче быть!
Мне тюрьмой подворье стало!
Я парить хочу! Парить!
Стал немил мне дом родной,
Истомился я душой,
Не петух я, мама, мама...
Знаю я, что я другой.
Всё равно мне, пусть смеется
Весь куриный старый двор,
Мне все лучше удается
Покорять большой забор.
Тошно мне от червяков,
От зерна и от жуков,
Посмотри на мои крылья,
Как я их изранил в кровь!
Тот орел на высоте
Больше жизни нужен мне!
Сердцем чую: он лишь знает
Тайну о моей судьбе!
Может быть, я потерялся?
Может, кто меня украл?
Мне орел родным казался,
Когда мимо пролетал!
Понимаю сердцем я
Все орлиные слова!
Мама! Может, я орленок?
В небесах моя семья?
***
В возмущении распушилась,
И запрыгал хохолок,
Удивилась, возмутилась,
Что за бред несет сынок!
- Сколько бед у нас всегда
Из-за этого орла!
Как нелепо, странно, глупо
Повлиял он на тебя!
Толк в орлах давно я знаю!
Все летают и кричат,
Сколько птиц они терзают,
Над цыплятами кружат!
Перестань же чушь нести!
Боже! Сына упаси!
Мать родную до инфаркта
Захотел ты довести!
Не чуди! К навозной куче
Завтра сходим мы опять,
Самых жирных, самых лучших
Будем мы жуков искать!
Будем зернышки клевать,
И с наседками болтать,
За сараем на подворье
Будем червяков копать!
- Нет, уже не будем, видно...
Скоро ввысь я улечу.
Я в семье большой орлиной
Сыном Неба быть хочу!
Будет тот последний шаг,
Когда сила в двух крылах
Вдруг меня поднимет в небо -
Я и сам не знаю как...
И однажды утром ранним
Я покину этот дом,
Кругом пролечу прощальным
Над куриным я двором,
Выпью неба допьяна,
Попрощаюсь навсегда,
И крылами, как руками,
Обниму все облака!
Вслед за тем орлом красивым
Буду курс всегда держать,
Ведь таким же смелым, сильным
Я хотел бы в жизни стать
- Ко ко ко ! Зачем? Куда?
Не сошел ли ты с ума,
Если стать похожим хочешь
Ты на злобного орла!
***
Куры все спокойно спали
И не ведали о том,
Что в эмоциях шептали
Мама-курочка с птенцом!
И никто из них не знал,
Что с орленком проживал!
Что орленок о свободе
Думать не переставал!
Одинок в своей надежде,
Что в полет его звала,
Быть не мог таким, как прежде,
Когда слышал крик орла.
Этой ночью, в темноте,
В самом дальнем уголке
Добродушная наседка
Тихо плакала в тоске.
Причитала над сыночком
Как заботливая мать,
И стремилась сердцем очень
Все слова его понять.
Только не могла она
Разуметь его слова,
Бог не дал способность курам
Понимать слова орла....
Взял кусок белой глины бесформенный, твердый.
Как на вечный ШЕДЕВР, на него посмотрел,
Словно скульптор, мечтою творить окрыленный,
Всю меня Он однажды слепить захотел.
Круг гончарный Его без конца и начала,
Что вселенское время вращает в веках.
Закрутил мой комок. Из «ничто» восставала
Моя слабая плоть в Божьих сильных руках
Он лепил мои кости в утробе вселенной,
Клетка к клетке меня ювелирно ваял,
Из Своей вечной мысли, святой и нетленной,
В жизнь земную большую меня возрождал.
И, склонясь надо мной, скрупулезно трудился,
И кусочек Своей Безграничной Любви
Внутрь вложил, чтоб во мне вечный ген растворился,
Вечный зов драгоценной Иисуса Крови.
Как художник, сложил мои мышцы и тело,
И глаза, как великий Хирург, произвел,
Как великий Механик, рукою умелой,
Мое сердце в куске белой глины завел.
Застучало оно на Земле этой грешной,
Отбивая секунды, часы и года.
Точно также, к концу приходя неизбежно,
Миллиарды стучали сердец до меня...
Но с годами комок становился серее,
Каменеть стало сердце в ловушке грехов.
Равнодушие в глазах стало прятать труднее,
И все больше порочных случалось шагов.
День за днем грязь грехом на комок налипала,
Серой плесенью въелась в его белизну,
Словно гриб-паразит, споры густо роняя,
Разрослась, натянув на глаза пелену...
И, побившись по жизни, комок потерялся...
Появились царапин глубоких следы,
Он потерся об спины других, обтесался,
Кое-где откололись от сердца куски.
И уже не смотрелся великим шедевром,
И не радовал глаз этот глины комок.
Стал бесформенным, грубым, неряшливым, серым...
И совсем стал не тем, что желал видеть Бог.
Так он жил, как умел, в суете надрывался,
Но Однажды Творец стал ему на пути.
Он позвал. Вечный ген на тот зов отозвался -
На живительный зов Иисуса крови
Из земли в небеса Бог большими руками
Нес меня и дыханием Своим согревал,
И потом всю ту грязь, что налипла годами,
Своей Кровью старательно с глины смывал.
На гончарном кругу отсекал все пороки,
Своей сильной рукой разминал...и ломал
И всю плесень, что впилась в натуру жестоко,
Своим Словом - огнем из меня выжигал.
Стала мягкою в Божьих руках моя глина,
Стала светлая, чистая - снега белей...
Где-то больно мне было, а где-то – терпимо,
Но так много царапин осталось на ней...
"Ты прости меня, Мастер, за шрамы былые,
Каждый шрам - как клеймо, лет прошедших печать.
Ты хранил обо мне Свои мысли святые,
Но я так не жила, чтобы их оправдать...
Ты прости меня, Мастер - шепчу виновато,-
До последнего вздоха царапин следы
Будут мне возвещать, что я пала когда-то,
Нет во мне совершенства, нет во мне красоты...
Ты прости меня, Мастер, не стать мне шедевром,
Не зажечь в Твоем взоре восторга огни,
Моего места нет среди чистых и первых,
Ты поставь меня вниз, там, где ноги Твои!
Там я скромно усядусь и счастлива буду,
Буду Имя Твое славить ночью и днем.
Пусть из глины моей, из простого сосуда,
Ты услышишь хвалу в вечном доме Своем! "
Мастер слушал меня, увлеченный работой,
Продолжая Свой труд надо мной совершать,
Исправлял меня снова с отцовской заботой,
А мне так Ему много хотелось сказать...
Наконец, завершил и с улыбкой довольной,
В тихой гордости долго в молчании смотрел,
Из руки, что так часто Мне делала больно,
Ни на миг выпускать мой комок не хотел.
Торжество не скрывая, волнение и радость,
Нежно гладя уродливых шрамов следы,
Он сказал: "В этих шрамах - твоя уникальность,
Совершенства без них не достигла бы ты,
Ты - ШЕДЕВР Мой! Знай, эти старые раны-
План Мой вечный в познании зла и добра,
В Моем взоре бесценны они и желанны,
И соделали Богу подобной тебя!
И застыв, Он смотрел на меня в изумлении,
И глаза отвести от меня Он не мог,
И себя я увидела в их отражении -
Его вечный ШЕДЕВР - белой глины комок.
Шумным торгом опять переполнен базар,
У прилавков тесниться большая толпа.
Продавцы щедрым словом свой хвалят товар,
На прилавках сегодня в продаже - душа.
Толпы бесов матерых и мелких бесят
Покупают, меняют, сдают, продают
Суетятся, дерутся за души, кричат,
И частенько товар друг у друга крадут...
Удивились бы вы, посетив тот базар,
Цену душ не всегда измеряют в деньгах!
Каждый бес все мечты и желания читал,
Те, что люди в своих возростили сердцах.
И платили сполна, им несложно платить,
Им несложно давать по желанию сердец!
Обещаньями часто пытались пленить,
Сладкой сказкой маня в очевидный конец.
Ведь у мерзкого торга задача одна:
Не скупиться на цену и душу купить!
Чтоб к Иисусу Христу не стремилась она.
Как угодно, но с Богом ее разделить...
- Вот гордец! Головы не склонял никому!
Всегда прав! Для такого нет лучше цены,
Как прославить в делах безупречность свою,
Как услышать признанье своей правоты!
- Кто с прилавка мешок мой дырявый украл?!
Вот глупец! Как бы скоро назад не вернул!
Там я дюжину сплетниц на время связал!
И без денег обратно теперь не приму!
- Посмотрите на душу! Черна, как смола!
Сожаления нет за деяния свои!
Тем дороже продам! Ведь такая душа
Много душ принесет и утопит в грязи!
- Налетай! Покупай! Посмотри какова!
Молода и разумна. Плати, не жалей!
И лицом и фигурой она хороша!
Заплати подороже и будет твоей!
- У меня есть спортсмен! Был здоровый мужик!
Он медали, призы много лет добывал...
В моей тихой болезни он что-то поник,
И бороться со мной он уже приустал!
Его смелость и дух я надежно сломил,
Его вера в себя исчерпалась давно!
У меня есть еще! Я их много купил !
Я его вам дарю! Забирайте его!
- А я оптом торгую! А ну, торопись!
На обложках журналов, в колонках газет
Политический цирк! Заплати! Не скупись!
В связках их продаю! Опта выгодней нет!
- Вот душа музыканта, актера, певца!
Даром дал им Господь слух, талант, голоса!
Лишь фанатов толпа за их души цена.
Их дары никогда не звучат для Христа!
Забирайте же их! Нет дешевле души,
Чем душа, упоенная славой своей!
Назовите звездой! И награды вручи,
И такая душа вечно будет твоей!
- Не смотри, что он сед! Не смотри, что он стар!
Он хороший старик! Столько сделал добра!
Каждый руку при встрече ему пожимал!
Уважения лишь стоит такая душа!
- Вот великий ученый, он - доктор наук,
Весь научный прогресс на подобных стоит.
Метод проб и ошибок - его старый друг,
И известность его за него говорит!
Если этот товар вы искали давно,
Заплатите ценой, чтоб работать он смог,
Чтоб забылся в труде, и чтоб в жизни его
Смыслом стала наука, а знания - Бог!
- Ты ко мне подойди! Этот парень умен,
Хочет жить хорошо! Цену знает себе.
И силен, и высок, и вполне одарен,
За квартиру с машиной продастся тебе!
- Мой товар самый лучший! Несчастных сирот
Приютила добрейшая эта душа!
И с тех пор она твердою верой живет,
Что спасенье в награду себе обрела!
На всем рынке смешней не найдете цены-
За спасенную душу немного прошу!
Если души такие вам очень нужны -
Лишь признайте слепую ее правоту!
- Кому нужен священник? Спешите купить!
Он приветлив, и скромен, и добр, и мил
Он учил прихожан, как по Библии жить,
Только сам никогда по ней честно не жил!
Уж не знаю...Товар такой больно хорош!
По дешевке его не отдам никому!
Я прошу за него вашу льстивую ложь,
Что Господь Небеса уготовил ему!
- Душу эту почище - на две погрязней
Поменяю с доплатой, уместны торги!
- Ты по больше отсыпь золотых, не жалей!
Падка эта душа на деньжата твои!
- Эй, отдай мой товар, я ведь первый купил!
- Не придется жалеть! Эх, душа хороша!
- Вот бутылка, чтоб он свою душу пропил!
- Ой, какая же юная эта душа!
В вакханалии жуткой на этих торгах
Есть местечко без бойких торговых речей:
В самом темном углу, на холодных рядах
Тлеют в куче никчемные души людей.
Потрепались с годами они по рукам,
Бесы славно над ними вершили труды,
Обесценены, свалены грудой, как хлам,
Как трофеи лежат у ступней сатаны....
Эта собственность общих бесовских трудов,
На холодных рядах, как на плитах могил,
Не спеша доживает свой жизненный срок,
Срок, что каждой душе мудрый Бог отпустил.
* * *
Но бывало....Волнение шло по рядам,
Кто-то властный входил в тот кишащий базар.
Слышен топот и крик, вопли, шум тут и там -
Покупатель особо скупал Свой товар!
Словно глух Он к ревущей базарной толпе
И при виде Его всякий бес трепетал,
Он в глубины сердечных желаний смотрел,
Когда души в ладони пронзенные брал.
И когда Он людские желания читал,
Содрогались от скорби святые черты,
Часто слезы текли у Него по щекам
Под торжественный хохот бесовской толпы.
Но когда Он в глубинах души находил
Веры крохотный ген от начала времен,
То Любовью сияя, Он всем говорил:
"Это Мой! Отдавайте! Он Словом рожден!"
Зверем страшным ревела большая толпа,
И смотрели в бессилии, как властно, при всех,
Покупалась Иисусом святая душа,
Как Он алою кровью подписывал чек.
Так однажды Он выкупил душу мою.
Снял ее с черной чаши бесовских весов!
И сказал: " Я всю цену сполна заплачу -
Стоит эта душа десять тысяч миров!
Плоть от плоти Моей! Не отдам никому!
Если кто-то опять на нее посягнет,
Я любого повергну, любого сломлю!
Трепещите! Сам Бог на сражение пойдет!"
Так купил мою душу Мой вечный Отец,
И унес, прижимая с Любовью к груди.
Несмотря на безумную брань и протест,
Покидал Он бесовские эти торги.
Счастья большего нет, чем узнать, что спасен,
Что омыт и оправдан от прошлой грязи,
Что очищен, прощен и навек убелен,
И не властны уже над душою торги.
Тот базар, что ночами и днями в веках,
Как кипящий котел, все сильнее бурлит.
Единицам внушает сомнение и страх,
Остальных обольщает, влечет и пьянит.
Так на ценность души мне открылись глаза,
Но волнение в сердце унять не могу,
Когда мысль приходит, что чья-то душа
По бесовским проходит рукам на торгу....
И, как часто бывает в земной суете,
День за днем, в круговерти привычной живя,
Хорошо на базаре тем душам вполне...
Не томится по Богу людская душа...
Ведь слепым, невдомек, что они - на торгу,
И душа на весах весит легче пера.
Рождена и живет в этом страшном аду,
И во власти любого из бесов она,
Ведь у мерзкого торга задача одна :
Не скупиться на цену и душу купить!
Чтоб к Иисусу Христу не стремилась она.
Как угодно, но с Богом ее разделить...
Не богатая я, не богата.
Вряд ли буду богатой когда-то.
Но владения мои необъятны
И я этому чуду дивлюсь!
Миллиарды сокровищ, с любовью,
Создает Бог великой рукою,
Щедро сыпет их все предо мною
И я с радостью ими делюсь!
Хрусталем, что рассветной порою
Зарождается с новой зарею,
Рассыпается чистой росою
На зеленой и мягкой траве!
Янтарем, что на солнце тускнеет,
Облетая с деревьев, желтеет,
Красоту отдавая, стареет,
Умирает в осенней листве.
Изумруды на сосен верхушках,
И на леса зеленых макушках,
Где года нам кукует кукушка,
Тихо в кронах густых шелестят
Рассыпаясь гранатовым цветом
За закатом приходят рассветы,
И гранатовых маков букеты
На полях золотистых блестят.
Серебром! У меня его много!
У меня и холмы и сугробы!
И зима в серебристых озерах
Отражается, как в зеркалах...
Не стесняйтесь, берите, берите!
Бабу снежную с детьми слепите!
И, играя снежками, поймите,
Что богатство не только в деньгах!
Сколько злата имею - не знаю.
Я хожу по нему, с ним играю,
Я его никогда не считаю
Счета нет золотистым пескам.
Оно мягко под солнцем искрится
И у моря ковром золотится,
Ручейком убегает, струится,
И стремится к большим берегам.
Миллиарды алмазов блестящих,
В небе черном, веками горящих,
О богатстве другом говорящих,
Нам в веках не устали светить!
Взгляд от пыли земной поднимите
В черный космос - алмазов обитель.
На их блеск неземной лишь взгляните,
Я их просто могу вам дарить!
Бирюза, малахиты, рубины,
Жемчуга, изумруды, сапфиры
Украшают морские глубины
На узорах кораллов, горя.
Лентой пестрой на рифах играя,
Эти краски небесного рая,
В свете солнца опять расцветая
Взор пленят, в свои дали маня!
На бегу своем остановитесь,
Оглянитесь вокруг, оглянитесь!
Свету солнца опять удивитесь,
Глядя в неба лазурную даль.
Неужели за будничным, личным,
Все вокруг для вас стало привычным?
Заурядным, безвидным, обычным? ..
* * *
Что ж, друзья, мне вас искренне жаль...
Я ничем не заслужила, я не знала, не просила,
Среди кур жила на птичьем дворе.
Ела из навозной кучи и считала ее лучшей,
Утоляла жажду в грязной воде.
Мертвой птицей проживала, но живой себя считала,
Пока мой Отец меня не нашел,
И на птичьем дворе вдруг открылось Слово мне -
И мой Отец мне сказал, что я - Орел!
Вот так новость! Вот так дело! Я всегда летать хотела,
Но не слушались мои два крыла.
За колючей старой сеткой я пыталась быть наседкой,
И не знала, что Орлом я была!
Вы все знаете, друзья, труден первый взмах крыла.
Знает тот, кто его поборол!
Но Отец меня бодрил, в Небеса к Себе манил,
И все время повторял, что я - Орел!
Очень даже нелегки были первые шаги,
Но Господь в меня верил и ждал.
Черными казались тучи, но Отец крылом могучим
Выше к облакам меня поднимал!
Наслаждаясь и парю! Как свободу я люблю!
Вот исчез из вида старый птичий двор!
Скоро я в покое дивном буду жить в гнезде орлином -
Это точно, потому что я - Орел!
Я совсем еще ребенок, его маленький Орленок,
Неуклюж и невысок мой полет!
Но Отец в свободном взмахе убирает мои страхи
И лететь меня выше зовет!
Я Ему всем сердцем верю. За большой жемчужной дверью
Он накрыл для детей Своих стол!
Гордо крылья расправляю, взгляд свой в небо устремляю -Ведь Отец мне сказал, что я - Орел!
Я вижу липкий след кровавый на кресте
Врагов сражая я иду, Господь к Тебе!
Сквозь развращение, растление и боль
Стремлюсь к Тебе, мой Бог,
Иду Домой
Дай в мои руки обоюдоострый меч,
Чтоб честь Твою и Жизнь Вечную сберечь.
Дай крепкий щит, на нем я гордо напишу,
За Имя лишь Твое
Я в бой иду
Господь, на этот час
Все силы ада против нас!
Храни меня, Тебя молю,
В этом бою...
Легко победы не даются никогда.
И только Кровью сможем мы сразить врага!
Все духи бездны сложим мы у Твоих ног
Лишь верою в Тебя, мой Вечный Бог!
И если дрогнет и опустится рука,
И если сердце испугается клинка,
Дай силу устоять, не пятится назад,
Дай смелость умереть,
Но не предать!
Господь, на этот час
Все силы ада против нас!
Храни меня, Тебя молю,
В этом бою...
Однажды сын в упрямстве молодом
Решил на путь стать скользкий, авантюрный.
И всей душой отец молил его
Не совершать поступок тот безумный.
Он в мудрости своей его учил,
Смотрел в глаза, и долго объясняя,
Свои примеры жизни приводил,
Спасти ребенка от беды желая.
Сын слушал и, казалось, понимал,
И утихали ненадолго споры,
При этом сын частенько упрекал,
Отца, что тот не дал ему свободы.
Отец, как мог, старался наставлять,
Отговорить, немного выиграть время,
Но сын в упрямстве продолжал роптать,
Все меньше проявляя уважения.
Отец устал, задумался, притих,
Когда смотрел, сжимаясь от страданий,
В Горящие глаза! И в жажду в них
Идти на поводу своих желаний.
"Ну, что ж, сынок, я сделал все что смог...
Но ты упрям в огне своих стремлений.
Твой путь нечестен - это видит Бог.
И я не дам тебе благословений.
Молиться буду, чтоб себя берег,
Чтоб сердцем не черствел, не обозлился
Чтобы хранил тебя великий Бог,
И в здравии домой ты возвратился."
Промчались вереницею года,
Забылся в прошлом груз былой размолвки...
Вернулся сын в родимые места,
Неся с собой мечты своей осколки
- Ну что, сынок, отцовские слова
Небось, не раз в твоих ушах звучали?
Не раз, наверно вспоминал меня,
Когда терпел невзгоды и печали?
- Да, вспоминал, отец, так много раз!
Но больше всех о том жалел я много,
Что ты не удержал меня в тот час,
Когда уйти хотелось мне из дома!
Ты знал мои невзгоды наперед,
Ты знал весь груз, что я взвалю на плечи!
Ты знал, как все со мной произойдет,
И допустил, чтоб я себя калечил!
Ну, почему меня не удержал?
Позволил моей глупости излиться?
Из-за тебя годами продолжал
Я мучиться душою и томиться ...
- Все те же слышу глупые слова ..
Неужто не научен сын уроком?
Во всем опять виновен только я,
С упреком ты ушел, пришел с упреком...
* * *
Знакомая картина, да, друзья?
В своем упрямстве мы не слышим Бога.
По - своему спешим творить дела,
Все дальше от родимого порога.
Хоть Его голос долго нам кричит,
Что путь наш и нечестный и опасный,
Но жажда эгоизма в нас горит
И вновь мы совершаем труд напрасный.
И возвращаясь, ропщем на Творца,
Что в час, когда ушли мы, хлопнув дверью,
Не удержала нас рука Отца,
Что Он позволил шаг опасный сделать.
Он мог бы, без сомнения, удержать,
Но слишком любит тебя вечный Бог!
И чтоб твое упрямство воспитать,
Тебе так нужен этот был урок!
Сын! Не молчи! Проси же у Отца,
Который знает путь твой наперед,
Без ропота, в смирении до конца
Идти с Ним. И пусть Он тебя ведет...
На полках Божьих миллиарды книг.
Есть тонкие, всего лишь в три листа.
Есть грязные, как будто черновик.
Есть толстые тяжелые тома.
На этой книге - кожи переплет.
На этой книге - королевский герб.
На этой нарисован эшафот.
На этой - отпечатан острый серп.
Есть запыленные, забытые давно,
Есть с золотыми оттисками букв,
Есть те, что не читал еще никто,
Есть те, что повидали сотни рук.
Есть пахнущие пролитым вином,
Есть те, что пот соленый пропитал,
Есть те, что дымом пахнут и костром,
Есть словно модный, глянцевый журнал.
На этих книгах наши имена.
И нашей жизни есть на них печать.
Они живут в пространствах, временах.
Сердца живые их еще стучат.
Нас уже нет, мы поросли травой,
На памятниках стерлись имена,
Но эти книги памятью живой
Стоять на полках будут до Суда.
Мне кажется, что книгам нет числа,
И никогда свою мне не найти,
Но услыхала тихий голос я:
"Ты только руку к полке протяни".
Она стояла прямо передо мной,
Потертый бок, царапины, пятно...
Свидетель непредвзятый и немой,
Кто пишет всю меня уже давно.
Пестрит обложка именем своим…
Ее открыла с любопытством я.
Моей рукою, почерком моим
Исписана старательно она.
С момента, когда крошечная жизнь
В утробе моей мамы зачалась,
С момента, когда два в одно слились,
С мгновенья, что я в мире началась.
Как я ваялась Божией рукой,
Какой фундамент мне Он заложил,
Как проектировал Господь характер мой,
Как клетка к клетке Он меня сложил.
Весной, в день мартовский, настал рожденья миг
В огромный мир я через боль вошла,
И записался в книгу первый крик,
Пришла на Землю новая душа!
И каждый жест, и взмах, и шаг, и вздох,
Как я росла, мой каждый миг и час,
Мой первый лепет, самый первый слог,
Мое лукавство в самый первый раз.
И детский сад и школьная скамья,
Всех моих мыслей суетливый рой.
Все доброе, что представляла я,
И злое....что все также было мной...
Дела мои, поступки, круг друзей,
Провалы и победы в каждом дне.
Немного лжи, и лени, и страстей,
Добра немного, нежности в душе.
Все в этой смести: каждый мой талант,
Час прожитый и грустный и смешной,
Учебы многолетней результат,
Ошибок опыт часто дорогой.
И вежливость, и грубость в том же дне,
И в нем любви и лицемерья смесь,
И честность и неправда - все во мне,
И жалость с равнодушьем вместе здесь.
И смелости и трусости урок,
И глупости и мудрости слова,
И радости и зависти поток,
И эгоизм и жертвенность моя.
Здесь корысть обуяла мою плоть,
Ладонь зажата в жадности скупой,
Здесь щедростей обильный добрый дождь
Рассыпан той же самою рукой...
Вписала моя верная рука
В страницы, что пропахли стариной,
Все тайны, что в себе хранила я,
Надежно. Их никто не знал другой.
И то хорошее, что говорила я,
Что делала, что в мыслях берегла -
Все заслоняла мрака пелена,
Когда текло плохое из меня.
Чернели на страницах, словно грязь,
Казалось, безобидные слова,
Что я произносила, не стыдясь,
Но со стыдом сейчас читала я…
Читала и менялась я в лице,
И скорби тень спустилась на меня,
На каждом мной исписанном листе
Кусала больно правда, как змея...
Чем дальше жизнь катилась чередом,
Тем все больнее было мне читать.
В лицо хлестали буквы, как хлыстом,
На каждом из листов - греха печать.
Старалась ее вытереть я зря,
Она смертельно въелась в книги плоть,
Ее я и смывала и скребла,
Пыталась жечь, и резать, и колоть.
Она пронзила книгу словно рак,
Пустивши метастазы сквозь листы,
Глазницей медной отражала мрак,
И тщетность каждодневной суеты.
Казалось, от страниц исходит смерть:
Что я сама себя загнала в плен,
И ежедневная пустая круговерть
Не приносила в сердце перемен.
Кричали буквы громко в каждом дне,
И то что не казалось мне плохим,
В правдивой книге, словно в страшном сне,
Греховным было, страшным и большим.
Я слышала истошный этот крик,
И в каждой строчке, словно волчий вой...
В глазах чернело, каждый жизни миг
Лишался смысла с каждою строкой...
Все правда...Это - я, я признаю...
Жила как все, крутилась, как могла...
Сейчас пред книгой честно предстою
И справедливы все ее слова.
И понимаю я, что шанса нет,
И не вернуть назад свои года,
Рожденья чистоту за столько лет
Давно покрыла липкой грязью я...
И стало так на сердце тяжело...
Досадно, горько...на саму себя...
Тоскливо, стыдно...и в душе - темно...
Что праздно как-то я по жизни шла.
Что на Суде сказать в ответ смогу?
Как оправдаюсь с этой книгой я?
"Ты прав, Господь,- я тихо прошепчу,-
Все о себе писала я сама..."
Что я отдам взамен? Что предъявлю?
Чем выкупить способна я себя?
Как гнев Твой справедливый погашу,
Мой неподкупный и святой Судья?
Стояла так в отчаянии немом,
Держа в руках бесспорный документ,
Что на Суде великом и святом
Бог вынесет вердикт "Прощения нет".
* * *
Его я не искала, не звала,
И не просила, чтоб меня нашел...
Когда тихонько плакала душа,
Бог сам ко мне неслышно подошел.
Пронзенные ладони протянул,
Взял книгу из моих дрожащих рук,
В лицо мое с улыбкою взглянул,
Сказал: "Я не Судья тебе. Я - Друг"
Открыл Страницы, каждую читал.
Стыд краскою залил мое лицо.
Казалось, вечно Он ее листал,
И мои ноги налились свинцом...
Сочилась кровь с ладоней на руках,
След красный все страницы пропитал.
С молитвой на Своих святых устах
Он в руку что-то взял и написал...
"ОПЛАЧЕНО". На каждой из страниц,
Даже на тех, что все еще пусты.
Оплачено навеки. Без границ.
Оплачено. За все мои грехи.
И подпись кровью алою горит.
На моей книге, как венок из роз:
И всему миру громко говорит:
" Господь, Творец и Друг - Иисус Христос".
Твои объятия - это ложь.
Твой поцелуй - как в сердце нож.
Ты - моя мука, смерть моя, венец терновый.
Ты слушал все мои Слова,
Ты был со Мной, ты знал Меня,
Снаружи свят ты был, но в сердце был ты черный.
Твои глаза - не для Небес.
Я знаю, почему ты здесь.
Я знаю все твои пути, все твои мысли.
Ведь ты давно Меня предал,
За серебро Меня продал.
Как больно мне...ты не рожден для Вечной Жизни.
Всем сердцем искренне любя,
Я другом называл тебя.
Делили вместе мы печаль, делили радость.
Но, сын погибели и зла,
Ты ждал, когда убить Меня...
Всего лишь несколько часов Мне жить осталось..."
* * *
На старом земляном полу
Встал, плечи хрупкие согнув,
Как будто крест его давил до смертной боли...
Взор, подпоясавшись, поднял,
Иуду тихо подозвал:
- Приди, мой друг, ОМЫТЬ ТЕБЕ ХОЧУ Я НОГИ...
Когда ложь сорвалась из уст,
И нечаянно и непрошено...
И на сердце спустился груз,
Что сказала я нехорошее...
Говорит мне что-то внутри:
"Люди в ложь каждый миг пускаются.
Успокойся и посмотри -
Так весь мир живет и не кается!"
...В этот час приходит Господь...
Моя ложь, словно взмах плеткою,
Исхлестала святую плоть,
Напоила полынью горькою...
И склоняется голова,
И опять говорю:"О, мой Боже,
Ты сейчас осуди меня,
Осуди сейчас, а не позже"...
Когда в сердце сужу того,
Кто под тем же крестом каялся,
Кто на той же Голгофе давно
Принял Бога душою радостно.
Когда суд это день за днем
В меня въелся плесенью серою,
Я ношу этот мерзкий ком,
Говоря всем, что в Бога верую...
...В этот час приходит Господь...
Его Слово святое, не новое,
Говорит:" Он виновен, но
Ты не меньше его виновная.
Вы под Кровью Моей на кресте
Получили вместе спасение...
И, чтоб плесень убрать в душе,
Ты пойди, попроси прощения..."
Когда ложная сплетня ползет
Меж людьми, как змея мерзкая,
И молва про меня идет
Недостойная, глупая, дерзкая.
Все внутри меня вопиет!
Справедливость и чувство гордости
Направляют меня вперед -
Разбираться с ложью и подлостью...
....В этот час приходит Господь...
Как воды глоток в разгар пламени.
Мое сердце рукой берет
Окровавленной и израненной.
Говорит Он мне: "Знаю все.
Мне ничто не нужно доказывать...
Ты - моя, а Я - Твой Господь...
Не играй ты в их игры грязные"
Когда словом обидным кто
Хлестанул вновь по шраму старому.
Завелась, заревела плоть,
Словно дикого зверя ранили.
Забурлила алая кровь,
Гнев, как зелье в горшке, пенится,
И на кончике языка
Уже слово в отместку вертится...
...В этот час приходит Господь...
Его шрамы цвета багрового
И шипы прокололи плоть -
Кровь стекает с венца тернового.
Что-то хочет Он мне сказать,
Но не может...от боли корчится.
По губам лишь могу читать -
За моих обидчиков молится...
Когда друг, с кем делили хлеб,
В спину нож вонзает предательски,
Снова к людям доверия нет,
Снова мир ополчился вражески.
Невозможно с собой совладать -
Будто в шахматах пешка битая,
Вновь осколки склонюсь собирать,
Той души, что опять разбитая.
...В этот час приходит Господь...
Риза кровью святой запятнана,
Поцелуй Иудовский тот
На щеке Его отпечатанный.
"Эти люди в твоей судьбе, -
Говорит Он,- благословение!
Они Бога ваяют в тебе,
Они - кротость твоя и терпение..."
* * *
Когда слишком много меня,
Когда я собой переполнена,
Мой Господь приходит всегда,
Чтобы я о кресте помнила...
Чтоб натура стала другой
И плотское свое оставила...
Чтоб я выбор сделала свой,
И свой взор на Христа направила.
Виновато-растерянный прятала взгляд
От людей, что в молчании рядом стоят.
Воспалились глаза,
Распустилась коса
И испачкала маслом не новый наряд.
Сжались плечи худые невольно - и вот
Приговор свой безропотно женщина ждет.
Дрожь в руках не унять.
На ногах устоять
Невозможно, когда страх огнем сердце жжет:
"Нет прощения мне. В оправданье свое
Не могу предъявить ничего....ничего...
За весь срам, за весь блуд
Справедлив будет суд
И приму я безропотно Слово Его!"
* * *
"Я из тех, что жила так, как хочется жить,
Кто умеет презрение людей заслужить,
Я из тех, кто одна...
Кого люди всегда
Побыстрей стороной норовят обходить.
Каждый день новый шрам наносила толпа...
Я презренная здесь... я всегда ей была...
Проститутка. Ну, что ж,
Это - правда, не ложь.
Я в лицо им смеялась, а в сердце - тоска.
Не гасила я похоть в презренной плоти,
Каждый день продолжая все так же идти.
Из корыстных причин
Я меняла мужчин,
Продолжая годами им сети плести.
И неверным мужьям открывая свой дом,
Упиваясь любовью, как сладким вином,
И не думала я,
Что разбита семья,
И что чья-то жена слезы льет за столом.
Что семейный очаг я разбила, смеясь,
Что в дома их внесла я скандалы и грязь,
Что разбила сердца,
И детишки - отца
Ждать устали, головками к мамам склонясь...
День за днем, ночь за ночью жила, как жила,
С каждым новым закатом черствела душа,
С каждым звоном монет
Угасал в сердце свет,
И все чаще на сердце ложилась тоска...
Убивая в себе все, что можно убить,
Разучилась мечтать, разучилась любить...
Пальцем тычет народ:
"Вот блудница идет!"
И давно притупилось желание жить...
* * *
Я не знала, что буду сегодня стоять
И от Господа слов осуждения ждать!
Что унижусь собой,
Что склонюсь головой,
И что будет так страшно глаза мне поднять!
Я не знала, что буду сегодня идти
Мимо дома, где всё освещали огни,
Раб на цитре играл,
Вертел мясо вращал,
И от блюд и напитков ломились столы.
И уставших от долгой дороги гостей
На пороге радушно встречал фарисей.
Всех по имени знал,
Отдохнуть предлагал,
В светлый дом приглашал заходить поскорей.
Ноги мыли гостям от дорожной пыли
В ароматной прохладной водице рабы.
Вытирали потом
Их льняным полотном,
И на головы их окропляли духи
Всех с почтением вели в приукрашенный зал,
Фарисей всем гостям целованья давал.
Новый мягкий наряд -
Разноцветный халат
Каждый гость из хозяйской руки получал....
И красив и богат фарисейский был дом,
И тепло и свободно гостям было в нем.
И манили меня,
Ароматом дразня,
Аппетитные яства за длинным столом.
Восторгаясь богатством, дивясь на толпу,
Я увидела вдруг Человека в углу:
Ноги в черной пыли
Не омыли рабы,
Странный Он и чужой в этом пышном кругу...
Изможден, худощав и невзрачен на вид...
Вид Его неопрятен, не брит, не умыт.
И одежда Его
Не стиралась давно,
И на теле худом вся, болтаясь, висит.
Явно Он не спесив и совсем не богат,
И хозяин не дал ему мягкий халат ...
Он сидел на полу,
Без подушек, в углу
И похоже, никто Ему не был здесь рад.
Видно, день у Него был и длин и тяжел...
Нежеланным сюда Он, похоже, пришел.
Грязь и пот на висках,
И усталость в глазах,
И гостям он казался нелеп и смешон.
Он не нужен был здесь, он был черной овцой:
Кроткий, тихий, усталый, смиренный, простой.
Он неслышно сидел,
В размышлениях смотрел...
Ни деньгами не хвастался, ни красотой...
Кто же Он? И зачем фарисей вдруг позвал
Бедняка и убогого в свой пышный зал?
Так унизил его
Из гостей одного?
И нарочно его даже не замечал?
Я спросила служанку, бегущую в дом,
О том госте, что видела я за окном.
Его Имя - Иисус!
Участило мой пульс!
Ее шепот гремел в моем ухе, как гром!
Тот Иисус, Кто чудесную силу являл?
Тот Иисус, Кто повсюду людей исцелял?
Видел тайны сердец,
Кому Мира Творец
Право вечное грешных прощать даровал?
Это - Он? Божий Сын? Да как можете вы!
Не подать ему даже стакана воды!
Так унизить при всех,
Еле сдерживать смех,
Чтобы клоуном был Он для вашей толпы!
Как вы можете все упускать этот шанс?
Ведь, возможно, он выпал единственный раз?
Если б только могла
Я проникнуть туда!
О! Какие глупцы! Он сейчас среди вас!
Опозорен, осмеян и всеми забыт,
На холодным полу без почета сидит!
И натура моя,
Что не знала стыда,
За Христа возопив, вдруг изведала стыд!
И душа вдруг заныла и болью зажглась...
Я не помню, как вечером этим неслась
Под огромной луной
Я дорогой домой,
Как по старым ступеням к себе поднялась,
Как дрожащей рукой, что имела, сгребла,
Как все деньги торговцу маслами дала,
Как сосуд дорогой,
Крепко стиснув рукой,
В фарисейские комнаты чудом внесла!
Как вошла в светлый зал! И толпа, онемев,
Засверкала глазами, изливши свой гнев,
Зашипела змеей
У меня за спиной.
Но я шла, в каждом шаге смертельно бледнев.
Подогнулись, как ватные, ноги в углу,
Я упала без сил на холодным полу.
Глаз поднять не могла,
Позабыла слова,
И лишь тихо шептала, как будто в бреду:
"Мой Господь, в поруганье Тебя не отдам..."
Подползла к Его черным от грязи ногам...
И одна за другой
Слезы сами рекой
Понеслись, покатились по бледным щекам.
И соленым ручьем омывали они
Эти ноги святые от черной пыли,
Лились горьким дождем,
Обжигая огнем,
Всю меня очищали они изнутри.
Чем Тебя вытирать? Нет ни хлопка, ни льна,
Что ж...пусть буду с Тобой опозорена я...
Волоса распущу,
Твои ноги утру,
И подумают все, что лишилась ума...
Распустилась плетенная утром коса
И рассыпались мне по плечам волоса.
Шелком мягким легли,
Вытирали они
Его стопы, что могут вести в Небеса.
И не смея Его о прощении молить,
Чем могла, я старалась Христу послужить.
К Его грязным ногам
Весь свой грех, весь свой срам
Принесла, чтоб Лишь Он мог меня осудить.
Шепот злой за спиной, как удары хлыста...
Шевелясь, как в бреду, потянулись уста,
Все равно было мне -
Я, как будто во сне
Целовала немытые ноги Христа...
Все застыли вокруг. Все, что слышать могла,
Лишь рыдание свое и скупые слова.
Как больная в бреду
Их шептала Ему.
И зловещей казалась вокруг тишина.
* * *
Он сидел неподвижно, боясь испугать,
Тихо слушал меня, продолжая молчать.
Я лишь миро лила,
Ничего не ждала,
Продолжая все больше от страха дрожать
Слышу я за спиной: "Если б Он был Пророк,
Он бы знал, что блудница рыдает у ног..."
И вокруг все тесней
Вся толпа из гостей
Окружала кольцом, как терновый венок.
Опустилась рука и в бессилии своем
Встала я, обжигаясь об взгляды огнем.
Здесь, на чаше весов,
Свое бремя грехов
Я сложила пред Богом - Иисусом Христом.
"Знаю, я недостойная рядом стоять,
Недостойная жить, и смотреть, и дышать.
Не кривила душой,
Все мое - пред Тобой
Ведь Тебе, мой Господь, невозможно солгать."
Словно раненый зверь, исстрадалась душа,
Горечь слез опускалась с щеки не спеша,
Грех плитою давил,
Больше не было сил
Слов Судьи ожидая, стоять, не дыша...
Мыслей бурный поток прекратился - и я
Не смогла подобрать извинений слова,
Не могла объяснять,
Не могла умолять,
И в отчаянии лишь обреченно ждала...
Наконец, Он промолвил в немой тишине:
"Эй, Симон, кое-что у Меня есть к тебе!
Ты мне ног не омыл,
А она со всех сил
Возжелала служить этим вечером Мне!
Ее слезы умыли Меня, как роса,
Полотенцем служили ее волоса,
И, стесняясь гостей,
Ты, Симон-фарисей,
Об меня не хотел свои пачкать уста.
Но, в раскаянии честном, она, как в бреду,
Целовала Мне ноги у вас на виду!
Через боль, через страх,
У всех вас на глазах
Принесла мне и миро, и грех, и нужду...
Тяжесть многих проклятий на женщине сей!
Не секрет, что грехи ее сажи черней.
Но вот Слово Мое:
Я прощаю ее,
И не вспомню ничто из ее прошлых дней!
Светом чистым Я душу ее убелю,
Успокою, утешу, забуду, прощу!
И отныне и впредь
Гневным взглядом смотреть
Я на женщину эту уже не смогу. "
На дрожащие женские плечи взглянул,
После руку святую Свою протянул:
"Ты свободна, иди!
Все грехи прощены!
Твое доброе Имя тебе Я вернул!"...
* * *
Все казалось другим по дороге домой!
Обновленное сердце под новой луной.
Груз оставив грехов,
Так чудесно, легко
Запылало Любовью другой, неземной.
Обновленное сердце...! В нем Богу слышна,
Песню новую пела тихонько душа!
В эту новую ночь
Бог призвал свою Дочь
И она, словно розовый куст, расцвела.
Нет таких в мире сил, чтоб ее вновь сломать,
Чтоб прощение Иисуса Христа отобрать,
Даже смерть, даже скорбь
Эту Божью Любовь
Не способны убить, задушить, затоптать...
Обновленное сердце...! Что снега белей,
Не способно грешить по природе своей!
Эта вера в Христа
Так волшебно-проста,
В сердце новом и чистом горит все сильней!
Обновленное сердце, что Бог сотворил
И рукой Своей щедрой тебе подарил.
Для дел добрых оно
Тебе было дано,
Чтобы в нем Иисус всему миру светил...
На вас обида навалилась - и в чем-то виновата я,
Она тихонько притаилась в углу души у вас, друзья..
Я думаю, что не нарочно вы ей открыли дверь свою...
Но о себе я знаю точно, что все равно я вас люблю...
Тончайшей змейкой незаметной обида эта проползла,
И иногда шипит зачем-то не очень добрые слова....
Я думаю, что не нарочно идете вы на поводу...
Но о себе я знаю точно, что все равно я вас люблю...
Вы избегаете общения, куда-то прячете глаза,
В румянце странного смущения ко мне не тянется рука...
Я думаю, вы не нарочно... и мне не сложно, я стерплю,
Ведь о себе я знаю точно, что все равно я вас люблю...
Пройдете, будто не заметив, вы дом мой мимо поскорей,
Тот дом, что вас когда-то встретил в своих объятьях, как друзей...
Я думаю, вы не нарочно, и мимо вас я не пройду,
Ведь о себе я знаю точно, что все равно я вас люблю...
Читать я не умею мысли, и хоть уста у вас молчат,
Бог дал мне дар чудесный в жизни - и я сердца могу читать...
Я думаю....
Я думаю, вы не нарочно...об этом Бога я молю...
Ведь о себе я знаю точно, что все равно я вас люблю...
Он когда-то давно был свободный и сильный!
Над вершинами гор он когда-то парил.
Он был гордою птицей и самой счастливой,
И просторы небес он всем сердцем любил.
Его дом на утесе крутом и высоком,
Что вершиной своей раздвигал облака,
Никогда не казался ему одиноким,
Но просторным и теплым казался всегда!
Ему ветер был другом и названым братом,
Песню пел он в горах, звал орла за собой,
Когда вместе парили они над закатом,
И в вечерней прохладе летели домой...
Ему звезды в ночи мягким светом светили,
И луна бледным кругом смотрела в гнездо,
Они словно живые с орлом говорили,
И прохладой ночной усыпляли его.
Когда солнечный диск по утрам поднимался,
В ало-розовый цвет озарив облака,
В его гордых орлиных глазах отражался
Новый вольный полет молодого орла.
Взглядом цепким окинув родные просторы,
Как корабль, раскрыв на ветру паруса,
Он взмывал в небеса, и на крыльях свободы
Несся он в вышину, покорять облака.
Острым клювом и когтем готовый сражаться
Он был славный охотник и меткий стрелок,
И, привыкший лишь свежею дичью питаться,
Мертвечину и падаль клевать он не мог.
С поднебесных вершин мелких шорох увидев,
Обреченную дичь он, прицелившись, ждал.
И, смертельную тень на добычу накинув,
Камнем падал на землю и жертву хватал.
Словно страж над огромною горной долиной
Он на крыльях огромных годами летал.
Но однажды орла кто-то хитрый и сильный,
Изловчившись, словил и веревкой связал.
Положили на днище высокой коробки,
И куда-то везли в край далекий, чужой…
А орел все кричал беспокойно и громко,
Словно знал, что уже не вернется домой.
И заплакало небо над этой потерей,
Проливными дождями полило утес.
Ветер друга искал... в свое горе не веря,
Он орлиные перья по долине разнес...
И взбесившись, что друга найти невозможно,
Он по веткам гнездо разметал и раздул,
Полный чувства беды, так протяжно, тревожно,
Он, тихонько завыв, на вершине уснул.
* * *
А орла развязали. И он встрепенулся,
Тут же крылья расправил и гордо вскричал.
Взгляд в свободное небо направил, взметнулся...
И на землю вдруг камнем тяжелым упал.
Он опять и опять расправлял свои крылья
Он опять и опять все взлетал в высоту,
Но напрасные были все эти усилия:
Прутья крепкой решетки мешали ему...
Он пытался их рвать. Упираясь когтями,
Их об крепкую сталь беспощадно ломал,
Клювом крепким хватал, и вращая глазами,
В сумасшедшим порыве себя убивал.
Рядом в клетках притихли проворные птички,
Что в неволе покой обрели и уют,
Суетились в заботах все дни по привычке,
И считали, что в счастье и мире живут.
Косо глядя, как дико метался по клетке
Потерявший свободу орел молодой,
Попугай, что сидел на искусственной ветке,
Закричал ему громко, тряся головой.
Что-то каркнул о том, что свобода не вечна,
Что так глупо себя самому убивать,
Что нельзя так напрасно, бездумно, беспечно
За кусочек небес свою жизнь отдавать.
Только слишком далек был орлу этот голос,
Слишком низок и глуп, чтобы слышать его.
Его сердце, что смело за волю боролось,
На искусственных ветках стучать не могло.
Не способный понять человека природу,
Почему этот плен он воздвиг для орла,
Знал одно: у него отобрали свободу
И отчаянный крик вновь летел в облака.
Шли минуты, часы, дни сменялись ночами,
Истязая себя в этой страшной тюрьме,
В этой битве неравной кровавые шрамы
И увечья орел наносил сам себе...
Красным цветом раскрасив желанное небо,
Капли крови на прутьях повисли росой,
Но желание парить и бессмертная вера
Поднимали орла снова рваться домой.
Его перья, как снег, разлетались по сетке,
Он охрип, но о воле не мог не кричать.
Бился снова жестоко, летая по клетке,
С неба глаз не сводил, продолжая страдать.
И пока жажда жить и надежда не сдались,
Он кидался на прутья опять и опять,
Весь изранен, избит, днем и ночью сражаясь,
Он за волю свою был готов умирать
Не способный натурой свободной орлиной
Позабыть как он вольно над миром парил,
Он не смог изменить... и любовью наивной
Безответно свободу любил...пока жил...
И в неравном бою с зарешеченным пленом
Он, побившись так долго, оставшись без сил,
Умирал, оставаясь свободным и верным
И орлиного взора с небес не сводил.
Это зрелище было и горьким и страшным
Изувечен, избит и у смерти в тисках,
Он лежал на земле, грудь слегка приподнявши,
Чтобы вольное сердце пустить в небеса.
Чтоб сорвало оно все замки и оковы,
И летело в края, что так сильно любил,
Чтоб вернулось оно на родные просторы,
Где он крылья расправив над миром парил.
* * *
Чьи-то руки открыли стальную решетку,
И застывшую птицу подняли с земли,
Равнодушно швырнули все в ту же коробку
И в широкую степь отгнивать увезли.
* * *
Может, слишком печальна вам эта картина,
Но поверьте, друзья, это - славный конец!
Есть печальней судьба: когда жизнь христианина
Не желает стремиться к высотам Небес.
Когда в клетках, где кормят орлов мертвечиной,
Где смотреть в Небеса - лишь пустой ритуал,
Христианин, что свободным был, гордым и сильным
Свой полет в Небесах на тюрьму променял.
Перестал умирать, и искать, и сражаться,
В суете бестолковой забыл милый край,
На искусственных ветках стал жить и питаться,
И не кажется глупым уже попугай.
И в потоке традиций, законов и правил,
Он комфортно и сыто прижился в плену,
Он желание парить затоптал и оставил,
Прутья клетки привычные стали ему.
Стал гордиться убогостью и теснотою,
И не манят его пики горных вершин,
Перестал быть орлом, перестал быть собою...
Нет печальней конца для тебя, Христианин!
Боль вспыхнула ярко, как молнии вспышка.
И пуля вонзилась в горячую плоть
Олень оказался от смерти так близко,
Но силой рискнул он ее побороть.
Вскочил, истекая кровавой струею,
Что быстро сбегала ручьем на траву,
Вперед полетел, натянувшись струною,
Сквозь чащу густую к лесному ручью.
Борзые собаки с цепей посрывались.
Желая преследовать славный трофей.
Олень же летел, чуть тропинки касаясь,
И с каждой минутой слабел все сильней.
Предательски лес на него ополчился,
Хлестая жестоко истерзанный бок
В предсмертную тень все сильней погрузился,
Чтоб смелый олень поскорей занемог.
Отважное сердце его вырывалось,
Как молот стучало в широкой груди.
Родная тропа бесконечной казалась
В огромных глазах расплывались круги.
Все в пляске последней скакало, кружилось,
И страхом блестели большие глаза.
И смерть над его головою носилась
Все ближе и жарче дышала она.
А свора собачья, клыки обнажая
За ним по пятам с громким лаем неслась.
Из плоти нещадно куски вырывая
Рычала и между собою дралась.
Надрывно хрипел от пронзительной боли
Кровь стуком глухим отдавала в висках
Летел, спотыкаясь на длиной дороге
Туда, куда боль его гнала и страх.
Он знал, что за парой крутых поворотов
В излучине старой, средь скользких камней
Струей голубою бурлил беззаботно
Живительной силой холодный ручей.
И жажда бороться и жить не сдавались,
Хоть ноги слабели, охватывал жар,
И дергались ноздри и вновь раздувались
Он с каждым прыжком умирал...умирал
Холодные воды живительной влагой
Повеяли вдруг, обещая спасти.
В объятья такой долгожданной прохлады
Уставшие ноги оленя несли.
В живые потоки влетел он стрелою,
И силу великую жадно испил,
Кровавую рану омыл он водою,
Пожар полыхающий вмиг охладил.
Поднял свою голову высоко, гордо
Почувствовав твердо спасенье свое
Смотрел как собачья безумная свора,
К излучине мчалась почуяв его.
Наполнил энергией слабые ноги
И сердце свое успокоил в груди,
Помчался стрелой по знакомой дороге,
Уверовав заново в силы свои
Пусть жажда такая, как жажда оленя,
Приводит нас к водам Господним живым,
И сила простого Его Откровенья
Пусть веру в победу приносит святым!
Пусть дети Его в силе вновь возродятся,
Омыв свои раны в ручье у креста,
Пусть в Небо они всей душою стремятся,
Познав смысл Жизни - Иисуса Христа!
Сильна ли ты, моя могила,
ведь это твой последний бой!
Ты небо синее закрыла
Землей тяжелой и сырой.
Обильно горькими слезами
Польешь ты невысокий холм.
Цветами, лентами, венками
Украсишь этот новый дом,
Тяжел ли тот надгробный камень,
Что ты кладешь на черный грунт?
Он будет здесь стоять веками,
Святому сдавливая грудь.
Над ним галопом век промчится
И краску новую сотрет,
И камень крепкий покосится,
И он травою зарастет.
* * *
Сильна ли ты, моя могила,
Водима жаждой хоронить?
Ты ненасытный рот открыла,
Чтоб жертву новую вместить.
Нет даже тени сожаленья
В глазницах черных и пустых,
Когда уходит тело в тленье
В твоих объятиях роковых.
Ты в тесноте слепой и черной
Молчишь, вселяя людям страх.
В тюрьме глубокой и холодной
Вцепилась мертвой хваткой в прах.
Крепки ли выкопала стены
В уставшей от греха земле?
Для многих это - вход в гиену,
Но для святых - покой во сне.
* * *
Сильна ли ты, моя могила,
Глуха, черна и широка?
Достаточно ли ты остыла,
Чтоб холодом сковать меня?
Ты торжествуешь неустанно,
Пока бег времени стучит,
Когда над каждой свежей ямой
Смерть в белом саване стоит.
В осенние косые ливни,
В день ясный и в слепую ночь,
И в летний зной, и в холод зимний
Трудиться ты не устаешь.
И сильных рук не покладая,
Пока истории часы
Идут, секунды отбивая,
Моих друзей уводишь ты..
* * *
Сильна ли ты, моя могила?
Крепка ли цепь твоих оков?
Ты в крышку гвоздь последний вбила,
Чтоб не восстал усопший вновь
Ведь ты однажды проиграла,
Когда Иисус восставший встал,
Ты не смогла, не удержала,
Когда Отец к Нему воззвал!
Ты щедро горе приносила
К подножию трона сатаны!
Ты жизнь в плоти похоронила,
Но над душой не властна ты!
Ты побежденной быть боишься!
Дыханием мертвым сеешь скорбь,
И в бездне мечешься и злишься,
Что не смогла убить Любовь!
* * *
Сильна ли ты, моя могила,
Чтоб с Божьим Словом воевать,
Чтоб тело, что в труху отгнило,
В День Воскресенья удержать?
Готова ль ты на бой последний
На рубеже конца веков,
Когда с глубин твоих безмерных
Господь святых поднимет вновь?
Глухи ль твои пути забвенья,
Чтобы Господен громкий глас
В момент великий воскресенья
Твои глубины не сотряс?
Страшит ли смерти запах трупный
Святого, кто веками спит,
В час, когда этот голос трубный
Вернуться в Жизнь провозгласит?
* * *
Сильна ли ты, моя могила?
Господним Словом навсегда
Твоей руки ослабнет сила
И будешь ты побеждена!
Настанет день, когда из плена
Господь пробудит всех святых
И скажут:"Где твоя победа?"
Уста детей Его живых!
Восторжествует Откровение!
В святых восстанет Дух Христа!
И ты уйдешь в свое забвенье -
В забвенье смерти и греха....
Есть ли то место на этой Земле,
Где я успокоюсь и тихо скажу:
"Вот - дом мой! Я счастлива в этой стране
И лучшего места себе не найду!"
* * *
На теплую гальку нахлынет волна,
Положит в ладонь мне морской якорек.
Я вечером сяду у моря одна
На солнцем согретый прибрежный песок...
На глади морской тихо месяц дрожит,
И ласковый бриз прошумит надо мной:
"Ну что, ты желала бы вечно здесь жить?"
Он спросит, тихонько погладив рукой...
"Здесь волны шумят и так хорошо!
Прости меня, море, за эти слова...
Я очень люблю тебя. Все же не то,
Не то это место, где я бы жила..."
Живым и большим золотым полотном
В широких степях колосятся поля.
Над ними раскинулось дивным шатром
Лазурное небо с косою дождя...
Дорожка степная вьется, как нить.
И радуги купол висит, наклонясь:
"Ну что, ты желала бы вечно здесь жить?"
Он спросит, на солнце чудесно искрясь.
"Раскинулась степь по земле широко
И пахнет дождем полевая трава...
Прости меня, поле, но это не то,
Не то это место, где я бы жила..."
Надежно в оковах стоят ледяных
Вершины седые северных гор.
И реки застыли в течениях своих,
Собою покрыв белоснежный простор.
Серебряной сказкой готова пленить
Волшебная северная красота:
"Ну что, ты желала бы вечно здесь жить?"
Любуясь собою, спросила она.
"Здесь тихо, торжественно, снежно, светло!
Прости меня, север, за эти слова...
Ты просто прекрасен! Но это не то,
Не то это место, где я бы жила..."
Качание веток огромной сосны
Над старым оврагом в зеленом лесу
Пробудит его от ночной тишины
И листьями он зашумит на ветру.
Омоет мне ноги холодный ручей
И даст мне водицы холодной испить,
И в песне лесной пропоет соловей:
"Ну что, ты желала бы вечно здесь жить?"
Величие леса вздохнет тяжело,
Когда я отвечу ему, не тая:
"Прости, ты прекрасен, но все же не то,
Не то это место, где я бы жила..."
Смотрю я, Земля, на просторы твои,
На горы, долины, леса и моря -
Какой удивительной создана ты!
Твоей красоте не дивиться нельзя!
Алмазные звезды блестят над тобой,
Серебряный снег, золотые поля!
Сады ароматом дурманят весной -
Но все же, ты - временный дом для меня…
Мне жизни не хватит тебя описать,
И я не смогу подобрать нужных слов...
Но все же, тебе суждено умирать,
Ты - Богом назначенный временный кров.
И если закована в цепи грехов
Такая красивая эта Земля,
То в Царствии Божьем, где правит Любовь,
Насколько же будет прекрасней она!
О, есть ли то место на этой Земле,
Где я успокоюсь и тихо скажу:
"Вот - дом мой! Я счастлива в этой стране
И лучшего места себе не найду!"?
О, есть ли то место на этой Земле,
Что узником стала порока и зла,
Где в месте покоя, в любви, в тишине
Я б долгую мирную жизнь прожила?
Вопрос задавала себе я не раз:
"Ну что за характер капризный такой?
Смотри! Это место так радует глаз!"...
Но не приходил в этом месте покой...
И Библии вечной святая строка
Опять меня манит в Страну за рекой.
Друзья, я в томлении своем не одна,
Кто в этой Стране жаждет жить всей душой.
Да, я не одна с неуемной душой,
Кто ждать и надеяться не уставал,
Кто жаждал войти в Вечный Дом и Покой...
Отец Авраам. Он ведь тоже искал...
Христиане-друзья со страниц старых книг
Искали тот край, свою жизнь не щадя.
Слезами и кровью из тысяч святых
Омыта великая эта Страна!
Читаю страницы Писания вновь,
И в сердце слагаю родные Слова...
"Вот - край мой! Вот - Дом мой, где правит Любовь!
Где я от начала вселенной жила...
Воздвигнута Словом Господним живым,
Стоит величаво, во веки веков.
С вратами открытыми верным святым
Страна, где находится мой вечный дом.
Дойду до нее по Голгофской тропе,
И там успокоюсь и тихо скажу:
"Вот - дом мой! Я счастлива в этой Стране!
И лучшего места себе не найду!"
Я буду Дома,
Когда Бог мой снимет
Навеки Свою ризу и хитон.
И милость от Земли этой отринет,
И мантию Судьи наденет Он.
Я буду Дома.
Я буду Дома
В скорбный час и страшный,
Когда Планета в ужасе замрёт,
Когда все бесы вырвутся из пасти
И скорбь на эту землю упадет.
Я буду Дома.
Я буду Дома,
Когда рухнут стены,
Все укрепленья, башни и мосты,
Когда весь мир падет в своём растленье
И исказится смысл красоты.
Я буду Дома.
Я буду Дома,
Когда всё мирское:
Богатство, пышность, важность, лоск и блеск
Умрут, увянут, и утонут в стоне
Гниющих умирающих сердец.
Я буду Дома.
Я буду Дома,
Когда в пепле черном
Погрязнет умирающий Содом,
Когда в предсмертном жутком стоне скорбном
За грех сполна заплатит каждый дом.
Я буду Дома.
Я буду Дома,
Когда , жажда , голод
Сожмут до боли грешные тела
И каждый сильный и прекрасный город
Воспламенившись, выгорит дотла.
Я буду Дома.
Я буду Дома,
Когда в смертной сети
Народам будет тесно всё сильней,
И долго горько будут плакать дети
На чёрных трупах гордых матерей.
Я буду Дома.
Я буду Дома,
Когда мрак сгуститься
И времени не станет на земле,
И всё живое смертью поглотиться
В болезнях, войнах, голоде, огне....
Я буду Дома.
Я буду Дома,
Когда вспомнят люди
О Боге и о смерти возопят,
Но слишком поздно этот вопль будет
К Тому, Кто ради душ их был распят.
Я буду Дома.
Я буду Дома,
Когда тьма покроет,
Когда привыкнет ухо слышать крик,
И дьявол насладиться вдоволь кровью
Несчастных грешных подданных своих.
Я буду Дома.
Я буду Дома,
Когда станет тесно
И мрачно, душно, страшно в этот день
Когда история планеты канет в вечность
В упрямой грешной гордости своей.
Я буду Дома.
Я буду Дома,
Когда ада бездна
Исторгнет реки серы и огня,
Когда надежда станет бесполезна
И в пламени расплавится земля.
Я буду Дома.
Я буду Дома,
Когда раскалённый
Потухнет на орбите шар земной.
И в мертвой тишине он будет долго
Вращаться глыбой каменной пустой.
Я буду Дома.
Я буду Дома,
Когда дрогнут звёзды
И время бег навеки прекратит,
И космос весь, галактик ярких версты
Сожмёт Бог и в ничто их обратит.
Я буду Дома.
Я буду Дома,
Когда вспыхнув светом,
Из Ничего весь мир родится вновь.
Опять родятся звёзды и планеты
Все новое создаст Его Любовь!
Я буду Дома.
Я буду Дома,
Когда Божьим Словом
Родится к жизни новая Земля,
И в мире чистом, девственном и новом
Святые будут как одна семья!
Я буду Дома.
Я буду Дома!
Я ключом открою
Дверь в Его милость, радость и покой.
Я в вечный мир войду Его тропою
Я встречусь Там, мой друг святой, с тобой!
Я буду Дома!
Я буду Дома!
И спасётся дом мой
На вере в Обещания Христа,
В любви к Нему и на Его лишь Слове
На вечном Слове вечного Отца!
Я буду Дома!
Давно туман вокруг клубится.
Давно в лицо нам дышит смерть.
Веками эта битва длится,
За право жить иль умереть.
В дыму и жаре задыхаясь
Теряя здравый разум свой,
Опять в агонии бросаюсь
Я в адский дышащий огонь.
Внутри, доспехи обжигая,
Пот по спине моей бежит.
Стремительно ослабевая
Моя рука в бою дрожит.
Гром битвы, звон мечей и крики
Моих друзей на их полях
Мне говорят, что поле битвы
Не прекращается в веках!
Мой брат, врагами окруженный,
Боролся из последних сил,
Но вражеским мечом сраженный,
Он на земле сырой почил.
Враг одержал побед немало,
Немало он святых убил.
Земля уже стонать устала
От той крови, что он пролил.
Мои друзья, враг не сдается!
И зная, что как пес умрет,
Он еще яростней дерется
И кажется, не устает!
И смрад от смерти обоняя,
Опять от бешенства ревет,
Ему смерть силы прибавляет,
И этой битвой он живет!
Скольких он приковал цепями!
Скольких спалил в больших кострах!
Скольких из нас добил скорбями
В земных сражениях в веках!
И зная, что повержен будет
В пучины серы и огня,
С остервенением землю губит
Святых друзей моих кляня!
Он честно не привык бороться -
Он подкупает, предает,
Овечкой кроткой облечется
И волком в мирный стан идет.
И рану старую цинично
Все глубже норовит вспороть,
Рукою щедрою привычно
Он посыпает солью плоть.
* * *
В дыму, в пыли, стою, шатаясь,
Колени стонут и болят...
В который раз уже сгибаюсь
Когда меня ломает ад!
Рука рубить уже устала,
Склонилась низко голова,
Я снова на траву упала,
Дивясь, что все еще жива...
* * *
Кто ты, мой враг?! Большой и сильный,
Не устающий бичевать?
Черпающий из бездны силу,
Чтоб сеять страх и убивать?
Кто ты, что колешь эти раны,
В последней битве в темноте?
Ты, кто наносишь сердцу шрамы,
Хочу смотреть в лицо тебе!
И, улыбаясь хладнокровно,
Глазами черными, как мрак,
Так быстро, жестко и безмолвно,
Забрало приподнял мой враг.
Дыхание остановилось,
И руки налились свинцом.
И сердце часто так забилось,
Когда увидела лицо!
Друзья мои! Не ожидайте
В доспехах лютого врага
Увидеть дьявола. И знайте,
Что я увидела - себя!
Как будто в зеркало смотрела.
И каждый жест там был родной!
Поверить сердце не хотело
В того, кто встал передо мной!
Враг - плоть моя, мои желания,
Слова, и мысли, и дела,
Мои надежды и мечтания,
Все, чем живу и чем жила!
Сражаться с ней невыносимо
Но битва эта велика!
Моя душа Христом водима,
А плоть - на стороне врага.
Я не смогу сама подняться
И в руки меч тяжелый взять.
И снова в жаркий бой ворваться
И каждый день вновь умирать.
Но знаю я Того, Кто может
Мне руку сильную подать,
И каждый раз с колен свинцовых
Меня жалея, поднимать,
Кто может снять мой дух усталый
И Словом нужным ободрить,
Уста, горящие от жажды
Водой холодной напоить,
Кто обещал мне эту землю!
Кто обещал победу мне,
Кому я всей душою верю,
Кто в этой победил войне!
* * *
Вставай, мой друг, еще немного,
Пусть застилает пот глаза.
Уже близка к нам та дорога,
Что приведет нас в Небеса!
Вставай, мой друг, я тоже встала,
И, может, нам еще не раз,
Враг шрамов нанесет немало,
На землю суждено упасть...
Вставай, мой друг, пусть ад весь знает,
И видит нашу силу в том,
Что сколько нас ни убивают -
Мы снова на ноги встаем!
Когда усталый город замолкает,
Ночные загораются огни,
Лучами звезды тучи раздвигают,
И светом мягким землю освещают,
Тогда и приближаются ОНИ.
Сквозь вечное пространство, измеренья,
ОНИ летят и что-то их зовет,
На землю, утонувшую в изменах,
В мой грешный мир, где все решает время.
И что же их сюда лететь влечет?
С высот Небес, где Святость ослепляет,
Из Вечности, Покоя и Любви,
Из Милости, что сердце умаляет,
И Бога прославлять всегда желает,
В земную грязь спускаются ОНИ.
И, приближаясь очень осторожно,
Стоят поодаль, даже не дыша!
Понять стараясь, как это возможно,
Что среди ада черного, грешного,
Иисусу тихо молится душа.
И если б только пелена упала,
Открыл Господь духовные глаза!
Тогда бы я увидела, узнала,
Что воинство небесное стояло,
В восторге тихом слушая меня!
Они летят ко мне в немом почтеньи,
Как к дочери великого Царя.
Не могут трепет скрыть и изумление,
Пытаясь вникнуть в Божье откровение -
Как много Его сердцу значу я.
* * *
Садись со мною рядом, друг небесный,
Взгляни на звездный купол надо мной
Он для тебя и маленький и тесный,
Безмерный космос весь тебе известный
В нем лишь секунда вечности одной!
Прекрасное создание неземное
С призванием верно Господу служить,
Живущее в Его святом Покое ,
Могучее, чистейшее, святое,
Ты создан, чтоб Его боготворить!
Не знаешь суть греха и суть пороков,
Не падал в грязь, не плакал, не страдал,
Не лгал, не крал, не убивал жестоко,
И в трусости не предавал ты Бога,
В болезнях никогда не умирал!
Не жгла тебя ни зависть, не обида,
И страха ты не ведал никогда!
Не распирала грудь твою гордыня,
И бедность тебя камнем не давила,
И блеск богатства не пленял тебя.
Ты инвалидом не лежал в постели,
Воды испить в пустыне не просил,
Глаза холодным блеском не блестели
И ноги подниматься не хотели,
Когда с ума от голода сходил.
Твоя душа терзания не знала,
Ты другу никогда не изменял!
И плоть твоя тебя не искушала,
Слеза в беде скупая не стекала,
Ты никогда от горя не страдал!
Морщины на лице не добавлялись,
Не порошило кудри сединой.
Ты в теле никогда не ведал слабость,
Ты не считал часы, что жить осталось
На этой тропке жизненной земной.
Ты не поймешь слова мои простые
Что человек рожден, чтоб умереть,
Года прожить короткие земные,
За жизнь цепляясь из последней силы,
Чтоб рано или поздно встретить смерть.
В плоти земной слабы и уязвимы,
Мы рождены у сатаны в тюрьме,
Наги, глупы и чувствами ранимы,
Грехами и пороками водимы,
с рождения живем в кромешной тьме...
Мои года, как ветра дуновение,
Я - меньше чем ничто, я - тень, я - прах.
Те дни, что я живу - всего мгновение,
Что канут скоро в вечное забвение,
Песчинка я, что пропадет в веках.
Но есть душа - невидимая сила,
Ген вечности! Дороже всех миров!
И Благодать Христа ее купила,
Сполна всю цену Жизнью заплатила,
Чтоб из ничто я возродилась вновь.
Поймешь ли ты, что на Голгофе было,
Когда я ко кресту Его пришла?
Когда Его Любовь меня простила,
И этот липкий крест я обхватила,
И кровь Христа мне сердце обожгла?
Когда я под струей ее горячей
Смывала грязь, что дьявол налепил,
Пороки кровью я смывала, плача,
Всю смыла слепоту и стала зрячей
И знала, что Иисус меня простил....
Я умерла тогда под этой кровью.
И больше умереть я не могу.
Я стала Его вечною Любовью,
Безгрешной стала дочерью святою.
И Его Словом я теперь живу.
Сверкающий алмаз в Его короне -
Омытая, оправданна в веках!
И мое имя - на Его ладони,
Он его видит, знает, любит, помнит!
Я чистая в Его святых глазах!
Поймешь ли ты величие и славу,
Которыми Отец нас наделил?
Дал Своим детям вечную награду,
Лишь только по тому святому праву,
Что Сам нас Своей Кровью искупил.
Я прежде всех времен и всех творений!
Я - мысль вечная, и в вечность я уйду!
В своем Отце черпаю вдохновенье!
Чтобы прожить свое земное время!
И никогда теперь я не умру!
Есть в Книге Жизни Агнца мое имя!
Туда Иисус давно вписал меня!
Миры создать способна моя сила!
И я ТЕБЯ с Отцом моим творила!
Я - Есмь! Ведь я всегда в Отце была!
* * *
В вечерней тишине, в ее молчании,
Мне больше не хотелось говорить.
В его глазах читала я признание,
Как жгло его великое желание -
Что жизнь мою хотел бы он прожить
Сидел со мною поднебесный воин
В той комнате, что я молюсь всегда.
Торжественен, величествен, спокоен,
Не веря, что был чести удостоен
Вести беседу с дочерью Царя!
* * *
Сквозь вечное пространство, измеренья
ОНИ летят и что-то их зовет
На землю, утонувшую в изменах,
В мой грешный мир, где все решает время.
И что же их сюда лететь влечет?
Они летят ко мне в немом почтеньи,
Как к дочери великого Царя.
Стоят тихонько в полном изумленьи,
Пытаясь вникнуть в Божье откровение -
Как много Его сердцу значу я.
Мой старый пиджак...обносился порядком
Не тот уже цвет, он с годами бледней.
Немного примялся, добавились складки,
И в нем неуютнее и холодней.
Из ткани добротной когда-то пошитый,
Подтерся в боках и локтях уж давно.
Фасон старомодный, с годами забытый,
Для многих он выглядит даже смешно...
Когда-то случайно порвала подкладку....
Неопытной юной дрожащей рукой
Пришлось на изнанку поставить заплатку,
К которой привыкла уже, как к родной.
Борта, воротник сквозь года застирались-
Атлас посерел, а когда-то – сиял.
И петли не раз у него распускались,
И пуговицы он бывало терял
Оставлены жизнью из ниток зацепки,
Любимый карман потрепала рука
Сегодня он смотрится вреде бы крепкий,
Поношенным кажется только "слегка"...
Лекало нехитрого этого кроя
Давно пожелтело на старом гвозде.
Висит позабытое всеми, чужое,
Почти сорок лет за шкафом на стене.
Великое дело-привычка людская...
Привыкла к нему я - ведь с детства ношу
Почти сорок лет никогда не снимая
В своем пиджаке я все также хожу.
Поездили с ним мы по миру немного,
Он всех моих знает врагов и друзей,
Мы вместе пути проходили, дороги,
Встречали мы разных по жизни людей.
Мой старый пиджак...рассказать может много...
Но все это тленно, как, впрочем, и он.
Неважно, насколько прослужит он долго,
Мой старый пиджак умереть обречен
Когда-то наступит пора в моей жизни -
И этот пиджак я навеки сниму,
И в новой одежде по новой Отчизне,
По новой Земле я впервые пойду.
Забуду про старые дыры, заплатки,
Ремонты, химчистки и старый фасон...
Подшив и утюжку, про старые складки -
На мне будет белый и чистый виссон.
Забуду про эти смешные попытки
Из строго новое что-то лепить,
Навечно забуду я жизни ошибки,
Что здесь мне пришлось столько раз повторить...
И в новой одежде не будет порока,
Не будет позора, не будет пятна,
Не будет ошибки, греха и упрека,
Она будет вечно нова и чиста.
И канут в забвение старые тряпки,
Из тленного в новое сделаю шаг...
Оставлю все...
Тихо уйду без оглядки.
И даже не вспомню свой старый пиджак
Казалась темнота такой густою,
Вот-вот ее нащупает рука -
Весь черный мир раскрыл передо мною
Объятья страшные и крепкие греха.
На ощупь шла. И видела глазами
Вокруг кромешный и тяжелый мрак.
С протянутыми шла вперед руками,
Боясь за свой неосторожный шаг.
И в этой непроглядной мгле опасной,
Где в мертвой тишине не слышишь звук,
Старалась жить бессмысленно, напрасно,
Входя в который раз в порочный круг...
Нет в темноте безжизненной и черной
Ни радости, ни мира, ни тепла.
Я двигалась вперед насколько можно,
Но я не понимала, куда шла.
Сойти с ума так просто в мире этом -
Залит он весь загробной чернотой,
Но крохотным и теплым мягким Светом
Вдруг осветился путь передо мной.
В тот час, когда над пропастью стояла,
И до могилы оставался шаг,
Я эту каплю Света увидала,
Который хоть чуть-чуть рассеял мрак.
Его я в этом мире не искала,
Жила в ночи, не знала, не звала,
Он Сам спустился в это царство ада,
Чтобы спасти от гибели меня!
Взяла я этот Свет в свою ладошку,
Прижала к сердцу силясь разогреть.
Он показал в ночи мне на дорожку
И ярче стал искриться и гореть.
Блестел Он свежей чистой алой кровью.
Его касаясь, исчезал грех прочь.
Светил неисчерпаемой Любовью.
Хватило капли, чтоб раздвинуть ночь!
Чем ближе его к сердцу прижимала,
Тем больше света Огонек дарил,
И тьма передо мною отступала,
Когда на путь мой этот Свет светил.
И в этом Свете, тихом и прекрасном,
Еще черней вокруг казалось тьма,
Еще грешней вокруг сгустились краски,
Еще мертвей казалась тишина.
Но освещал мне Огонек дорогу,
И вел меня, лучом пронзая мрак.
Он снял с меня волнение и тревогу,
И знала я, куда мне сделать шаг.
Я этот Свет у сердца сохраняла,
И когда тьма сгущалась на пути,
Его я берегла и согревала -
Лишь Он способен был меня спасти.
И если я в суровой мгле смелела,
Желала без Луча вперед идти,
И не лелеяла его, не грела,
Друзья, тогда сбивалась я с пути...
Тогда Он угасал в моей ладони,
Не обжигал мне грудь святым огнем,
Он корчился во тьме от страшной боли,
Прощая мне предательство мое...
И видя его слабое мерцание,
Что тихо тлело и просило жить,
Я крик бросала в черное молчание,
Прося Его опять меня простить.
С ним говорила сердцем и душою,
И прижимала бережно с себе,
Разогревала верой и любовью
И вновь в ночи горел Он светом мне...
Конца пути не видя и не зная,
Всецело Свету жизнь я отдала,
Шла за лучом, от всей души желая,
Во мрак не возвращаться никогда.
Еще иду я в этой тьме суровой,
И яркий Свет горит в моей груди,
И верю я, что в светлый мир и новый
Мне суждено когда-нибудь прийти.
Есть выход из смертельного тоннеля,
В который мы рождаемся в грехах,
Идем вслепую, не любя, не веря,
Живем во мраке с ложью на устах..
К святому Свету часто зпривыкая,
Смелеем и отходим мы с пути,
Со смертью в игры страшные играя,
Рискуем не покинуть царство тьмы
Но пока жизнь в Нем теплится, искрится
И тихо греет грешную ладонь,
На путь еще не поздно возвратиться,
Не поздно вновь разжечь Святой огонь...
Лелейте, грейте, и не позволяйте
Быть поглощенными ужасной черной мглой.
За Светом Божьим следуйте и знайте -
Один лишь Он укажет Путь Домой!
Мой лучший друг Иисус не заминает дела.
И если я неправ, Он скажет, не таясь.
Мой лучший друг Иисус в глаза мне смотрит смело,
И не смешно Ему, если упал я в грязь
Мой лучший друг Иисус не может лицемерить,
Ничем нельзя Его, как друга, подкупить.
Ни звание, ни пост, ни деньги не изменят
Его извечный курс! Он будет говорить!
Мой лучший друг Иисус пустой не скажет лести,
Не хлопает меня сердечно по плечу.
Он предлагает мне решить проблему вместе,
Хоть часто я решать все лишь один хочу!
Mой лучший друг Иисус берет точильный камень
И ограняет мне неровные бока:
Он хочет подогнать алмаз к Своей оправе.
И больно мне, когда шлифует Он меня
Мой лучший друг Иисус и судит и прощает,
И если я стою у бездны на краю,
Он руку подает, спасти меня желает,
И буду я спасен, если подам свою.
Мой лучший друг Иисус на лица не взирает,
И кто бы ни был я в короткой жизни сей,
Он - Слово и Себе вовек не изменяет,
Он любит меня так, как всех Своих детей.
Мой лучший друг Иисус не хочет компромисса,
Не прячет мой порок от братьев и сестер.
Он край Своей святой кроваво-красной ризы
Над головой моей решительно простер.
Мой лучший друг Иисус, как скальпелем вскрывает
Порок мой, как нарыв, и вычищает гной.
Он дочиста его во мне уничтожает,
И трудно мне порой терпеть такую боль...
Мой лучший друг Иисус всегда мне правду скажет,
Хоть горькой, как полынь, бывает ее вкус.
Он не молчит ко мне, и если стыдно даже,
Он скажет все равно. Он -честный. Он - не трус.
Мой лучший друг Иисус стучит, не прекращая,
Хоть часто на засов закрыта дверь моя.
Он все равно стоит, стучит, помочь желая,
И терпеливо ждет, когда открою я.
Мой лучший друг Иисус не может быть обманут,
И лучше пусть сейчас я суд сполна пройду,
Чем прекратит Он стук и мой порог оставит,
Чем в пламенном огне я навсегда сгорю.
Мой лучший друг Иисус не устает сражаться,
Он - лучший из борцов - не прячет в ножны меч,
За сыновей Своих, как лев, Он будет драться,
Чтоб каждого из них от ада уберечь.
Мой лучший друг Иисус забрало поднимает,
Всех бесов на пути не устает рубить.
Он смело в бой идет, Он бьет и обличает,
Он - первый встал, чтоб я смог этот бой прожить...
* * *
Что для тебя важней: друг льстящий или честный?
Что в сердце у тебя? Какой пойдешь тропой?
Не прячься! Все пути Ему давно известны!
Мой лучший друг Иисус не может быть другой.
